Смирнов занес показания в протокол. От участия в преступлении хозяин квартиры отбрыкивался, как мог.
Выйди покури, майор, — не выдержал Голованов, которому до тошноты надоела ментовская тягомотина, и, когда Смирнов вышел из кабинета, Голованов взялся за дело сам. — Ты, шакал, даю три минуты. Где взял? Кто передал? Когда? Не скажешь, я с тебя скальп сниму.
И угроза подействовала.
Николай Смирнов задержался в коридоре не более пяти минут, а когда вернулся в кабинет, то увидел совершенно другого человека. У задержанного хозяина квартиры были испуганные круглые глаза, смотрел он подобострастно, а когда взглядывал на Голованова, по лицу разливался неподдельный страх. Голованов же сидел в сторонке и спокойно курил.
Продолжим? — спросил Смирнов.
Получил героин в пансионате. Вчера. Человека, ей-богу, не знаю!
Опознать сможете?
Смогу!
Что и требовалось доказать, — сказал Голованов и вышел из кабинета.
Товарищ майор, — зашептал задержанный. — Он мне скальп хотел снять!
Что-о?!
Посмотрите! — Арестованный склонил голову, и Смирнов увидел на шее, там, где начинались волосы, полоску лейкопластыря.
Вижу. Лейкопластырь. Ну и что тут такого? — приходя в себя от неожиданности, спросил майор,
Как что такого? Говорю вам...
Смирнов уже смекнул, в чем дело, и немедленно пришел к правильному решению.
Ты что, в Африку попал? К зулусам?
Правду говорю! Он же, гад...
Во-первых, он не гад, а сотрудник госбезопасности. А во-вторых, ты брился и немного поранил шею. Так было? Говори!
Шею мне бреют в парикмахерской...
А на этот раз ты брился сам! Я понятно выразился? — посуровел майор.
Понятно, — окончательно сник хозяин квартиры
Так и запишем в протокол, — довольно подтвердил Смирнов.
Когда Голованов доложил Грязнову о том, что хозяин квартиры получил героин здесь, в пансионате, Слава сразу понял, что они на верном пути, так как до этого выслушал сообщение Кротова. Разве что удивился Грязнов, отчего это так быстро раскололся получатель.
Слабак, — ответил Голованов, отводя глаза.
Грязнов хотел было сделать небольшой разгон своему подчиненному, но в это время зазвонил телефон.
Взяли, — прогудел в трубку Демидыч.
Вези мимо пансионата. Мы подскочим.
Тесновато...
Он не один?
Трое.
Вези. Взяли твоего Веню Зуба, — обернулся Грязнов к Филе, положив трубку. — Пошли, майор! А ты сиди, Филя. Не дело тебе встречаться с бывшим дружком. А еще лучше, посматривай-ка за Кротом. Сдается мне, положили на него глаз мальчики в темно-серых костюмах.
Грязнов и Голованов, выехав из пансионата, повернули в сторону от города и через пару километров остановились на обочине.
Через несколько минут подлетели иномарка, за рулем которой сидел Шура Дьяконов, и «жигули». Венька Зуб сидел в собственной машине, иномарке, а два его телохранителя, с «браслетами» на запястьях, — в «семерке».
Давай их в лесок, на поляночку! — приказал Грязнов.
На шашлыки! — не выдержал, чтобы не съязвить, Голованов.
Парней отвели в сторонку и даже разрешили закурить, а Веньку тут же огорошили вопросом:
Сразу колоться будешь или постепенно?
Смотря в чем! — ухмыльнулся Венька.'— Может, ты мокруху лепить будешь, Грязнов!
Я вроде с тобой дела не имел, — удивился Слава. — Откуда знаешь?
Сорока на хвосте принесла!
Мокруху я тебе лепить не буду, а вот «гера», обнаруженная в твоих карманах, дает мне право посадить годика на два, на три...
Какая «гера»?
Демидыч! Был у него в карманах наркотик?
А то нет! — откликнулся парень. — И у этих тоже, — кивнул он на парней.
Ты спрашивай, Грязнов!
Где лежит героин?
Откуда мне знать? Я в думе занимаюсь совсем другими вопросами.
Чем ты там занимаешься, мы выясним. И очень скоро. А для чего ты планчик фотографировал?
Какой еще планчик?
Имения. То бишь пансионата.
Ты его, что ли, реставрировал? Или на твои башли?
Когда было-то? А ты, милок, музейчик посетил в эту среду.
Венька промолчал, о чем-то размышляя.
Слышь, приятель, — вступил в разговор Голованов. — Тебе ничего не говорит такая кличка, как Миша Слон?
Я деток несовершеннолетних не уважаю, — меняясь в лице, ответил Венька. — Я больше по блядям.
Пойду погуляю? — сказал Грязнов Голованову.
Иди, Слава, — уважительно ответил Голованов и обернулся к депутату.
Слава не мог слышать, о чем говорил майор, что он ему пообещал, но зато он хорошо услышал дикий выкрик одного из телохранителей:
Говори, сука-а! Или я тебя сам удавлю-у!
Грязнов вернулся через несколько минут и увидал
весьма приятную картину. Венька, сидя на пеньке, писал что-то под диктовку Голованова, а Демидыч дружелюбно беседовал о чем-то с телохранителями. Грязнов вытащил сотовый телефон, набрал номер.
Коля, к тебе через полчасика доставят депутата Веню Зуба и двух его «шестерок». Наркотики, Коля, наркотики! Я и говорю, дело нешуточное. Пусть посидят, а там, глядишь, и еще чего-нибудь появится. Будь на проводе. Жди. Он пишет, Коля, пишет. И очень подробно.
Через некоторое время машины с Венькой Зубом и телохранителями помчались в сторону города. В дороге, уже на городской улице, случилось, к сожалению, непредвиденное. Депутат Венька Зуб вдруг распахнул дверцу иномарки, выпрыгнул на асфальт и уже помчался было к тротуару, но тут попал под встречный грузовик. Оплошал Демидыч, не пристегнул наручники Зуба к своему запястью. В больнице, не приходя в сознание, Венька скончался.
Но картина теперь стала уже более-менее ясной. Сопоставив признания хозяина квартиры, Веньки Зуба, а также предположения Кротова, решили действовать немедленно. Если верить признаниям Веньки, героин находился в бывшей графской конюшне, в низком каменном здании неподалеку от дворца. В пансионат прибыли наряды милиции, спецгруппа ФСБ, сотрудники из отдела Николая Смирнова. Подозрительных молодых людей быстренько изолировали, остальных попросили на некоторое время покинуть здание пансионата. Милиционеры и сотрудники ФСБ короткими перебежками начали приближаться к конюшне.
Кротов, Голованов, и Филя, держа наготове автоматы, стояли с внешней стороны имения, в кустах, неподалеку от ворот.
