Под кроватью тоже ничего не было, кроме двух пар вонючих сапог. Мамонтов хотел было простукивать стены, но вдруг услышал, как тихо скрипнула дверь в сенях.
Когда Егор Петрович вошел, оба бригадира все еще спали. Сняв шубу, старик подошел к Артурчику, тихо потряс его за плечо и похлопал по спине.
– Эй ты, чудо, просыпайся, хорош дрыхнуть, петушок пропел давно.
– А? Что? – Кавказец вздрогнул и вскочил на ноги. – Где я?
– На звезде. – Старик тихо засмеялся. – Этот тоже спал все время?
– Этот? – Артур заглянул под стол. – Ах, Тарзан… Храпел, как паровоз.
– Как паровоз, говоришь? – Егор Петрович огляделся, но ничего подозрительного не заметил. – Ну и хорошо, что как паровоз. Помоги мне его в барак отнести, а то еще обоссытся на полу, убирай за ним потом.
Мамонтова отнесли в барак и бросили на нары.
– Слабый у вас бригадир оказался! – засмеялся Артурчик. – Пить совсем не умеет, прямо баба.
Гоша поднял голову и что-то промычал в ответ, но никто его не понял.
Глава 31. Лондон
Ее не выпускали дальше внутреннего двора. Может, устроили такой своеобразный карантин? Впрочем, в этом даже был какой-то плюс. Отдыхай себе, телик смотри, спи сколько влезет. Давно Марго не дрыхла так крепко и долго.
Она уже ни о чем не думала. Просто решила не забивать себе голову. Будь что будет…
После сытного обеда ее по извилистым коридорам проводили в огромную комнату, где она могла подобрать себе одежду на любой вкус. Этакий склад домашнего платья. Предусмотрительные эти англичане, ничего не скажешь. Тряпки на все случаи жизни. У них в Гармиш-Партенкирхене «костюмерная» была беднее.
А в начале пятого вечера в ее комнату вошел старый знакомый – Патрик Силлитоу. И по его цветущему виду Ляффон мгновенно определила, что явился он явно с хорошими намерениями.
– Отличная работа, Лидо. – Он протянул ей раскрытую ладонь. – Спасибо тебе, агент.
– Вы получили информацию? – на всякий случай уточнила Марго.
– Да.
Значит, ребята все-таки успели… Интересно, каким деликатесом французская перебежчица намеревалась угостить своих английских коллег? Согласитесь, не мешало бы это знать. И желательно во всех подробностях.
– Мы гонялись за этим материалом шесть лет, с тех пор как узнали о его существовании. – Патрик растянулся в низком кожаном кресле и опять задымил своей вонючей сигарой. – Ты даже представить себе не можешь всю ценность той услуги, что нам оказала.
– Мы в расчете, – улыбнулась Ляффон. – Когда я получу свободу действий?
– Скоро, – неопределенно произнес Силлитоу.
– Мне нужен конкретный ответ, – сурово посмотрела на него Марго.
– Я пока не могу назвать точной даты. Все будет зависеть от расторопности наших дешифровщиков. – И через небольшую паузу, во время которой он выпустил в потолок несколько табачных колечек, Патрик торжественно проговорил: – А сейчас с тобой хочет познакомиться один человек.
– Тебе что-нибудь говорит фамилия Аффенгеймер? – спросил Силлитоу, когда они с Марго опускались в кабине скоростного лифта куда-то глубоко под землю.
– Хм… Скорей нет, чем да. – Ляффон наморщила лоб. – Но фамилия очень знакомая, похожа на Маннергейм… Так кто это?
– Сейчас ты его увидишь, – с мрачноватой интонацией произнес Патрик. – Он давно уже хочет поговорить с тобой с глазу на глаз.
– Значит, он большая шишка?
– Что-то вроде того…
– И чем же ему так приглянулась моя персона?
Створки лифта распахнулись, и Марго поняла – впереди ее ждут неприятности и встреча с таинственным господином Аффенгеймером не сулит ничего хорошего.
Они оказались в огромном зале со стеклянными стенами, по которому блуждали хмурые люди в белых халатах. От яркого света рябило в глазах. Весь этот антураж очень смахивал на больничный, но в том, что это была не больница, можно было не сомневаться.
– Садись, – Силлитоу указал на деревянное кресло с высокой спинкой и массивными подлокотниками.
Марго повиновалась. Но не успела она принять удобную позу, как Патрик прикрепил ее запястья кожаными ремнями к подлокотникам, а подскочившие люди в белых халатах начали прилаживать на ее груди какие-то датчики с длинными разноцветными проводами, бравшими свое начало в недрах мудреных электроприборов.
– Что все это значит?
– Ты должна говорить правду, и только правду. – Силлитоу присел рядом с Марго на корточки, пронзительно сверля ее взглядом. – Детектор лжи последнего поколения, вероятность попадания девяносто восемь процентов. Надеюсь, ты понимаешь, что с этой игрушкой лучше не шутить?
– Оставьте нас, – раздался за спиной Марго чей-то властный мужской голос.
Силлитоу вскочил и, не оборачиваясь, быстрым шагом удалился к лифту, прямо как ветром сдуло.
А через секунду Ляффон могла разглядеть лицо господина Аффенгеймера. Ничего выдающегося… Вылитый бур. Отнюдь не красавец, лет под пятьдесят, подтянут (не иначе как армейская выправка), плечи узкие, маленькие, близкопосаженные глазки, чуть вздернутый нос, тонкие губы, бородка клинышком, на лоб падает аккуратная челка, щеки впалые, но гладкие и загорелые.
– Фамилия, имя, дата и место рождения? – теперь он стоял перед Марго, деловито уперев руки в бока. – Отвечайте быстро, не задумываясь. И учтите… Я и так знаю о вас практически все.
– Агнешка Лябушински, тринадцатое сентября шестьдесят девятого, Лодзь.
– Когда ты перебралась на постоянное место жительства во Францию?
– В семьдесят пятом.
– Твои родители?
– Мать жива. Отец умер три года назад.
– Где сейчас находится твоя мать?
– В Лодзи.
– Где ты познакомилась со своим будущим мужем?
– На вернисаже абстрактной живописи.
– Когда это произошло?
– Точно не помню… Мы повенчались пятого ноября девяносто второго.
– Муж изменял тебе?
– Нет.
– Ты уверена в этом?
– Не знаю…
– А ты ему изменяла?
– Нет.
– Где ты работала?
– В салоне-парикмахерской, мастером модельных причесок.
– Ты училась на парикмахера?
– Да, я закончила курсы.
– Когда тебя завербовали?
– В восемьдесят девятом.
– Твой муж знал об этом?
