– Какой еще кнут? – удивился Гоша.
– Скажи ему, что мы его просто выпустим, если он колоться не начнет. – Александр улыбнулся. – Пусть тогда с ним свои разбираются. Понял?… А про домик у речки мы подумаем.
Турецкий снова вдруг подумал про стариков. Что-то все-таки Дронов сказал. Но что? Про жемчужное ожерелье это он очень образно. И что ниточка порвалась – тоже верно. Но вот какая была между жемчужинами ниточка?
– Значит, лажанулся? – спросил Гоша понуро.
– Не совсем, – смягчился Турецкий. – Про домик мы действительно подумаем…
Но думать про этот домик не пришлось. Потому что дверь вдруг распахнулась и в операторскую влетела перепуганная Кати.
– Дронов! – выкрикнула она, глядя на Турецкого бешеными глазами. – Он… Его в душ повели, а он там…
Не дожидаясь, пока она сможет выговорить, Турецкий и Мамонтов бросились в душевую.
Егор Петрович лежал на полу в луже крови. Живот у него был вспорот…
– Как это случилось? – ледяным голосом спросил Турецкий у охранника.
– Я не виноват, – залепетал тот. – Я просто замешкался на секунду, просто замешкался… Не виноват я.
– Как это случилось? – повторил Александр и вдруг со всей силы шарахнул охранника о стену, чтобы тот пришел в себя.
– Он мыться начал, – заговорил наконец тот, – все как положено. Я только на секундочку отвернулся, напор воды проверить, а он вдруг как шарахнет ногой по стене. Плитка кафельная отвалилась. Я пока замок отпирал, он ее разбил и осколком себе прямо в живот. Прямо в живот…
– Угадай загадку. – Турецкий повернулся к Мамонтову и посмотрел ему прямо в глаза. – Без рук, без ног, без глаз, без ушей, и задница на британский флаг разорвана. Что это такое?
– Не знаю. – Гоша недоуменно посмотрел на учителя.
– Это ты у меня такой будешь, если к утру не выложишь мне на стол все, что он не рассказал…
Гоша кивнул, а Турецкий снова вспомнил старика из банды террористов. Почему, он и сам сейчас не мог понять… Но кажется, что-то начинало брезжить.
Глава 44. Москва
"А это даже хорошо, – думал Солонин, обливаясь потом на провонявшихся нарах. – Во-первых, сам узнаю, что такое сидеть в русской тюрьме. От сумы и от тюрьмы… Опыт не очень приятный, но весьма полезный. – Сосед рядом с ним мирно спал, тяжело постанывая во сне. – Во-вторых, будет наконец время подумать. А то все в каких-то казаков-разбойников гоняю, а для чего – поди разберись. Пойти особенно некуда – помещение маловато, а вот разобраться самое время. Итак, что мы имеем? Когда-то давно, еще в той жизни, когда я и в проекте не был, нашлись на земле не столько умные, сколько хитрые людишки, порешившие раз и навсегда прибрать к рукам алмазный бизнес. Вернее, не алмазный – бриллиантовый. Но как эту непростую операцию провернуть? Вот посидели они, покумекали и придумали – дай-ка мы этот поганый буржуазный добропорядочный закон поломаем и установим на его месте наш, большевистский, в котором цель оправдывает любые средства. Хотя, может быть, они так и не думали, наверняка с идейностью у них далеко не все было в порядке, а вот с подлостью – другой бы позавидовал. И тогда в каких-то секретных мозговых центрах разработали план. И назвали его достаточно пошло – «Кристалл». Вообще интересная связь: фашизм, коммунизм – злейшие штуки на земле, а поди ж ты, такая сентиментальность и романтичность. Когда-то, помнится, когда я курсантом стажировался в московской милиции, задержали мы проститутку. Девчонка совсем дура дурой. Но жалкая, несчастная, больная даже – ужас. Я ее потом куда-то пристраивал на работу, хотя какая ей работа после таких шальных денег. Но дело не в этом – был у нее дневничок такой. Она туда свои впечатления заносила. Сама же дала мне почитать. Зачем, не помню, наверное, чтоб разжалобить. И странная вещь – в этом дневнике все про цветочки, про восходы и закаты, про высокие чувства – любовь и нежность, стихи какие-то, виньеточки, журнальные фотографии невест, а про грязь своего ремесла – ни слова. Ну просто ни намека! Сплошная патока и слюни с сахаром. Я поначалу даже решил: украла чей-нибудь дневник. Потом расспросил – нет, сама писала.
