«Станкевич начал зарываться, это и дураку ясно, давно пора поставить на место этого отставного генерала», — думал Виталик и в подтверждение своих слов пальцем не пошевелил, чтобы исполнить его приказ. Хотя он понимал, что завтра шума будет еще больше. Станкевич не любил бунтовщиков и действовал методами Петра Первого: голову долой, а там и разбираться не надо. Поэтому Виталик чувствовал себя немного неуверенно, рука инстинктивно потянулась к пульту внутренней связи, но последним, почти нечеловеческим усилием воли он сдержал себя.
— Нечего, нечего! — пробормотал он вслух. — Неужели Геник не понимает, что песенка его спета?
Два дня назад банкир говорил с Шелишем. Олег Дмитриевич довольно внятно предупредил его, чтобы ОНОКС подальше держался от махинаций бывшего помощника Президента, видимо, в правительстве накопали на него приличный компромат и готовится солидный штурм укреплений Станкевича. А значит, надо побыстрее уходить в тень. Шелиш даже предложил Санину перейти работать к ним. Это обстоятельство и придавало Санину уверенности.
Виталик все помнил. И то, что банк был организован Геником, фактически на его деньги — в 1992 году по просьбе Станкевича на счет вновь открывшегося банка перечислили тридцать миллионов рублей от промышленной ассоциации ИНТЕК, тогда это были большие деньги, — и то, что благодаря стараниям Президента именно ОНОКСу передали финансирование ряда мощных строительных проектов, и последовавшая за этим помощь Швейцарского банка, организованная тем же Геннадием Генриховичем, — все это позволило Санину уже через год раскрутиться так, что с ОНОКСом стал считаться Центробанк, с которым, опять же при содействии бывшего помощника Президента, войны не возникло, а, наоборот, был установлен режим наибольшего благоприятствования.
Теперь уже и ИНТЕКа нет, ассоциация развалилась сразу после мощного вливания в ОНОКС, точно для того и создавалась, и Станкевич, выполнив свою миссию, быстро сошел с политической сцены, а Санин остался, он был и есть, весьма уважаемый, между прочим, в деловых кругах человек, бывающий на всех правительственных приемах, его знает сам Президент и всегда ласково здоровается за руку. Санин одним из первых вложил кругленькую сумму в его последнюю избирательную кампанию, взамен ему даже предлагали портфель министра, но Станкевич запретил пересаживаться в кресло госслужащего. Виталик сначала поворчал, ему хотелось побольше мелькать по «ящику», но позже он по достоинству оценил всю прозорливость Геника. За год уже третий человек Президента становился тем самым министром, и вовсе не потому, что два предыдущих оказались плохими организаторами: место было такое, горячее — экономика России трещала по швам. Виталик же не умел заглядывать далеко.
Нет, он не остался по отношению к Генику Иваном, родства не помнящим. На сегодняшний день Санин в разных вариантах выплатил своему благодетелю сто двадцать миллионов долларов, причем не просто выплатил, а перевел на остров Мэн, на счет фирмы, которой негласно руководил Станкевич. Казалось бы, куда больше, не только внукам — и правнукам одних процентов ХВАТИТ, но аппетиты Геннадия Генриховича не только не угасали, они с каждым месяцем возрастали, и это жутко нервировало Санина. Как банкира и как человека.
Конечно, и сейчас Геник ему помогал. Это благодаря его деловой хватке ОНОКС приобрел контрольный — пятьдесят один процент — пакет акций завода «Азотрон», который выпускает химические удобрения. И опять же Геником, как уже потом выяснилось, все было сделано так, что заводик, до этого процветавший, вдруг стал хиреть, попал в должники и оказался на грани банкротства. На самом же деле ситуацию взвинтили искусственно, подобно мановению волшебной палочки маэстро Станкевича.
Две западные фирмы неожиданно отказались от поставок продукции «Азотрона», а эти поставки составляли тридцать процентов всего объема выпуска и давали почти половину прибыли. Завод сразу же полетел в долговую яму. Объявили торги. Откуда ни возьмись выскочили еще две финансовые компании, которые вышли на аукцион.
Первая предложила заводу миллиард долларов, вторая полмиллиарда. Санин же по совету того же Станкевича заявил только сто миллионов.
Когда Виталик узнал, какие суммы предлагают другие компании, понимая, что уплывает столь лакомый кусок, он в ярости примчался на дачу к Станкевичу.
— Ты что, меня подставить решил? — вспылил Санин. — Ясно же, что завод выберет первую или вторую компанию, а мы останемся с носом! Какого черта?!
Станкевич качался в гамаке, натянутом между двумя соснами на своей старенькой даче, и, грызя яблоко, читал своего любимого Стивена Кинга. Геник обожал ужасы и фантастику. Может быть, поэтому он никак не отреагировал на беснующегося рядом Виталика и, повернув голову к Кузьме, который дрых в соседнем гамаке, лениво проговорил:
— Кузя, принеси нам мартини. И лед захвати.
Кузьма исполнял при Генике все должности: от охранника и шеф-повара до первого советника. Санин ненавидел эту хищную рожу хорька с раскосыми рысьими глазами. Наглый, самоуверенный Кузьма как-то даже осмелился послать Санина очень далеко в одном телефонном разговоре. Виталик сгоряча потребовал, чтобы Станкевич убрал его из своей команды.
— Я скорее тебя уберу, чем его, — помолчав, ответил Станкевич, и Виталик тогда испугался. Геник такой: уберет — и на двадцать лет дружбы не посмотрит.
Виталик, расхаживая вокруг гамака, продолжал пускать пену и возмущаться.
— Зачем мы вообще ввязались в эту историю?! Мне же предлагали завод радиоаппаратуры. Здесь недалеко, и за эти бы сто миллионов руководство ножки нам целовало, а дела у них, между прочим, процветают, но им тоже нужна реконструкция, а денег в обозримом будущем не предвидится. Зачем нам твой «Азотрон»? Мы сейчас только завязли с этой сделкой, и, пока чухаемся, умыкнут остальные перспективные предприятия!
Станкевич, не обращая внимания на разглагольствования Санина, увлеченно продолжал читать Кинга и даже похмыкивал от удовольствия, настолько его занимало чтение.
— Генка, я с тобой разговариваю?! Какого дьявола?! Не хочешь говорить, у меня тоже времени нет!
Санин разозлился и двинулся к машине. Станкевич его даже не окликнул. Виталик сел в машину и сердито бросил шоферу: «Поехали!»
Станкевич перехватил его уже на кольцевой, связавшись с ним по сотовому.
— В чем дело? — спросил он. — Может быть, прекратишь истерику и вернешься?
Он положил трубку. Несколько секунд Санин обдумывал ситуацию. Очень хотелось взбунтоваться и послать желтолицего к чертовой бабушке.
— Разворачивайся, — бросил шоферу Санин. — Поехали обратно!
Станкевич уже сидел на веранде и потягивал мартини.
Виталик снова начал выговаривать ему свои претензии, но Геннадий Генрихович оборвал его:
— Чего ты суетишься? Я тебя когда-нибудь подводил?
Санин не ответил.
— Вот и сиди спокойно и делай, что велят! — уже более грубо заметил Хозяин.
— Я не «шестерка», как твой Кузьма, и должен знать весь расклад! — потребовал Виталик.
