Турецкий сказал плечистому парню, что убитый приехал к нему. Тогда милиционер махнул рукой в сторону «мерседеса», мол, проходи туда. Он подошел к трем лежащим рядом телам и взглянул на Трауберга. Падающие на лоб бизнесмена снежинки еще таяли.
– Личность установили? – спросил Турецкий у дежурного Генеральной прокуратуры, который стоял около машины.
– Да, при нем были документы.
– Он ехал ко мне, – повторил следователь фразу, которая все время вертелась у него на языке. – Он ехал ко мне, – еще раз произнес он и спросил: – Что уже сейчас можно сказать в связи с этим?
– Особенного ничего, – ответил дежурный прокурор, руководящий осмотром места происшествия, – профессиональная работа. Видите, стекла в машине затемненные, поэтому один сначала стрелял по стеклам, а другой, через секунду, по видимым уже людям. Всего было трое стрелков. Оружие бросили.
– АКСы? – спросил Турецкий.
– Да. Только номера сбиты.
– Умерли сразу?
– Конечно, наповал.
Следователь по особо важным делам Турецкий вернулся к себе. Он слегка удивился, увидев в кабинете Меркулова.
– Что, Костя? – тихо спросил Турецкий.
– Ничего, – ворчливо ответил тот. – Коньяка тебе принес.
– За это спасибо. Кстати, Костя, что ты знаешь о следователе Егорове, который Яковлева мурыжит? Что он за личность? – Турецкий выпил коньяку, крякнул и вдруг сказал: – Дай твою руку, Костя, спасибо тебе. Ты меня прости, что я такой дерганый. Совсем обалдел в последнее время. И тебе уже перестал доверять.
– Бывает, Саша, хуже, но редко, как говорит один мой знакомый, – сказал Меркулов и налил себе коньяка, – кстати, я Володю люблю не меньше тебя… А про Егорова я тебе сейчас кое-что расскажу. Он служил в военной прокуратуре. Парень способный, но амбициозный.
– Прямо как я! – заметил Турецкий.
– Мне кажется, у тебя способностей побольше, чем амбиций. Так вот, вышел Егоров каким-то образом на мошенничество в Оборонэкспорте и пошел напролом, полагая, что прогремит с этим делом на всю великую Русь. Однако совсем неожиданно его отстранили от дела. Сказали, что его специализация – преступления в действующей армии, и отправили в командировку в Забайкальский военный округ. Там солдатик в карауле пострелял сослуживцев. После этого он подал рапорт об увольнении. Рапорт быстренько удовлетворили, но пропасть не дали, пристроили в Московскую городскую прокуратуру. О чем это свидетельствует? О том, что Егоров сменил амбиции на покладистость, которая есть гарантия хорошей карьеры.
– Значит, он прессует Володю по чьему-то приказу? – спросил Турецкий.
– По всей видимости. Давай-ка еще по одной тяпнем.
Они еще выпили по полстакана коньяка.
– Чьи приказы он обязан выполнять? – спросил Турецкий.
– Того, кто его держит на крючке.
– А кто его может держать на крючке?
– Да кто угодно, Саша. Он сейчас кругом должен, – пояснил Меркулов. – Но вот что я еще про него узнал: он работает в горпрокуратуре уже более полугода и ни разу самостоятельно не вел никаких дел. Все время какие-то спецзадания. Все время на побегушках у прокурора города.
– Что ж, понятно. Пора его брать за кадык!
– Не спеши, Саша.
– Это почему же?
– Потому что я сегодня узнал-таки, где сидит Володя…
– Где? – воскликнул «важняк».
– Слава Богу, там его уже нет. Понимаешь, сволочи, в воровскую камеру его посадили. Но он там ночку переночевал, а утром его перевели в одиночную камеру. Немного погодя мы поедем с тобой в городскую прокуратуру и учиним разнос. А пока говори и показывай, что у тебя есть.
– Ангелина Иванова навела меня на одну московскую квартиру, где мне передали вот это, – сказал Турецкий и положил перед Меркуловым фотоснимок.
Меркулов долго и внимательно рассматривал фотографию. Потом вернул ее Турецкому со словами:
– Кто эти двое с Авдеевым?
– Мультимиллионер Евгений Каширин и представитель иракских военных, – разъяснил Турецкий.
– Да, совсем обнаглели. За спиной Президента вышли на контакт с военными Ирака! Видишь, что эти сволочи затеяли, поэтому не только мы сели им на хвост.
– Да, Костя, Колобова и Трауберга они боялись больше, чем нас. Они в этой игре собирались уничтожить Авдеева и всех, кто за ним стоит. Жаль, что Колобов и Трауберг нам не доверяли.
Яковлев не мог уснуть. Сонное сопение пятидесяти человек, удушливый воздух да еще опасение, что покалеченный им детина постарается отомстить, настраивали на печальные размышления. Он знал, что в любом случае блатняки за убийство мента своего выдавать не будут.
Утром он встал с больной головой и стал ожидать вывода на оправку. Муровец мрачно размышлял о том, что же с ним будет дальше, и переживал за Грязнова. Он понимал, что они его просто могут убрать. Надежда была только на Сашу Турецкого и Костю Меркулова. Конечно, Яковлев не сомневался, что друзья делают все возможное, чтобы вытащить его отсюда. Если только знают, где он находится.
– Можно с вами поговорить? – услышал он тихий голос и поднял глаза. Перед его нарами стоял молодой, но очень заросший мужчина в измятом дорогом костюме.
– Слушаю вас, – как можно деликатнее ответил муровец.
– Вы заместитель Грязнова? – спросил он.
– Да. А вы что, с ним знакомы? – удивился Яковлев.
– Нет. Но про него и про вас я слышал от Сергея Колобова.
– Так-так, – оживился подполковник. – Так вы, значит, из «Каскада»?
– Оттуда. Неверов я, Сергей. Я хочу вас попросить…
– О чем?
– Чтоб вы замолвили за меня словечко.
– Перед смотрящим? – уточнил Яковлев.
– Нет. Он меня презирает, но не трогает. У меня есть информация, что у вас есть знакомства в Генеральной прокуратуре.
– Откуда информация?
– Вы мне пообещайте, что поможете, тогда я все объясню.
– Ты так говоришь, Серега, будто меня утром сегодня освобождают!
– Ну сегодня не сегодня, но выйдете вы отсюда. Если вас в «черной хате» не тронули, прессовать больше нет смысла.
– Грамотный! Чего хочешь? – улыбнулся муровец.
– Когда выйдете, постарайтесь сделать так, чтобы мое дело отправили на дополнительное расследование.
– Для начала нужно знать, что за дело. Вдруг ты хронический мокрушник, убийца?
– Да нет, что вы! Наркота, и та по подставе.
– Точно?
– Мамой клянусь!
– Ладно, обещаю. Рассказывай.
– Я работал у Сереги Колобова в одном отделе…
