Этот жуткий запах формалина, который вызывал рвотные спазмы, Ларисе был, видимо, противопоказан. Потому что едва она вдохнула воздух служебного помещения морга, у нее мгновенно закружилась голова, и Парфенов, подхвативший ее под руку, был вынужден буквально силой вывести ее на воздух. Лариса смотрела виновато и ничего не могла произнести. Тогда Игорь оставил ее у входа, а сам пошел внутрь, чтобы дать указание все приготовить для опознания, а уж потом…
К нему подошел мужчина средних лет в потертой дубленке и кепочке – такое вот нехарактерное сочетание, – представился начальником отдела уголовного розыска Ивасюткиным. Игорь протянул ему свое удостоверение.
– Так дела вроде нет? – небрежно поинтересовался сыщик.
– К сожалению, пока вообще ничего нет, кроме трупа, – вздохнул Парфенов. – И сплошных сомнений.
– А в чем сомнения? Подобрали алкаша…
– Значит, вы все-таки в курсе?
– Так будешь в курсе, когда из министерства звонят, чуть ли не от самого замминистра!… А тут эти. – Он кивнул на санитара и пожилую женщину, перекладывавших труп на «каталку». – «Приходите, приказано провести опознание». А кто он будет-то?
– Вы про покойного?
– Так других тут опознавать нет нужды! – Похоже, сыщику было отчего-то весело.
– А если это не несчастный случай, как утверждают некоторые, а убийство, что тогда? – вопросом на вопрос ответил Парфенов.
– Нет, оно конечно, если есть сомнения… – протянул сыщик. – Ну а эта дамочка, она кто ему приходится?
– Говорит, невеста, – сухо ответил Игорь. – Мать – совсем старая, может сердце не выдержать. Понятых надо бы…
– Это мы сейчас, – с готовностью откликнулся сыщик и ушел.
Наконец все было готово. Санитар накрыл покойного белой простыней и вышел наружу. Кивнув Парфенову, стоявшему рядом с женщиной, показал через плечо большим пальцем. А тут и Ивасютин подошел с двумя сотрудниками больницы. Они отправились в морг, а санитар подошел к Воробьеву, сидевшему неподалеку на лавочке. Опустился рядом, закурил, взял у Воробьева газетный сверток, в котором без особого труда можно было угадать бутылку, сунул его в глубокий карман халата.
– Ну а сам чего?
– Не люблю глядеть на покойников, – поморщился Воробьев.
– Это бывает, – согласился санитар и поднялся.
– Вскрытие-то было? – как бы между прочим поинтересовался Воробьев. – Причину смерти установили?
– А там ничего вскрывать не надо, и так все видно. Забирать-то когда будете?
– Это уж, извини, не по моей части. Как родственники решат.
Санитар равнодушно махнул рукой и ушел к себе. Воробьев продолжал сидеть, рассчитывая на продолжение. Сейчас эти уйдут, и Василий все расскажет. Какой смысл лезть на рожон?…
Вышли наконец. Дамочка, как называл Ларису сыщик, бессильно держала голову на плече у Игоря. «Кабы не обстановка, влюбленная парочка, да и только», – усмехнулся Воробьев. Сыщик Ивасютин был явно озабочен. Они молча постояли, давая Ларисе возможность прийти в себя, и затем решительно направились к главному корпусу. Вот теперь пришла пора забеспокоиться и Воробьеву.
Василий уже успел влить в себя нужную дозу, и глаза его косили. Труп убрали в холодильную камеру, но в атмосфере будто все еще сохранялся запах смерти.
– Вот же гадство! – возмущался санитар. – То им не сделали, это у них не так!… А я им не нанимался. Вот шеф придет, пусть копается…
– Какой шеф?
– Да Грибов. Завморгом. Патологоанатом. Ну что, дернешь за крестничка-то своего? – Василий нетвердым пальцем ткнул в бутылку.
– Не-е, сам, сам… – И, прижав ладонь ко рту и носу, чтобы избавиться от поганого запаха, Воробьев торопливо вышел на улицу. Значит, будут все-таки делать вскрытие, понял он. Но тот мужик, что прибыл от Хозяина, твердо гарантировал, что следов яда, или как он там называл его – нейролептика, кажется, в крови не найдут. И все равно что-то непонятное беспокоило Воробьева. Но вот что – он никак не мог понять, хотя, возможно, причина была на поверхности. Знать бы только…
Ничего умнее не придумал капитан, как снова позвонить Хозяину. Уж лучше бы потерпел, потому что тот вдруг сорвался и обложил Воробьева таким забористым матом, что у капитана в штанах стало влажно от предательского пота, стекавшего со спины.
Воробьев пытался объяснить, что от него как такового в принципе ничего не зависело, чем вызвал новую волну гнева. И капитан сник окончательно, как бы понимая посторонним умом, что первопричиной всего происходящего, хочешь не хочешь, является все-таки он, Дима Воробьев. На Серого не свалишь, да он еще и не вернулся из отгула, то бишь из деревни своей. Ну что ж делать, если не заладилось с самого начала?…
Хозяин побушевал и успокоился.
– Где сейчас эта его невеста? – спросил остывая.
– Они все вместе к главврачу отправились.
– Следи за ней. Остальные мне сегодня не нужны. А что этот твой санитар? Пьет? Купи ему еще пару бутылок.
Непонятный приказ. Но Воробьеву теперь раздумывать не приходилось. Тон, каким было отдано распоряжение, являлся приказным.
Путь до коммерческих палаток у метро «Сокольники» и обратно занял не более десяти минут. Затем Воробьев вызвал пожилую женщину, передал ей сверток и сказал, что это невеста умершего просила передать Василию, чтоб он сделал все как надо, заморозил там получше и прочее. Той было, видать, не впервой, она охотно приняла передачку и удалилась обратно. Зачем Хозяину потребовалось, чтоб санитар Вася ужрался до беспамятства, капитан не думал.
Главный врач обедал. Само собой разумеется, появление незваных гостей из милиции и прокуратуры его не обрадовало. Но, прервав трапезу и выслушав претензии в адрес своих сотрудников, не удосужившихся сделать элементарных анализов и вообще проявивших потрясающую халатность, в результате которой, не исключено, пострадавший и мог умереть, вынужден был хотя и с оговорками, но все же согласиться. Он тут же, не откладывая дела в долгий ящик, позвонил патологоанатому Грибову, работавшему у него в больнице по совместительству, и попросил того прибыть поскорее, чтобы произвести вскрытие и установить точные причины смерти гражданина Комарова. Словом, начальник отдела уголовного розыска местной милиции Ивасютин совсем не зря начал разговор с главврачом с упоминания имени заместителя министра внутренних дел Кашинцева, у которого, как он заметил, дело Комарова находится на личном контроле, и машина тут же завертелась.
Естественно, дожидаться результатов судебно-медицинского исследования трупа никто не стал, были у всех и другие, не менее важные дела. В общем, расстались корректно. Главврач пообещал, что сей факт станет предметом самого серьезного разговора. Лариса сказала, что должна отправиться к матери Валерия, которая живет неподалеку от метро, в пяти минутах ходьбы. Игорь предложил было свою помощь, но Лариса отказалась, заявив, что им, двоим женщинам, в настоящий момент ничья помощь пока не нужна. Продемонстрировала снова свою твердость и самостоятельность. А Игорь с начальником угро отправились в отделение милиции, чтобы поднять вчерашние протоколы задержаний и выяснить обстоятельства доставки Комарова в дежурную часть.
