– Бородинское поле, – осторожно сказал Турецкий.
Следователь Чипига некоторое время молчал.
– Хватит издеваться, – сказал наконец обиженно. – Вы знали, да?…
СЫНОВЬЯ
Воинов– интернационалистов допрашивали в следственной части Генеральной прокуратуры поточным методом. Сразу несколько следственно-оперативных бригад. Сносили все более или менее важные показания Турецкому, а тот вороном залетал в кабинеты коллег, чтобы услышать, например:
– Я че, козел, на войне махаться? Мне моя жизнь дороже…
Или:
– Он ну прямо как генерал какой-нибудь: «Вами будут гордиться!…» На хрен мне эта гордость…
И еще:
– Сразу бы допетрить… Я бы никогда не стал, гражданин начальник, воевать на стороне этих черных…
Действительно, знали эти горе-"афганцы" совсем мало, считай, ничего. Командиры взводов – а вся «армия» делилась по военному принципу, – получали приказ от своих «офицеров», а тем приказ отдавал какой-то жлоб с железным зубом.
Жлоб этот объехал все места проживания сочинских боевиков сам. Откуда появился, куда уехал – загадка.
Точно так же приехал на Бородинское поле Принц. Никто раньше в глаза его не видел.
Вдруг мелькнуло, что рядом с Принцем был какой-то пацан.
– Девка, может быть? – насторожился Турецкий. Он все думал об этой странной Нюре.
– Не, гражданини начальник, пацан. Че я, девку от пацана не отличу?
Владивостокские сыщики по телефону о Нюре сообщили мало. Да, была там какая-то массажистка, но потом пропала из города напрочь.
Турецкий понимал, что это слабая ниточка. С какой стати Нюре-массажистке катить в Москву к Принцу. Если уж она помогала кончать Гиббона, то явно хочет прибрать к своим крепеньким рукам и все дело.
Владивостокские сообщили, правда, еще о трупе неизвестного, появившемся на развалинах дома Гиббона в ночь после взрыва. Личность пока что не установлена. Очевидно, незнакомец пытался вскрыть сейф вора в законе, но кто-то пресек его попытку. Сейф оказался пустым.
– А что там было? – спросил на всякий случай Турецкий собеседника – замнача городского угро.
Как ни странно, ему ответили на этот почти абсурдный вопрос:
– По всему выходит, что там было золото. Кое-какую мы тут экспертизку провели, – с провинциальной гордостью сказал собеседник.
– Слушай, – сказал Турецкий Грязнову, – что вообще творится? Банда в две тысячи человек мотается по стране. Добирается почти до Кавказа, а мы как слепые котята.
– Натурально, – согласился Грязнов.
– Ведь Принц с такой армией мог и Кремль взять.
– А может, он его и без армии взял? – хитро улыбнулся Грязнов.
Так они перекидывались околоделовыми шуточками, а у Турецкого даже кожа на руках стала чесаться.
«Вата, вата, вата… – зло и лихорадочно думал он. – Никаких концов. Знаю только одно – Эдуард Николаевич Владимиров, если это настоящее имя, именует себя Принцем, а также Акпером, гребет огромные, агромаднейшие деньги и все их пускает в кавказскую войну. Вот так бесцельно, бесстыже немотивированно бросает на ветер огромные миллионы».
– Слышал ведь небось, что Президент недавно своих хлопцев почти всех сдал, – говорил Грязнов, не обращая внимания на то, что Турецкий смотрит в пустоту и шевелит губами. – Я же с ними, с главными ребятами то есть, общнулся в Атланте – в одной гостинице несколько дней жили.
«Нет– нет, не так уж мало я знаю. Я знаю, что человек этот беспощадный, сверхамбициозный, неглупый, кажется, даже сентиментальный…»
– Славка, родимый, не помнишь, куда подевались дети Полякова? – вдруг встрепенулся он.
Через час они уже ждали звонка медународной.
– Ты уверен? – снова приставал Грязнов. – А если этот Менжега пацана где-нибудь в отвлеченном местечке пытал?
– Не поверю! Принц должен был видеть! Он любит такие зрелища. Он еще и сказал что-то пацану, – упрямо твердил Турецкий. – Что-то злое и мстительное.
Грязнов уставился на друга. Он знал такие моменты в следствии. Когда следователь или сыщик сживается со своим неизвестным противником настолько, что даже его мыслями мыслить хочет. Чаще всего оказывается – полная ерунда. Но иногда…
Поляковых-младших нашли через Европол (новая организация европейской полиции). Для них эта работенка оказалась довольно простым делом. Там ребята свое дело туго знали. В гаагской штаб-квартире Европола были получены подробные сведения о преступниках и их родственниках. Вся эта конфиденциальная информация хранится в неиссякаемой компьютерной памяти Европола. Через двадцать минут уже был известен и городок в Швейцарии, и клиника, и даже номер телефона.
Остальное время ждали, пока наша телефонистка соединит.
«Нет, Слава прав, это дорога в никуда, – мысленно соглашался с другом Турецкий. – Но чем черт не шутит».
Когда телефон зазвонил, оба даже вздрогнули.
– А как ты ему скажешь? – в самый последний момент задал самый главный вопрос Грязнов.
– Не знаю, – буркнул Турецкий.
«А сказать придется, – подумал он почти панически. – Сказать надо».
– Алло, Степан Поляков?
– Да… – В голосе растерянность. – А кто спрашивает?
– Это знакомый вашего отца. Турецкий моя фамилия.
– Что-то случилось? Какой Турецкий? Как вы меня нашли?… – заторопился с вопросами голос. Что-то почувствовал.
– Я следователь…
Турецкий помолчал, давая голосу минутку передышки.
– Где отец? – тихо спросил голос.
«Как будто из соседней комнаты говорит, – подумал Турецкий. – Нет, из соседней так хорошо слышно не было бы…»
– Вы нам поможете, Степан? – вопросом ответил Турецкий. – Вас ведь похитили из больницы и пытали?
– Я не смогу вам помочь – это навредит отцу, – с надеждой сказал голос.
– Ваш отец погиб, – выговорил Турецкий ровно. – Мне очень жаль.
«Только бы не бросил трубку! Только бы не бросил…»
Через минуту ответил другой голос. Это был брат Степана.
– Что вас интересует?
«Оказывается, у Поляка два сына, – удивился Турецкий. – Что ж он, дурак, хлопцев родил, а как им без него жить теперь?»
– Мне надо знать, куда возили Степана, когда выкрали из больницы.
Там помолчали. Снова голос Степана:
– Я не помню. Меня вырубили. Но, кажется, какой-то подвал там был.
– Кто вас пытал? Менжега, то есть старик?
– Нет, старик не пытал. Там здоровила такой был с железным зубом и…
