— Про что? — не понял Турецкий.
— Да ну вас! — махнула рукой девушка. Она подошла к шкафу, достала оттуда видеокассету и включила «Панасоник». — Вот последний продукт.
Турецкий и не догадывался, что рекламный ролик можно назвать словом «продукт», но стал послушно созерцать экран. Сначала пошла заставка — по экрану плавали рыбки, затем появилась рыба-меч, потом она превратилась в заостренную пику. Их стало несколько, и вот пики подняли прямоугольник «Пика». Надпись расширилась, заняла все пространство и начала пульсировать и переливаться всеми цветами радуги. «Быстро, талантливо, оригинально, — сказал бархатный голос. — Мы создадим лучшую рекламу вашему товару».
Затем на экране возникла обычная московская улица. Ослепительное весеннее утро, в лужах дерутся и чирикают воробьи, на реке — величественный ледоход. Торжество пробуждения жизни, яростная раздольная музыка. Точно молодой бог весны, появляется мужественно-красивый молодой человек. Это Максим. На нем джинсы, свитер крупной вязки и кожаная куртка, небрежно распахнутая навстречу солнцу и ветру. Он стремительно шагает по набережной — сильный, подтянутый, целеустремленный, на губах играет мечтательная полуулыбка. Красивая девушка провожает его восхищенным взглядом. В это время порыв ветра подбрасывает полу его куртки, и наземь (на единственный сухой пятачок гранита, блестящего от талого ледка и воды) шлепается из кармана пакетик. Это упаковка презервативов «Ножны рыцаря». У девушки весело и чуть-чуть смущенно округляются глаза. Молодой человек гибким спортивным движением приседает поднять пакетик, красиво оглядывается, почти касаясь камня одним коленом. Его взгляд встречается со взглядом девушки, он улыбается и подмигивает ей. Мгновение спустя она широко улыбается в ответ. «Тот, кто пользуется презервативами «Ножны рыцаря», наверное, та-а-акой парень!..» — написано у нее на лице. Ее современная одежда вдруг превращается в наряд средневековой красавицы, в руках неведомо откуда возникает букетик подснежников. Она смотрит на присевшего Максима и видит перед собой прекрасного рыцаря в сверкающих латах. Опустившись на одно колено, он с улыбкой протягивает ей на ладонях меч в ножнах.
Молодой человек удаляется, девушка смотрит ему вслед. На обоих вновь вполне современные костюмы, но букетик подснежников так и остался в руках у девушки.
Ролик настолько потряс Турецкого, что тот был готов признать, что товар рекламировался действительно оригинально и, возможно, даже по-своему талантливо.
Немного придя в себя, он сказал девушке:
— А знаете, как прореагировала моя дочь, посмотрев по телевизору рекламу «Тампакса»? Как раз в гостях была бабушка, моя мама. Она подбегает к ней и говорит: «А я знаю, зачем нужен тампакс!..» Бабушка в ужасе спрашивает: «Ну и зачем?..» — «А чтобы взять его в кулак, а сверху что-то налить — и оно не прольется!»
— Между прочим, эту рекламу тоже «Пика» делала, — с гордостью заметила она.
В этот момент дверь открылась и из соседнего помещения вышел высокий представительный джентльмен с широкой белозубой улыбкой, сразу выдававшей в нем иностранца.
— До свидания, — четко артикулируя каждый звук, сказал фирмач. — Я буду приходить завтра и иметь готовый контракт.
— Да, мистер Маккэй, буду вас с нетерпением ждать, — улыбнулся вышедший вслед за посетителем Максим.
Когда после обмена улыбками иностранец исчез, Максим скривился и, обращаясь к секретарше, сказал:
— Катюха, кофейку, что ли, сваргань. Затем он обратил взор на Турецкого.
— Я вас слушаю, — произнес он без тени той учтивости, с какой провожал мистера Маккэя. Видимо, Александр Борисович не производил впечатления выгодного клиента.
— У меня к вам разговор, — ответил Турецкий и, обернувшись на девушку-мультяшку, добавил: — Конфиденциальный.
— Прошу, — заученным жестом пригласил его Максим. Войдя в его кабинет, Александр Борисович с интересом огляделся. За письменным столом находилось гигантское окно почти во всю стену. И перед ним как на ладони лежала Москва, гигантский кипящий мегаполис. Сотни машин бежали по проспекту Вернадского, где-то далеко внизу маленьким пряничным домиком казалась Тропаревская церковь, куда спешили крошечные прихожане. Такие же крошечные люди сновали у метро «Юго-Западная», ходили по рынку, садились в автобусы, куда-то спешили… А дальше один за другим высились многоэтажные жилые дома. Гигантская Москва конца двадцатого века. И где-то тут сейчас ходит неизвестный преступник. Нет, не тот, который убивал, этот, возможно, где-то скрывается, а другой, настоящий. Заказчик.
— Я вас слушаю, — прервал его размышления голос Максима.
— Да вот, засмотрелся на вид из вашего окна, — объяснил Турецкий. — Очень внушительно.
Он обернулся, и взгляд его упал на коллекцию японских деревьев «бонсай». Размерами они были похожи на те, которые росли внизу, на двадцать три этажа ниже. И это создавало очень странный эффект, как будто все, что он видел внизу было находящимся тут же за стеклом карликовым миром.
Максим, заметив реакцию посетителя, улыбнулся и, не дожидаясь, пока Турецкий представится, заговорил:
— Катя показала вам наш последний продукт? Заказчики были очень довольны как креативной стороной, так и материальной. Сейчас материально многие фирмы дают качественную продукцию, не хуже нас, но наша сила именно в креативности. А креативность — это восемьдесят процентов успеха.
Турецкий почувствовал себя дряхлым и окончательно отставшим от жизни. В первый раз это чувство посетило его, когда он увидел в газете объявление «Продается импортная трехкнопочная мышь», и только всезнающий Моисеев (который был гораздо старше Турецкого) разъяснил, что речь идет о какой-то важной принадлежности компьютера.
Вот и сейчас, слушая рассуждения Максима о креативности, Турецкий не до конца понимал, в чем же все-таки состоит сильная сторона агентства «Пика».
— Конечно, бывают сложные случаи. — Максим говорил, с удовольствием прислушиваясь к собственным словам. — Например, не так давно к нам обратилась фирма, которой надо было продать много тонн куриных сосисок. Надо было придумать такой ролик, чтобы все начали их покупать, а при этом мы не имеем права говорить то, чего нет. Профессиональная этика не позволяет.
Слушая Максима, Турецкий думал, что все складывается так, как хотелось, и не пришлось ни приклеивать бороду, ни переодеваться женщиной. Вот он уже десять минут разговаривает с Максимом, а тот так и не знает, что говорит со следователем.
— А потом вы размещаете свои ролики на телевидении? — спросил Александр Борисович.
— Да, — кивнул Максим, — по желанию клиента мы можем заняться размещением. Очень многие нам эту сторону также поручают. Берем мы немного, сравнительно, конечно, меньше других, а размещаем в самых популярных программах — непосредственно перед или после них. У нас с телевидением налаженные контакты, связи.
— А на канале «3x3»?
— Без проблем.
