– Что за отдел, уточни, – вставил Яковлев.
– Охрана и безопасность.
– На кикбоксера ты что-то не похож, – хмыкнул муровец.
Неверов улыбнулся:
– У меня другая специализация была. Система охранной сигнализации, радиоперехват и борьба с прослушиванием офиса и производственных помещений. Как-то раз получаю боевую задачу: выявить возможную утечку информации. Серега Колобов сказал, что вроде его уже кто-то опередил, воспользовавшись перехваченной информацией. Облазил я весь офис – нет ничего, да и не могло быть, я регулярно все проверял новейшим японским детектором. Значит, думаю, перехват. Может, вы не в курсе, но, когда между передающей и принимающей сторонами вклинивается кто-то третий, аппаратура фиксирует вкрапления постороннего шума, иногда уловимые только специальной аппаратурой. Мы располагали такой. И решили перехватить вора. Сначала Серега разговаривал по своему радиотелефону – никакой реакции. Из этого следовало, что тот, кто доит информацию, прекрасно знает, кого нужно слушать, а кого необязательно. Тогда мы договорились с директором, тот на полдня отдал нам свой радиотелефон, на магнитофон наговорил всякой коммерческой, достаточно правдоподобной ерунды. Мы с Серегой разделились. Он остался в офисе и периодически названивал по разным телефонам, включая магнитофон. А я в машине с перехватчиком помех мотался по периметру… В общем, нашел я гениального умельца, высчитал, записал улицу, дом. Вернулся, передал все Сереге и поехал домой. Около полуночи звонят в дверь. Кто такие, спрашиваю. Милиция. И я открыл. Они вошли, показали ордер на обыск и нашли в поддоне холодильника пакет с наркотиком. Вот так.
– Тебе еще повезло, – заметил Яковлев.
– Как это?
– Колобова застрелили. По всей видимости, он что-то узнал у вашего перехватчика.
Неверов помолчал, потом сказал:
– Записывайте адрес.
– Ты говори, я запомню.
Неверов назвал дом, улицу и квартиру.
– Найдем, – заверил Яковлев. – Если, конечно, Колобов его не спугнул и он хату не поменял. Однако для этого и мне надо отсюда выбраться…
– Ему очень далеко от этой точки нельзя уезжать – перехвата не будет, – пояснил Неверов.
Лязгнул замок – все повернули головы в сторону двери.
– Яковлев! – зычно окликнул надзиратель. – С вещами на выход!
– С какими еще вещами? – громко спросил Яковлев.
– Да ты что! Живой, что ли? – удивился надзиратель.
– Твоими молитвами! – сострил муровец.
– Ну тогда давай быстрее на выход. С вещами…
Яковлев попрощался с зеками и, пожав руку Неверову, тихо сказал ему:
– Держись, Серега! Подмога будет! – И снова, обращаясь ко всем: – Счастливо выбраться, земляки!
– Вот тебе и весь пресс! – с уважением посмотрев на пахана, сказал вор Арнольд. – А мы его вчера чуть не замочили… Ментовские дела…
– Уходи из ментов – целее будешь! – напутствовал Дрель.
Яковлева привели в следственную камеру, где в одной из комнат его уже поджидал следователь Егоров. Он был явно озадачен, поэтому картинно и натужно улыбался.
– Что, не рад? Хладное тело мое осмотреть приехал? – грубо бросил Яковлев.
– Присаживайтесь, Владимир Михайлович. Данный акт вашего фантастического освобождения только утверждает меня в мысли о вашей связи с преступными кругами, – заявил следователь Егоров.
– Какой такой факт? Что я живой остался? Если я у воров в камере ночь провел, то это подтверждает, что я оперативник-сука?! Так, что ли? Ладно. Ты чего еще от меня хочешь? – спросил сыскарь, снизив тон.
– Благодарите своих друзей, Меркулова с Турецким, – ехидно улыбнулся Егоров. – Они вычислили, где вы находитесь. Наверное, действительно скоро всей Москве будет известно, что вы ночь с ворами переночевали и вышли как ни в чем не бывало!
– Пошел ты!… – в сердцах сказал Яковлев.
– Не нервничайте, Владимир Михайлович. Если признаете свою вину в незаконных действиях по аресту без санкции прокурора бывшего военного из Острогожска, обещаю отпустить вас под подписку о невыезде, – доверительно пообещал Егоров.
– Да ты глупее, чем я думал, – искренне удивился муровец. – Шил мне мокруху и тут же вякаешь о подписке. Ты что, юридического образования не имеешь?
– Сегодня все можно… – начал было Егоров, но раздался телефонный звонок.
По ответам следователя звонившему Яковлев понял, что с Егоровым разговаривает его начальник. Последним словом Егорова было: «Слушаюсь!» Он положил трубку, не говоря ни слова, вызвал конвой, и Яковлева повели в отдельную «ментовскую» камеру.
Турецкий не стал участвовать в экзекуции, которую приготовил для следователя Егорова заместитель генерального прокурора Меркулов. «Важняк», не теряя времени, поехал в «Кононг».
Директор концерна встретил Турецкого с добродушной улыбкой.
– Давненько не были у нас, Александр Борисович! Сообщаю, что назначенная вами документальная ревизия идет полным ходом. Вы к нам с новостями или решили просто убедиться, существуем ли мы еще на белом свете? – пытался иронизировать Тураев.
– Пожалуй, что с новостями, – сухо ответил Турецкий.
– Слушаю вас внимательно, – кивнул Тураев.
– Недавно я был в следственном изоляторе, допрашивал Ангелину Иванову. Тяжело ей в тюрьме сидеть, некому передачку послать… – начал следователь.
– Вот как? Ну если хотите, я распоряжусь, притаранят ей завтра передачку, – улыбнулся бизнесмен.
– Да нет, не стоит. Накушается еще цианистого калия, потом администрации СИЗО расхлебывай, – предостерег Турецкий.
Тураев рассмеялся:
– Вы подозреваете, что я могу такое сделать? Это здорово! Нет, я сам мараться не стану.
– Возможно, станете, когда я скажу вам, в чем она мне призналась. Она сказала, где спрятала кассету.
Следователь замолчал, наблюдая за Тураевым.
Тот и бровью не повел.
– Вы думаете, она сказала правду?
– Увы, это сложно проверить. Она указала на дачу профессора Шатохина, а дача возьми да и сгори синим пламенем.
– Значит, врет! – решительно сделал вывод Тураев.
– Я тоже так думаю, но не понимаю, какой ей смысл врать? Страх? Чего ей бояться? Смерти? Тюрьма от нее не страхует. Пыток? Они тоже в тюрьме возможны, – заметил Турецкий.
– Значит, время еще не пришло. Ей сейчас выгодно, чтобы кассета никому не попала в руки, – сказал директор и с интересом посмотрел на Турецкого. – Намекаете, будто знаете больше того, что говорите? – добавил он.
– Зачем же намекать? – слукавил Турецкий.
– Если хотите продать мне компромат на меня, то я вас разочарую: в отношении меня нет компромата! – повысил голос Тураев.