Вот загадка! Как это, почему? Ее же и на «субботники» вывозили – хором имели, издевались изощренно, хотя и платили потом, ее и дурили все кому не лень, били страшно, взятки она платила и тогдашним коллегам моим, и врачам, и сутенеру отстегивала, а как ее имели – это никакому де Саду не снилось. Словом, в свои четырнадцать только грязь и видела. А в дневнике – «солнышко светит ясное, здравствуй, страна прекрасная!».
А потом дошло – это она так от жизни своей поганой пряталась. Дневник ей был и мамой родной, и подругой лучшей, верной, и любовью чистой, вечной.
Но тут– то хоть человек сам себя защищал таким странным образом. А у коммунистов и фашистов романтика -как маскировка грязи и крови…
М– да… О чем это я? Ах да, о плане «Кристалл».
Теперь получается такая схема. План тот давно накрылся медным тазом. Так все думали. Хотя, возможно, о плане том и не знали ничего. Ну как-то пощекотали нервишки буржуям, да и бросили. Но тут опять начинаются всякие скандалы на добропорядочном мировом рынке бриллиантов. Почему? Кто? Что?
Оказывается, государство мое родное Российское каким-то краем в этом плане замаралось. Ну, не все государство, но кто-то очень крупный. Решили провернуть его через «Голден АД». Но как-то неумело начали, пришлось давать обратный ход. До президентов США и России дело дошло. Круто. Завернули все, прикрыли, ищут теперь эту «Голден», снова с «Марс» заигрывают. (Хотя, отмечу в скобках, все-таки несправедливо. Мы-то алмазов добываем – дай Бог каждому, а пенки снимают другие.)
А планчик сам исходил от Цирева. Малинов его подхватил – и к Чабрецу. Тому глянулось. Поговорил с кем надо – закрутили… Стоп. Вот тут первая неувязочка. Зачем было затевать этот липовый прииск на Кулойском плато? Абсурд. Алмазов там не было, сами завозили, чтобы… Чтобы государство и подставить… Ни фига себе! А зачем?"
Солонин и не заметил, как сполз с нар и стал прохаживаться – если короткие два шага туда и два обратно можно назвать проходкой – по узкому пространству камеры, забитой потными телами подследственных.
«Зачем было подставлять себя же самих? Ведь знали же, что сегодня из космоса можно газету читать, не то что обнаружить целый алмазный прииск. Или… Ах ты, мама родная! Именно – „или“! Расклад такой – государство начинает, стыдливо умалчивая, раскручивать старый план „Кристалл“, ну, конечно, безо всякой там уголовщины и терроризма, так, только на торгово-дипломатическом уровне. Вполне законно. В любой момент отступится, если что не так пойдет, дескать, мы просто пытаемся спасти российскую экономику, извините нас, цивилизованные страны, мы маленько перестарались. Но рядом с этими почти пристойными попытками – алмазодобыча на Кулойском плато. А из этого следует, что рядом с государственными интересами кто-то прокручивал свои. А всю государственную машину просто использовал, как ту несчастную проститутку. И с самого начала этому кому-то было ясно, что кинет он государственных мужей. И не просто кинет, а подставит. Чтобы скандал был погромче. Чтобы с треском и грохотом. Чтобы именно страшным надувательством этих самых цивилизованных стран запахло, чтобы завоняло терроризмом и уголовщиной. Чтобы государство за чужие грехи оправдывалось, а затем – отскочило в сторону. Оно и отскочило…»
