– Хорошо. Это уже хорошо.
– А теперь вы мне скажите, они что – смылись?
– Интересно, а я вам хотел задать этот вопрос.
– По-моему, да. Только вот я не знаю последствий. Впрочем, не думаю, что есть вообще хоть какие-то последствия.
– Ну как кому, – широко развел руки Сомов. – Может быть, для вас это и не последствия, но если мы бы сейчас вышли на улицу, – Сомов кивнул на большое стрельчатое окно, – и спросили любого человека, что для него значат сто восемьдесят миллионов долларов, он бы сказал…
– Сколько? – хрипло переспросил Коровьев.
– Сто восемьдесят.
Коровьева поразила не величина суммы. А именно цифра. Это была как раз та цифра. Как раз именно те активы, которые были вложены в «Голден АД», чтобы провернуть весь план. Не двести, не сто семьдесят, а именно сто восемьдесят миллионов долларов в алмазах, золоте, драгоценных камнях.
Но с другой стороны, это было невозможно. Никто не мог тронуть эти деньги без его ведома.
– Погодите, а как они пропали? – все еще не понимал Коровьев.
– А вот это как раз вы мне и скажете, – наконец поставил точку над "и" Сомов. – Без вашего ведома ведь это было невозможно.
Вот так. То, что казалось Коровьеву спасительной мыслью, обернулось ловушкой. Если все замыкалось на нем, то ему и отвечать.
– Может быть, все-таки чаю? – спросил Сомов. – Торопиться некуда.
– Давайте, – мрачно махнул рукой Коровьев. – «Липтон».
Сомов засуетился, отыскивая в тумбочке допотопный электрочайник, выглянул в коридор, послал одного из «шкафов» за водой, вынул желтую коробку с пакетиками чая. Поставил чашки, сахар, звякнул ложками.
– Этого не может быть, – потрясенно пролепетал Коровьев. – Все, что угодно, только не это.
– Кладите сахар, – спокойно отреагировал Сомов.
Коровьев машинально положил две ложки.
– Подождите, постойте, – встрепенулся он. – А покажите мне документы. Там должна быть моя подпись. Ну конечно! Они подделали подпись!
– А также печати, коды, бланки и ваши личные резолюции, – буднично отреагировал Сомов.
– Покажите мне документы!
– Нет никаких документов, Евгений Иванович. Ничего нет. Есть только вы. И вы за все ответите. Вам кипятку побольше или поменьше?
Коровьев непонимающе уставился на Сомова. Он словно пытался поймать в глазах следователя улыбку, заметить иронию, шутку, но… Там была лишь забота о кипятке.
И тогда Коровьев заплакал.
Глава 11. Израиль, Тель-Авив
– Кто там?
– Вас беспокоят из редакции газеты «Дейли телеграф».
– Откуда мне знать, что вы из редакции, а не какой-нибудь жулик?
Георгий Мамонтов приставил к дверному глазку раскрытое удостоверение с цветной фотографией. В нем значилось, что Патрик Стейнбек является заместителем главного редактора всемирно уважаемого издания.
– А откуда мне знать, что именно вы Патрик Стейнбек?
– Я прибыл в Тель-Авив утренним рейсом специально для того, чтобы встретиться с вами, – устало проговорил Георгий. – У меня очень мало времени.
– А где гарантия того, что Патрик Стейнбек на самом деле из «Дейли телеграф»?
Эти вопросы были вполне разумными. Но на каждый разумный вопрос у Мамонтова был припасен разумный ответ.
– Позвоните по этому телефону. – Он пропихнул в щелку под дверью бумажный листок. – Свяжитесь с главным редактором, он даст подтверждение.
– Мне надо звонить в Лондон?
– В Лондон.
– А это дорого?
– Говорите за счет абонента.
– Хорошо… Подождите там…
За дверью, в небольшой трехкомнатной квартирке на последнем этаже бетонной коробки, скрывался Аарон Левин, одинокий пожилой агент по продаже недвижимости. У него были веские причины скрываться – с недавних пор он стал обладателем потенциально громадного богатства. Удача свалилась на него совершенно неожиданно, когда он водил по городу своего давнишнего приятеля, проживающего в Иерусалиме и приехавшего в Тель-Авив погостить на недельку. В тот день их случайно занесло в кинотеатр (от нечего делать решили посмотреть американский боевичок), а при выходе Аарон возьми да и щелкни друга на фоне здания Национального банка. Как говорится, на добрую память.
А вечером по всем каналам телевидения прошло официальное сообщение властей, в котором содержалась просьба ко всем свидетелям, запомнившим номер припаркованного у отеля «Хилтон» грузовика, позвонить в полицию. Анонимность и вознаграждение гарантировались.
Но, проявив фотопленку в собственной ванной, Аарон не стал обращаться в полицию. Вознаграждение, которое посулил мэр столицы, его не устраивало. Маловато. И он по компьютерной почте отправил письмо в английскую «Дейли телеграф», затребовав за эксклюзивную публикацию снимков двести тысяч фунтов стерлингов. К несчастью для Левина, письмо не дошло до адресата, став легкой добычей Джека Фрэнки.
Мамонтов терпеливо дожидался, пока Левин сделает контрольный звонок в Лондон, а тем временем Кати Вильсон только входила в подъезд. Она была облачена в старенький джинсовый комбинезон и пропотевшую майку. В руке держала ящичек с инструментами.
– Техника вызывали? – обратилась она к консьержке.
– Да-да, – суетливо затараторила та. – Что-то с антенной случилось. Наверное, сильный ветер во всем виноват.
– Разберемся. – И Кати выдула огромный пузырь из жвачки, щелкнув им с таким грохотом, что старушка невольно вздрогнула. – Ключи от крыши.
– Вас проводить?
– Что я, маленькая?
Поднявшись на последний этаж, Вильсон подмигнула Мамонтову и, отперев чердачный люк, через несколько мгновений уже разматывала на крыше гибкий металлический трос.
– Кажется, наш дружок объявился, – подскочил к Фрэнки взбудораженный Цахис. – Он на проводе.
– Алло, я вас слушаю. – Джек снял трубку и попытался придать своему голосу солидности.
– Добрый день, это Аарон Левин.
– Бил Хэмилтон, главный редактор «Дейли телеграф». Очень рад слышать вас, это большая честь для меня и для всего нашего печатного издания. Я очень надеюсь на дальнейшее сотрудничество с вами и заверяю, что мы согласны на любые условия. Кстати, как там мой помощник? Патрик Стейнбек уже прибыл?
– Входите. – Прежде чем дверь распахнулась, Мамонтову пришлось выслушать скрежет чуть ли не десятка засовов. Левин забаррикадировался на совесть. – Простите за такую недоверчивость… Я теперь вообще из дома не выхожу… Сами понимаете, живем в такое время, когда можно ожидать чего угодно…
