Эдик Бибарцев оставил в покое свои четки и тоже внимательно слушал.
— Как раз в те дни, когда ваш артистически одаренный работник ходил в забегаловку, во время его отсутствия на рабочем месте операторы отдела контроля получали приказ патрона о переводе неких закодированных сумм на не менее закодированные счета. Вы пали жертвой собственной секретности: так как кругом коды, цифровые, буквенные и всякие другие, очень сложно по горячим следам отслеживать, куда какие деньги пошли. А так как вор обворовывал счет своего банка, никто не поднимал шума и потому вы так долго ничего не знали. Мы взяли на себя и эту работу. Установлено, что суммы переброшены в Соединенные Штаты Америки.
— Это неудивительно: наш банк работает с некоторыми крупными фирмами и банками, инвестирующими сюда деньги… — начал было с оттенком гордости за свое детище управляющий, но затем спохватился: — Что?! Ты хочешь сказать…
— Нет-нет, — быстро перебил его Турецкий. — Так далеко мои щупальца не протянулись. Я оставлю тебе номер счета, на который переводились деньги в те дни, когда твой сотрудник обедал в забегаловке. Совокупная сумма переводов как раз и составляет то, чего ты недосчитался на своих активах.
— Кто такой? — выдохнул Сергей Бибарцев, хватаясь за бутылку.
— Подожди. Всему свое время…
— Ты видишь, Эдька, что делается?! — вскричал оскорбленный до глубины души отец. — Вот и доверяй после этого!..
Александр Борисович с нескрываемым любопытством смотрел на Эдуарда.
А тот, напротив, старался на следователя не глядеть, да и с отцом избегал встречаться взглядом.
— Надо бы мне отлучиться, отец, — сказал он, теребя свои четки.
— Подожди! — вместо родителя строго сказал Турецкий. — Посиди, уже недолго. Получив всю выше изложенную информацию, мы на денек установили за вашим похитителем скрытое наблюдение. Всего на денек, но кое-какие результаты получили. Как раз в тот день, следующий после последней перекачки денег от вас к американцам, объект отправился на центральный переговорный пункт и заказал разговор с Лос-Анджелесом. С кем вы там разговаривали, Эдуард Сергеевич?
— Что? Что? Что?!..
Потрясенный Сергей Николаевич Бибарцев смотрел на Турецкого и выкрикивал свое «что» с каждым разом все громче, словно участвовал в соревнованиях.
Эдуард стал медленно вставать и одновременно тянуться к ручке двери.
— Мальчик, если ты сейчас отсюда сбежишь, я подпишу ордер на твой арест, — предупредил его замаскированный слегка порыв Турецкий.
— Арест? — вяло и приглушенно повторил словно эхо Сергей Бибарцев.
— Ты уж извини меня, Сергей Николаевич, я тянул до последнего, надеялся, что он сам тебе признается, избавит и тебя, и меня от неприятного разговора. Позавчера я под благовидным предлогом вызвал его в прокуратуру, рассказал, что мы по твоей просьбе его вычислили. Парень поведал трогательную историю насчет того, зачем ему нужны деньги. Он дал мне слово, что расскажет тебе все, и вы сами, без посторонних, решите свое семейное дело. Но сам понимаешь, моя профессия не располагает к излишней доверчивости. Поэтому, когда на следующее утро я убедился, что Эдуард не собирается ни в чем признаваться, установил за ним наблюдение. И что ты думаешь? Вместо того чтобы прийти к тебе и повиниться, он вчера перегнал самую крупную партию долларов в Америку. Восьмая по счету сделка за почти три месяца.
— Ты из-за моих денег установил за ним наблюдение? — глухо спросил Сергей Бибарцев. — Не проще ли было мне позвонить? Тогда бы он не успел последние двести штук у меня спереть.
— По большому счету, Серега, насрать мне на твои деньги! — с возмущением ответил Турецкий. — Ты воспитал юношу, который тебя же и обворовывает, — твои проблемы. Но то, что он, когда я ему об этом сказал, сунул мне в машину взрывчатку, — это уже мое дело! И когда я поволоку его в суд за покушение на должностное лицо, занимающее ответственное положение в государстве, акулистые адвокаты высосут из папаши-банкира в два раза больше, чем Эдуард у тебя украл! Но не добьются ничего. Государство было бы снисходительно к нему, если бы он убил прохожего, но государство не прощает, когда покушаются на его собственность. Ты-то это знаешь!..
Сергей Николаевич Бибарцев шарил в кармане пиджака. На него было неприятно смотреть, так исказили его лицо то ли боль, то ли злоба, а может, и то и другое вместе.
— У тебя там таблетки? — встревоженно спросил Турецкий, приподнимаясь с дивана.
Вместо ответа Бибарцев-старший выпростал из кармана с клапаном небольшой черный пистолет и начал вставать, сближаясь с Турецким. Но смотрел на сына, ему и рычал, брызгая слюной:
— В свою же миску гадишь?!.. Пристрелю, на хрен!..
Турецкий, благо был рядом, перехватил руку с оружием, попытался сразу взять ее на прием, но Сергей Бибарцев тоже еще не все забыл. Поэтому они, на первый взгляд неуклюже, возились над накрытым столом, роняя бутылки на тарелки и разбивая стопки и стаканы, пока, улучив минуту, Турецкий не крикнул Эдуарду:
— Уйди отсюда!..
Бибарцев-младший не заставил повторять приказ дважды. Дверь хлопнула, будто только и ждала этого.
Теперь Сергей Бибарцев с некоторым даже облегчением позволил Турецкому отнять у себя пистолет.
— Насчет суда я несколько преувеличил, Сергей Николаевич. Обвинения ему не предъявлял, но улики все налицо. Пусть берется за ум, тогда я забуду об этом. И… звони, если что.
Александр Борисович покинул кабинет управляющего, провожаемый любопытными взглядами. Он был почти уверен, что Сергей не позвонит ему. Никогда. А во дворе тщательно осмотрел свой автомобиль, даже капот открыл.
3
Остаток дня прошел у Александра Борисовича в трудах не на благо какого-либо отдельного человека, а, хотелось верить, на пользу России. Что уже само по себе должно было поднять его жизненный тонус. А если учесть, что часть рабочего времени прошла в общении с приятным молодым человеком Олегом Величко, можно было сделать вывод: не все так плохо.
— Какие новости, Олег? Что-нибудь сообщил злостный нарушитель трудовой дисциплины Майер?
— Он в стране гейш! — мечтательно произнес Величко. — Так что, пока его либидо не истощится, не ждите вестей. Но вообще-то скоро его разоблачат.
— Почему?
— Японцы вслед за нами на церковь «Путь истины» насели. Чем-то она им не понравилась, и скорее всего, тем же, чем и нам.
— Ладно, они тебе как первооткрывателю злодейства все равно памятник не поставят.
— Очень надо! Я лучше эквивалент деньгами возьму.
— Увы, и это тебе не светит, поэтому давай лучше расскажи мне что-нибудь интересное про Лоева Дмитрия. Обещал ведь.
— Александр Борисыч, вы должны оценить мое упорство и усердие!.. — торжественно начал Олег.
— Деньгами не смогу, честно говорю!
