Басов, поняв, что обмишурился, стал на ходу придумывать байку о том, что президиум Российской Академии наук подключили к такому курортному обслуживанию, но хороводят там не профсоюзы, у которых ничего нет, а аппарат «Белого дома», то есть подключили их к правительственным каналам. Вот там еще бывают горящие путевки. Одна из них подвернулась, ее предложили Илье Евгеньевичу, он взял ее как бы для себя, но поехал племянник.
— Он вконец вымотался с последним проектом, спал по четыре часа в сутки, вот я его и отправил…
— А что же вы мне ничего не сказали, — обиделась Вика, — я уже выписала ему снова коттедж в Сходне, в дачном поселке «Мемориал», счет отдала в бухгалтерию. Выходит, ему это не нужно?
— Почему не нужно, очень даже нужно. Это же на лето. А тут я его просто выпихнул на юг, чтоб он немного подзагорел и искупался в море…
Илья Евгеньевич осекся. Он подумал, что когда сотрудники увидят Сергея, бледного, с бледным, измученным лицом и с кругами под глазами, то все тут же поймут, что ни на какой юг Басов-младший не выезжал. Это будет некрасиво.
— Правда, я его знаю, проваляется все две недели на диване в номере с книжкой в руках, — смущенно добавил Басов.
— Почему, Сергей Константинович любит плавать. Он мне сам рассказывал, что его любимое развлечение — подводная охота и собирание всяких ракушек, — сказала Вика.
— Под водой тоже не позагораешь, — заметил Илья Евгеньевич и подумал, что надо где-нибудь достать морских ракушек. Лучше всего позвонить в Ялту, и пусть его старый друг Коста Георгиади пришлет ему самолетом.
— Илья Евгеньевич, ваш племянник, Сергей Константинович, звонит, — сказала по внутренней связи секретарша. Басов густо покраснел, но тут же нашелся.
— Вот, видимо, уже из санатория, — заулыбался он, снимая трубку.
Любопытство Вики к племяннику директора имело свои причины. Им снова неожиданно заинтересовался Станкевич. Правда, тот вечер пошел кувырком. Геннадия Генриховича совершенно неожиданно вызвали в Минфин для делового разговора, и он смог уделить ей лишь полчаса, угостил шашлыком, подарил бутылку мартини и спешно отправил домой, попросив разузнать о Басове-младшем все, сблизиться с ним, если возможно, его заинтересовала бы любая конфиденциальная информация, все расходы и хлопоты он готов щедро оплатить. Он даже выдал ей триста долларов на предварительные расходы: пусть поведет его в театр, в ресторан, куда угодно. Гонорар будет еще щедрее.
— А что нужно узнать? — не поняла Вика.
— Я хочу знать о нем все. Где учился, как провел детство, чем занимается, что делает, привычки… — Геннадий Генрихович улыбнулся. — Это звучит пока странно и непонятно, но так нужно. Я потом все объясню. И еще: все это решительно между нами. Договорились?
Басов слушал взволнованную речь племянника, и Вика пожалела, что находится в кабинете, а не в приемной. Там она бы послушала, о чем они говорят.
— Хорошо, отдыхай, я скоро заеду, — проговорил Басов и, взглянув на Вику, поправился: — Подлечу, быть может. Как вода в море?.. Понятно, я так и знал, что будет холодная. Май еще… Ладно, договорились. Пока. Звони, не забывай!..
Сергей, выслушав эту абракадабру про море, громко чертыхнулся, но потом понял, что дядя сочинил про него очередную легенду.
Илья Евгеньевич положил трубку.
— А вы тоже в Сочи собираетесь? — удивилась Вика.
— Вообще-то я ему обещал, что подъеду, но сейчас уже вижу, что не выберусь, — сообщил академик, не глядя подписывая бумаги, принесенные Викой, лишь бы побыстрее отпустить ее. Ее любопытство раздражало старика.
Сергей попросил дядю срочно заехать к нему по одному вопросу, и не вечером, а желательно днем в обед, даже обещал его покормить отбивными, хотя именно сегодня Илью Евгеньевича ждала на обед Анна Петровна, но он не стал распространяться об этом по телефону. Тайная разведка донесла, что Вика, насмехаясь, громогласно комментировала при всех его отношения с Анной Петровной. Мол, старик на старости лет сошел с ума и все такое прочее. Басов поначалу обозлился и хотел немедленно уволить насмешницу, которой позволил сесть себе на голову. Его расположение к Вике объяснялось поначалу стремлением женить племянника на красивой, пробивной и неглупой даме, он знал таковых немало, и именно они выводили своих талантливых, но лишенных всякой практической хватки мужей в академики и лауреаты. Но когда Сергей наотрез отказался от этого варианта, то и у Басова всякий интерес к Вике мгновенно пропал. А когда ему донесли про эти насмешки, то он вконец разозлился. На его счастье, из министерства пришло письмо об очередном сокращении штатов. Требовали сократить шесть единиц, и Вику он первой вычеркнул из списка сотрудников без всякого сожаления. Хотя референт ему был нужен, но он договорился с Академией, что эта единица будет идти за счет ее бухгалтерии. Там даже обозвали эту должность, как референт-координатор института и РАН. Но отдавать Вике эту должность он не собирался. Больше того, Илья Евгеньевич фактически договорился со своей Анной Петровной, что она будет исполнять эти обязанности. Тогда они смогут видеться каждый день, а потом уже проще будет узаконить их личные отношения.
Басов надеялся, что отдел кадров известил всех, кого институт увольнял по сокращению, но, судя по игриво-насмешливому настроению референта, Виктория Петровна была еще не в курсе.
Вика забрала со стола бумаги, поднялась, чтобы покинуть кабинет, но Басов ее остановил:
— Я, видимо, первый вынужден объявить вам пренеприятное известие, Виктория Петровна, но у нас объявили очередное сокращение, и я с болью в сердце был вынужден вписать вашу кандидатуру в этот список…
— Меня?! — удивилась Вика.
— Да. Я же не могу сократить лаборанта или электрика, без них мы пропадем. Администрация обязана прежде всего лишаться своего аппарата, поэтому я был вынужден. Вере Сергеевне скоро на пенсию, ее я не мог, как вы сами понимаете, так что не обессудьте, ничего не поделаешь… — горестным тоном поведал Басов.
— Да я же делала за вас половину работы! — возмутилась Вика. — Я ездила, моталась, обхаживала директоров заводов, чтобы пробить институту какой-нибудь резервуар или загогулину, делала все это за полцены, без всякого перечисления, подчас за полдня и привозила не через неделю, а в тот же день! Разве не так?!
Басов утвердительно покачал головой. В этом плане Вика действительно проявляла чудеса, работая подчас за весь отдел снабжения.
— Так в чем дело, Илья Евгеньевич?!
— А у меня к вам претензий по работе нет, — развел он руками. — Но есть приказ министерства, я обязан подчиниться. Вам выплатят пособие, я думаю, с вашими способностями вы найдете себе работу, я могу порекомендовать вас, так что, принимая это решение, мы учитывали все факторы.
Басов знал, что Вика просто так не сдастся, но был готов к этому натиску.
— Я понимаю, в чем тут дело, — усмехнулась Виктория Петровна. — Я посмела при всех высказать свое отношение к вашей связи с этой учительницей и, признаюсь, была не права, но мной руководила обыкновенная бабья ревность. Я неравнодушна к вам, вы не могли этого не заметить, и рассчитывала, что смогу завоевать ваше сердце, но была не права…
