Дом отыскали быстро, въехали во двор и наметили диспозицию. Дом был длинный, двенадцатиэтажный, построенный еще в начале семидесятых, подъездов на десять, не меньше. За эти четверть века узкий двор между однотипными домами густо зарос березами, тополями, кустарником. Под козырьками подъездов, через один почему-то, слабо светили электролампочки. И это было единственное освещение. За большинством окон тоже было темно, люди спали: завтра же рабочий день.
– Серый, думаю, эта лампочка нам будет мешать. – Воробьев показал на козырек подъезда и достал телефонную трубку.
Пока он набирал номер телефона художника, слушал женский голос, спрашивавший, кто звонит, Сережа быстро вошел в подъезд, где-то поколдовал, и лампочка погасла. Воробьев кивнул самому себе и удовлетворенно отключился. Теперь оставалось ждать, чтобы прилетел сизый голубь в черной «девятке».
Когда Сергей сел за руль, Воробьев предложил:
– Давай-ка, Серенький, отъедем вон туда, взад, так сказать. Я его, голубя, у подъезда встречу, а ты – сзади подстрахуешь. А в общем картина будет такая, будто мы за ним по пятам следовали. Как тебе?
– Можно. Но я бы дальше, за поворот сдал. Ну, как он не заедет, а пехом припрется?
– Резонно. Я иду, а ты давай действуй. Автомат у тебя.
Воробьев достал из кобуры и приготовил свой «макаров» к бою, выбрался из машины и тенью ускользнул в подъезд. Сергей же включил зажигание и, ловко развернувшись буквально на пятачке, уехал.
Ожидание уже становилось неприятным. Капитан понимал, что, если здесь действительно появятся, как предполагал Павел Антонович, оперативники, ему с Серым тут уже ничего не светит. Где же ты, голубь сизокрылый? Сизый, другими словами, как настойчиво повторял Антоныч, работодатель и покровитель капитана Воробьева. Еще немного подумав и прикинув, как все сделать в самом лучшем виде, гаишник решил все-таки ждать клиента не в подъезде, а возле угла дома: следователь ведь тоже попадается умный, иди потом доказывай, что догонял, а не ждал заранее. Тут дело такое, что всякая малая деталь важна. Скажем, тот же носовой платок, чтоб сделать Серому отмашку, куда не надо стрелять. В такой темноте, если еще и глаза не успели привыкнуть, можно в упор и своего уложить… А что это там у нас за урчание?
Из глубины двора, от дальнего, десятого подъезда – значит, там тоже имеется выезд на улицу! – медленно двигалась черная машина.
«Ай, молодец, Серый! – едва не воскликнул Воробьев. – Точно угадал, как знал!»
Машина остановилась и заглохла. Никто из нее не выходил. Вероятно, водитель осматривался, а глаза его тем временем привыкали к полной темноте. Наконец открылась и негромко щелкнула дверца. Человек стоял возле машины не двигаясь.
Пора начинать, решил капитан и за спиной у себя сделал крестообразную отмашку для сержанта. Тот все понял, да и что тут было понимать, если все движения их давно уже согласованы и проверены в деле. Серый – он еще и потому Серый, что умеет быть незаметным. Он вышел на дорожку и взмахнул светящимся жезлом:
– Водитель черной «девятки» эс сто семнадцать эс-а, подойдите к патрульной машине ГАИ. Почему нарушаете? – Голос прозвучал спокойно и достаточно громко.
«Ну, давай же, давай же! – неистово торопил капитан. – Ты ж не за этим сюда приехал!…» А слух настороженно ждал. И дождался. Воробьев услышал легкий, почти неслышный лязг металла. Так досылают патрон в ствол ТТ. Самое киллерское оружие…
– Хана тебе, Сизый, – негромко произнес Воробьев с точным расчетом, что обостренный слух убийцы должен был различить слова. Сказав, тут же присел.
В ответ раздались два выстрела подряд. Одна пуля чиркнула по бетону почти над головой.
«Молодец!» – мысленно воскликнул Воробьев, резко выпрямился и трижды спустил курок. Мог бы и один раз, но следовало у окрестных жителей создать ощущение серьезной перестрелки. А еще должен добавить страху Серенький. Отмашка платком – и в небо ушла короткая автоматная очередь.
Теперь вперед.
Он лежал навзничь возле машины. Капитан мог и не проверять: стрельба в темноте была его коньком. Тем более что и силуэт виделся довольно четко. Подбежавший сзади Сергей шепнул:
– Вон они, – и стал деловито шарить по земле лучом фонаря.
– Машину подгоняй, я сам разберусь… Так! – Капитан зажег свой фонарь и направил его в сторону бегущих людей. – Кто такие? Попрошу подходить по одному!
Подъехала патрульная машина и фарами осветила группу людей в камуфляже и одного в милицейской форме.
…Разобрались быстро. Капитан показал свое удостоверение, майор – свое. Майора Синева, естественно, заинтересовали все обстоятельства, предшествующие перестрелке. Капитан охотно рассказывал, вытирая платком вспотевший лоб, ясно, переволновался, да и как иначе, когда в тебя палят почти в упор. Подробно рассказал, как засекли наглого нарушителя еще у Преображенки, как гонялись за ним темными переулками – яйца надо поотрывать московским властям за такое освещение улиц! – как этот гад вильнул на предыдущем повороте, а они его «запечатали» на этом. Свой район надо знать! Вон сержант у меня, показывал капитан, лучший напарник, все ходы и выходы в уме держит. Ну а дальше что? Приказали выйти из машины и подойти к патрульной. А он выскочил и давай палить.
– Я вон оттуда бежал, – показал капитан на угол дома, – даже сам удивляюсь, как попал в него…
– Попал-то как раз хорошо, – хмыкнул майор. – Уложил вполне профессионально. Так что ж это за тип?
– А кто знает? Мы только подбежали, а тут и вы.
– Ты-то чего стрелял? – обернулся майор к сержанту.
– Я-то? – туповато, как и положено младшему чину, ответствовал Серый. – От страха, наверно…
– Молодец. Ладно, давайте смотреть. Олег, глянь, чего у него в машине делается. – А сам майор тем временем освобождал карманы убитого.
– Григорий Петрович! – воскликнул Артюша. – Глядите, здесь же все мои бумаги! И портрет – вот он! Глядите! Как здорово!
Следователь протянул рисунок. Майор посмотрел, сравнил с покойным оригиналом и только покачал головой:
– Действительно, как фотография. И кепочка-то, кепочка! Глянь, капитан! – Только он не мог понять, чему тут радуется следователь.
В бардачке Олег обнаружил черную кожаную сумку с документами и сотовый телефон. Подивился: ничего себе киллеры экипируются!
По документам убитый назывался Голубевым Анатолием Сергеевичем пятьдесят восьмого года рождения. Паспорт был выдан на основании справки об освобождении из мест заключения в ноябре девяносто пятого, то есть почти год он провел на свободе, этот убийца.
Установив личность убитого, предотвратив таким образом нависшую над головой художника опасность, майор наконец «вспомнил», зачем они сюда примчались. Поскольку по вопросу правомерности произведения выстрелов и нанесения смертельного ранения гражданину Голубеву А. С. капитаном милиции Воробьевым Д. И. должно быть назначено соответствующее служебное расследование, его интерес к происшедшему полностью иссяк. Он связался с дежурной частью ГУВД и заодно вызвал труповозку, а Олегу предоставил право брать объяснения у действующих лиц этой истории. Сам же, без лифта, поднялся на шестой этаж, где его наверняка затаенно ждали и боялись подойти к двери, включить в прихожей свет.
