– Нет, Ибрагим, – в третий раз повторил Азамат, – больше ждать мы не можем. Если через два дня денег не будет, мы начинаем переговоры с федералами.
У старейшины сузились зрачки:
– Ты, Азамат, думаешь, что все так просто решается? Акперу стоит пальцем пошевелить – и тебя не будет. Невелика птица, чтобы тут ультиматумы ставить. Так что уговаривать я не собираюсь. Жди. Вассалам.
Азамат резко поднялся со стула и, не прощаясь, вышел из комнаты. За ним потянулись остальные…
НОВОСТИ КОРОТКОЙ СТРОКОЙ
Слава Богу, Ира была жива. Она просто спала.
В этой дурацкой сороковой больнице Поляков ни от кого добиться ничего не смог. Никто не только не знал, куда исчез Степан Поляков, но даже, казалось, и не подозревал о его существовании.
Он связался с матерью Иры, будущей, надо понимать, тещей, и в течение нескольких часов им удалось забрать девушку из больницы домой. Ира воспринимала все происходящее как веселое приключение, отправным пунктом которого было мистическое исчезновение ее Степки с переломанными ногами. Ее мать, одинокая женщина сорока лет, профессиональный переводчик с итальянского, оказалась более проницательной. Без лишних слов она приехала по звонку Полякова и, только мельком глянув на его перекошенное лицо, сообразила, что о розыгрыше не может быть и речи. Из кармана куртки у нее торчал свежий номер «Иностранной литературы».
И еще было одно обстоятельство: с первого же взгляда он ей безумно понравился, этот смятенный, но вместе с тем необыкновенно мужественный высокий мужчина. Мать Иры тут же поклялась себе, что сменит свои дурацкие роговые очки на контактные линзы.
– Вам есть где спрятаться? – спросил Поляков.
– Мы только на прошлой неделе въехали в новую квартиру, даже друзья-родственники еще не знают, куда мы делись.
– Отлично, дома и оставайтесь. К телефону не подходите, на улицу – ни шагу.
– А как же продукты?! Что мы будем есть?
– Я сделаю большой заказ, того, что вам привезут, хватит минимум на неделю осадной жизни.
– Значит, целую неделю меня никто не будет трогать? – осторожно спросила Ирина мама. – Да вы просто волшебник! Наконец я смогу спокойно поработать! Мне к концу месяца надо перевести еще пять авторских листов.
В травматологическом отделении Поляков тоже все решил более-менее быстро.
– Но девушке нужен больничный режим, больничный, а не домашний! – бесполезно волновался лечащий врач, будучи не в силах противостоять тому напору, с которым Поляков осуществлял эвакуацию Иры из больницы. – С переломанной-то ногой!
Поляков, приперев его в угол, взял за грудки и тихо, но угрожающе произнес:
– Слушай, ты, эскулап! А парню, который в соседней палате лежал, какой режим был нужен?!
– Не понимаю, о чем вы говорите, какой парень? – верещал «эскулап». – Моя последняя смена была аж три недели назад. Я же только из отпуска, вот! – В доказательство он закатал рукава халата, демонстрируя приличный южный загар.
Поляков оттолкнул его от себя, реально понимая, что правды тут ни от кого не добьешься. Тем более что надо поскорее делать ноги – увозить девочку от греха подальше.
Вячеслав Георгиевич оставил «вольво» возле больницы, а к черному ходу попросил подъехать вызванное заранее такси.
Иру, у которой загипсованная нога должна была все время находиться в несколько приподнятом положении, он уложил на заднем сиденье, а ее ногу – слегка высунули в открытое окошко. Ее мама тем временем, не обращая внимания на настоятельные просьбы Полякова поторапливаться, изымала из холодильника все оставшиеся продукты: разные баночки, скляночки, сверточки. Не оставлять же врагу!
Уже уезжая из больницы, Поляков позвонил Кривцову по радиотелефону:
– Петр Романыч, спасибо, машина мне больше не нужна. Пришли кого-нибудь, чтобы забрали.
– Ты уже решил свои проблемы? – несколько удивленно спросил Кривцов.
– Пока что они меня решают, – признался Поляков. – Кажется, мне опять продали талоны на ковер. Ну, будь здоров.
Таксист вдруг остановился и показал Полякову назад. Из больничного корпуса выскочила медсестра и, приближаясь к машине, на бегу размахивала газетой.
– Вы… вы Поляков? – выдохнула она. – Что же сразу не сказали, вот вам просили передать. – И она сунула ему в машину газету «Московский комсомолец».
– Кто просил-то?
– Да старик какой-то, – пожала плечами сестра и убежала.
Такси отъехало. Поляков повертел газету в руках, потряс, развернул: из нее ничего не выпало. Тогда он бегло просмотрел страницы. Как будто ничего особенного. «Телегазета»… Карикатуры Меринова… Интервью с Павлом Буре… Новости короткой строкой…
И вдруг… Он не поверил собственным глазам.
«Прошедшей ночью недалеко от станции метро „Ботанический сад“ в бессознательном состоянии был обнаружен 22-летний студент ВГИКа с большим содержанием клофелина в крови и с сильнейшими открытыми переломами обеих конечностей. Причина нанесения тяжких телесных повреждений пока что остается неясной. Пострадавший доставлен в больницу Склифосовского».
У Полякова потемнело в глазах и даже закружилась голова. Он смял газету, засунул ее в карман. Его попутчики ничего не заметили, так что пугать их такими страшными новостями было ни к чему.
– Шеф, я выйду на Сухаревской площади, а ты помоги им там на месте, занеси девочку в квартиру. – Он дал водителю пятидесятидолларовую банкноту.
Максимум через полчаса такси будет в Новогирееве, куда переехали недавно Ира с мамой-переводчицей.
Последняя с надеждой спросила:
– Но вы же будете нас навещать?
– Вячеслав Георгич, – сказала Ирка, вытаращив свои синие глазищи, – как Степка объявится, пожалуйста, сразу, я вас умоляю…
Поляков сумрачно кивнул и вышел из такси.
«ДУМ»
И все– таки это как-то странно. Мужик он вроде нормальный, не голубой какой-нибудь. А какого лешего он со мной так возится? Ведь не за красивые же глаза. Бесплатный сыр, я слышал, только в одном месте бывает, а тут прямо фантастика.
…Мужик с ружьем мочит этих чертей не переставая. Они рычат и разлетаются на куски. Эта игра «Дум» называется. Два уровня я уже прошел. Сначала трудновато было, но теперь приноровился. Главное – отскакивать вовремя, когда они своей хренью кидаются. Ну в крайнем случае, аптечки можно пособирать, и опять жив-здоров. Но я стараюсь без них обходиться, чтобы уж совсем как в жизни. А в жизни эти аптечки на каждом углу не стоят. И тогда не стояли, когда меня Ромка со своей братвой мудохал за то, что я на его точке газетами торговал без пошлины. Там кнопки повтора не было, ошибку исправить не получалось, а то бы я им показал.
