Не может быть...— ошеломленно выговорил Павлов. — Неужели зашло так далеко?
Да что вы уж так-то? — усмехнулся Саргачев. — Ведь это не первая ваша встреча. Такова профессия. Подумаешь, произошел какой-то разговорчик с вором в законе? Дело требует.
Разговор разговору — рознь.
И я об этом. — Саргачев закурил, сделал несколько глубоких затяжек. — И потом, я же вам сказал: готовьте генеральские погоны.
Лучший ресторан в любом городе мира, — кисло улыбнулся Павлов.
Заметано! Но при одном условии.
В моем положении говорить об условиях — только терять время. Выкладывайте.
Полное исключение всяческих связей с вице-премьером.
И это все? Согласен.
Отлично. Ваше здоровье, Анатолий Сергеевич.
Ваше.
Некоторое время они молчали, курили, поглядывая друг на друга.
Связи связями, их можно и порвать, но лишь мои, личные, — нарушил молчание Павлов. — А как быть со связями вице-премьера с верхами моего ведомства?
Об этом не беспокойтесь, — суховато ответил Саргачев.
Получу большую звезду — ив почетную отставку?
Вначале нужно получить. Мы вернемся еще к этому разговору.
Когда?
Через несколько минут.
Вы что-то недоговариваете.
Не в моих привычках. Впрочем, если вы так считаете, скажите.
Мне понятно ваше стремление оградить жену от всяческого рода неприятностей. Но не поздно ли?
Это будет зависеть от вас и от меня.
Что касается меня, к вашим услугам!
Вы верите мне? — внезапно спросил Саргачев.
Я никому не верю, — последовал ответ.
Мне вас жаль... Однако продолжим. Вероятно, вам ясно, для чего я здесь сижу с вами? Именно я, а не кто-нибудь другой?
Как друг детства хозяина квартиры, — сыграл под простачка Павлов.
Прекратите, — поморщился Саргачев. — На этом месте мог сидеть, впрочем, и может какой-нибудь опер из уголовного розыска... Кстати, позвольте ключики.
Павлов вытащил ключи, положил на стол, посмотрел на собеседника и обезоруживающе улыбнулся.
Сдаюсь! Мне совершенно ясно, что все дела, которые шли через вице-премьера, пойдут через вас.
Наконец-то! — тоже улыбнулся Саргачев. — Я мог бы сообщить и сам, но то, что вы догадались сделать это первым, большой плюс в вашу пользу.
Догадываюсь, что вы потребуете большего, — сказал Павлов и, отвечая на вопросительный взгляд Сар- гачева, добавил: — Скажем, ввести вас в общество рангом повыше моего?
Ничего не имею против, но необязательно. Я буду вполне удовлетворен и вашим обществом.
Перейдем к генеральским погонам? Вы меня очень заинтриговали.
С вашего позволения, я обрисую положение, как оно мне представляется, и с удовольствием послушаю возражения, если они последуют.
Пожалуйста.
Конечная цель всякого крупного действа, сопряженного с государственными интересами, как вы отлично понимаете, — власть. Вашей организации удалось сделать многое. Не хотелось бы перечислять, но уже то, что на одной из вершин государственной структуры находится ваш человек, стоит дорогого. Надеюсь, что человек этот не одинок... Ситуация в России такова, что к власти могут прийти люди любого мировоззрения, вплоть до воров в законе. Были бы деньги. Миллиарды в долларах. А они у них имеются. Другой вопрос, нужна ли им эта власть. Думаю, они без нее проживут прекрасно... Каковы же ваши перспективы?
Наши, — поправил Павлов.
Спасибо, — помолчав, ответил Саргачев. — Наши перспективы, полагаю, пятьдесят на пятьдесят.
Какую перспективу вы имеете в виду?
Не президентскую, — усмехнулся Саргачев. — Охотников до президентской власти считать не пересчитать! Сохранить, а еще лучше многократно умножить влияние на структуры истинной власти, власти премьера, министерств, губернских администраций, ведомств, банков, держать на коротком поводке преступные группировки — вот наша задача.
«Сколько веревочке ни виться...» — напомнил Павлов.
Смотря какой длины веревочка! Нашей, убежден, при четкой и правильной работе хватит на всю оставшуюся жизнь!
Какой крепости веревка, — усомнился Павлов. — Бывают и кудельные...
Почему я и говорю — пятьдесят на пятьдесят.
Откровенность за откровенность, Валерий Степанович... В разговоре с Бурятом мелькнула у меня мыслишка: а не помочь ли вам исчезнуть навсегда?
Думаю, она не покинула вас и до сих пор.
Павлов разлил водку, встал.
Не знаю, известно ли вам, что полковник Павлов всегда держит слово...
Слышал, что ваши слова не расходятся с делом.
Мы в одной стае. И вот мое слово. Я ваш друг.
Павлов протянул руку. Помедлив, Саргачев протянул свою:
Большими друзьями мы не будем, Анатолий Сергеевич, но то, что мы в одной волчьей стае, обязывает ко многому.
Они выпили и еще раз пожали друг другу руки.
Припомнили Афган, Чечню? — спросил Павлов, глянул на собеседника, напомнил: — «Русские волки». Так называли вашу разведроту моджахеды.
Что-то не понравилось в моем личном деле?
Ваше личное дело хоть сейчас в красную рамку и на стенку!
Перейдем-ка лучше к генеральским эполетам, — сменил разговор Саргачев, достал из кармана маленькую пластмассовую коробочку, положил на стол. — Я не буду объяснять вам, каким образом и при каких обстоятельствах попала эта пленка ко мне, скажу одно: я отлично владею китайским. По-моему, в Гонконге вам не пришлось встретиться с господином Джеком Каном?
Не пришлось, но слышал и знаю о нем немало.
Что, если не секрет?
Наркобизнес и торговля оружием.
Торговля оружием... — повторил Саргачев. — С этой пленочкой я советую вам идти к вашему непосредственному шефу, в отдел «К», генералу Самсонову. Здесь материалы, связанные с продажей господином Каном ракет, идущих на территорию России.
Доложу завтра же.
На. вашем месте я бы поспешил.
Не сейчас же звонить! — постучал по часам Павлов.
Почему бы и нет? — возразил Саргачев. — Ракеты с атомным мини-зарядом.
Кто? — бледнея и почему-то переходя на шепот, спросил Павлов.
Покупатель неизвестен. Материалы зашифрованы.
Павлов встал, прошелся, потом поднял трубку телефона, набрал номер.
Полковник Павлов. Прошу извинить, Николай Васильевич. Мне необходима немедленная встреча с нами, — проговорил он в трубку, выслушал ответ, вероятно отрицательный, но от своего не отступился. — Могу сказать одно. Дело сопряжено с безопасностью государства. Слушаюсь. — Положив трубку, отвечая па вопросительный взгляд Саргачева, коротко ответил: — Еду.
