Где-то вдали пробежала грузная женщина в белом халате, поверх которого было наброшено пальто. В руках она держала большую железную коробку. Тропинка привела к небольшому одноэтажному зданию, стены которого были выкрашены в тот же неприятный желтый цвет. На дверях висела табличка «Бюро судебной медицинской экспертизы». Ну наконец-то добрела. За первой дверью была вторая с новой табличкой «Посторонним вход запрещен». Кто-кто, а уж Перова себя посторонней здесь не чувствовала.
В коридор выходило несколько одинаковых дверей. За которой из них находилась Вера Лапшина, было совершенно непонятно, и Светлана постучала в первую попавшуюся. Оттуда донесся женский голос:
– Заходите, не заперто.
Светлана вошла. В незашторенное окно било яркое солнце. Скудная казенная мебель выглядела особенно уныло среди этого буйства света. За большим канцелярским столом над какими-то бумагами сидела молодая девушка. Она вопросительно посмотрела на Светлану, и та представилась.
– Что вам угодно? – сухо и не особенно радушно спросила хозяйка кабинета.
– Мне угодно поговорить с Верой Лапшиной. – Светлану трудно было сбить с толку неприязненным тоном.
– Я вас слушаю. – Девушка отложила ручку и предложила Светлане присесть. Обе стали изучать друг друга.
– Я, собственно, пришла задать вам несколько вопросов по интересующему следствие делу. Речь идет о серии убийств – Груздева, Жбанова и Славского.
– Я уже сдала отчеты о проделанной экспертизе, – быстро ответила девушка, словно торопясь поскорее покончить с неприятным для нее делом.
– Именно об этих заключениях и пойдет речь. Следствию известно, что по факту гибели Груздева и Жбанова было два заключения. И первое из них подготовил доктор Георгий Славский. Но когда его сбила машина и он умер, его заключение почему-то исчезло. Поневоле возникает вопрос: где оно? И вполне логично возникает также предположение, что оно исчезло вместе с человеком, который сбил Славского.
– Необязательно, мог быть кто-то и другой. – Лапшина спокойно смотрела на Светлану. – Может, имеет место обычное ограбление.
– Не представляю себе, кому понадобилось таким образом грабить убитого, чтобы унести тоненькую папочку с несколькими бумажками? А кошельком с деньгами и дубленкой пренебречь?
– Не буду спорить. Но в мои обязанности не входило выяснять, куда пропало заключение экспертизы. Меня попросили составить новый акт, что я и сделала.
– Вы продублировали результаты первой экспертизы или проводили новую?
Лапшина замялась. Потом решительно сказала:
– Фактически провела новую.
– Но ведь гораздо проще было продублировать уже имеющееся заключение. Ведь вы ассистировали доктору Славскому, к чему тогда было делать дважды одну и ту же работу? Или вас не удовлетворил результат экспертизы, проведенной опытным экспертом?
Лапшина растерянно промолчала. К такому вопросу она не была готова. Она вообще не была готова к тому, что ей придется разговаривать со следователем о ее экспертизе. И Перова это поняла.
– Я принесла копии результатов экспертиз, которые вы составляли по факту смерти Груздева, Жбанова и Славского. Скажите, пожалуйста, Вера Леонидовна, проводя повторную экспертизу, вы руководствовались результатами первой?
– Да, я просмотрела распечатку заключения, которое сделал доктор Славский.
– И все-таки решили провести свою экспертизу? Чем же вам не понравились результаты работы Славского?
– Ну, знаете, у каждого эксперта свой подход к делу… – помолчав в нерешительности, наконец выдавила из себя Вера и отвела взгляд.
«Врет, как пить дать врет», – подумала Светлана и задала следующий вопрос:
– Существуют нормы проведения медицинской экспертизы. И в них по пунктам расписан порядок действий. Я имею в виду, что, если существует труп, пусть его осматривают хоть десять человек, результат экспертизы будет один. Если человек умер от ножевого ранения, в заключении всех десятерых будет указана именно эта причина. О каком ином подходе вы говорите?
Лицо девушки неожиданно вспыхнуло, шея тоже покрылась красными пятнами, она занервничала.
– Я проводила повторную экспертизу по всем правилам. И расхождений с выводом Славского не было.
– Тогда зачем вы проводили эту новую экспертизу? Доктор Славский был опытным экспертом, со стажем работы в судебной медэкспертизе пятнадцать лет. А вы работаете экспертом всего второй год. Почему же вы не поверили выводам опытного практика и решили сделать по-своему? Почему вы усомнились в прежних результатах? Какие у вас для этого были основания?
У Лапшиной, когда она попыталась объяснить свое поведение, голос начал дрожать от волнения:
– Я решила, что раз бумаги придется подписывать мне, то и всю работу я должна проделать сама. Ведь я отвечаю за свою подпись!
– Что-то ваш ответ звучит неубедительно. Если бы вам пришлось делать первую экспертизу, тогда понятно. Ну ладно, покончим с этим.
Лапшина облегченно вздохнула, и это тоже не укрылось от глаз Светланы.
Она вытащила папочку с заключением Веры Лапшиной и положила ее перед собой на стол.
– Вера Леонидовна, будьте любезны, покажите мне распечатку заключения Славского по факту гибели Груздева и Жбанова.
У Лапшиной округлились глаза, она растерянно взглянула на следователя:
– У меня ее нет…
– Как так нет? А где же она? В материалах следствия ее тоже нет.
– Я ее уничтожила.
– Почему-то я в этом не сомневалась, – жестко проговорила Светлана, и тут же ее обычно мягкое выражение лица изменилось. Взгляд стал колючим, голос приобрел металлический оттенок: – Опрометчиво вы поступили. Я имею в виду, что вы поступили совершенно логично, пытаясь скрыть результаты первой экспертизы. У вас на это были причины. Думаю, веские. Но вот для доказательства идентичности вашего заключения и Славского у вас теперь нет оригинала первой экспертизы. И как вам теперь доказать идентичность обеих экспертиз, ума не приложу. Может быть, вы мне подскажете? – Она иронично смотрела на Веру, а та, можно сказать, уже совершенно потерялась. Она сцепила пальцы обеих рук и прижала их к своей груди. Над верхней губой появились бисеринки пота, девушка очень волновалась. – Вера Леонидовна, я думаю, выход все-таки есть. Давайте вместе поищем оригинал. Раз была распечатка, то у вас есть и компьютер, ведь вы пользуетесь компьютером?
– Да. – Голос Лапшиной стал едва слышен. – Но я стерла оригинал.
– Логике ваших действий приходится только восхищаться. Действительно, зачем хранить первый экземпляр экспертизы, когда новый, допускаю, полностью отличается от оригинала? Следователи это называют – заметать следы. А если следовать точной терминологии – скрывать следы преступления.
– Я не совершала никакого преступления! – На глазах Лапшиной показались слезы. Она выглядела такой напуганной, что на нее было жалко смотреть.
