Жаль, что понимание правильности иногда приходит не сразу. Кто бы в девяносто первом подсказал, где та правда. Глядишь, и не сумели бы три поросенка из леса вместо СССР «эссен гэ» подсунуть народу. А ведь как соловьями разливались, как реформы на благо народа расписывали, ага. «Москали наше сало зъили, отделимся!» Бл…, поубивав бы.
Ладно, Мурка, не когти, это я просто задумался. Кстати, а чего это меня никто не тревожит? Схожу проверю, как дела.
— Мурка, еще раз такое натворишь — дальше в «Рыжем» поедешь, скотина. Со мной хочешь? Ну, давай, прыгай на плечо.
12 июля 1942. П. Кубинка, г. Москва
На полигоне шла повседневная, практически не изменившаяся из-за военного времени жизнь. Несколько танков, рыча моторами, преодолевали полигонную «дорогу», видимо, проходя испытания пробегом. У ангара суетились, что-то ремонтируя или просто осматривая машины, рабочие. Группа военных, в сопровождении местного особиста, прошли к ангару, рядом с которым стоял закрытый брезентом танк, судя по габаритам — тяжелый. Похоже, какая-то модификация KB с длинноствольной пушкой. У танка посетителей уже ждал гражданский специалист, одетый, как и большинство окружающих, в перешитую военную форму без знаков различия. Дождавшись, когда группа полностью подтянется поближе к танку, он представился:
— Васильев Авенир Иванович, инженер. Сегодня я познакомлю вас с бронетанковой техникой, в том числе и новейшей. Прошу за мной в ангар. Позднее подъедет бригада испытателей, которая покажет вам в движении новейший тяжелый танк КВ.
В ангаре в образцовом порядке стояли свежеокрашенные бронированные машины, поблескивая начищенной сталью траков. «Явно планировался показ высокому начальству», — мелькнула у Андрея мысль.
Местный «Вергилий» повел экскурсию вдоль ряда техники, попутно кратко описывая увиденное. А посмотреть было что. В первом ряду стояли бронеавтомобиль БА-64 и легкий бронетранспортер БТР-64, легкий танк Т-50, средние танки Т-34 нескольких заводов. За ними — разнообразные KB: «первый эс», «второй», «пятнадцатый», «тринадцатый», за которыми расположились самоходки — легкие СУ-57 и СУ-76, средние СУ-122, тяжелые «зверобои» СУ-152 и даже опытная самоходная восьмидюймовка на базе КВ. Дальше, уставив в небо стволы, стояли зенитные танки или, если быть совсем точным, зенитные самоходные установки: Т-603 со счетверенной установкой «максимов» или одним ДШК, Т-903 с крупнокалиберной пулеметной спаркой, Т-703 с двадцатипяти- и тридцатисемимиллиметровыми автоматическими зенитками. Все это, как уверял экскурсовод, уже производится или будет производиться в ближайшее время для оснащения механизированных корпусов РККА. Едва они успели пройти ангар, как снаружи раздался рев запускаемого дизеля.
— Вот и бригада испытателей подошла. Прошу всех за мной, — обрадовался инженер.
Выйдя из ангара, Мельниченко и компания, увидели, как танк, чем-то напомнивший Андрею ИС-1, но явно с пушкой большего калибра, быстро удаляется по дороге. Одновременно из-за ангара вывернул автобус, на котором их привезли в Кубинку. Все быстро заняли места в салоне и, подвывая мотором и трясясь на ухабах разбитой траками дороги, старенький ЗИС-8 устремился вслед.
Танк, выехав на директрису стрельбы, поразил первыми двумя выстрелами мишень, затем, переехав на новую позицию с расстояния в километр, обстрелял стоящий немецкий танк, в котором Андрей без труда опознал захваченный его бригадой «Тигр». Все попавшие снаряды пробили лобовую броню, в чем экскурсанты смогли убедиться, осмотрев мишень после стрельб. Прикинув диаметр дыры, Андрей решил, что танк вооружен как минимум стомиллиметровой пушкой.
Пока Мельниченко со товарищи осматривали новую технику, в известном кабинете на площади Дзержинского проходило очередное совещание. Выступали начальники главных управлений и приглашенные на совещание следователи по особо важным делам. Длилось оно недолго, время на пустопорожние разговоры в этом серьезном наркомате тратить не рекомендовалось. По окончании совещания в кабинете остались только его хозяин, Меркулов и Мурашов.
— Итак, что вы можете сказать по вашей беседе, Всеволод Николаевич? — приветливо блеснув стеклами пенсне, спросил нарком.
— Весьма необычно мыслящая личность, этот ваш… хм… «Припять-один». Удивил меня не один раз за время короткой беседы. Образован, как я уже отметил, умеет мыслить широко и неординарно, чрезвычайно быстрая реакция, прямолинеен и довольно-таки бесстрашен. Мое мнение — бывший военный, но не из РККА. Необычное отношение к органам, слишком необычная речь и образ мышления. Не совсем советский, я бы сказал. Никакого акцента я практически не заметил, но говорит он все равно непривычно, почти как профессор университета. Кажется, упоминалось, что он из Средней Азии? Судя по речи — вполне возможно. Но не англичанин, чего нет, того нет. Возможно, жил за границей, в некоторых словах мелькает странный акцент, — Меркулов замолчал, видимо, снова перепроверяя и вспоминая свои впечатления от разговора.
— Уверены, что за границей? Потому что, по имеющимся сведениям, он из Средней Азии, родственник красного командира, — спросил нарком, бросив недовольный взгляд на Мурашова.
— Не совсем уверен, но что-то такое в его поведении чувствуется. Непривычное, — ответил, подумав, Меркулов.
— Но тогда как понимать собранные сведения? — зло и недоверчиво глядя на Мурашова, спросил нарком.
— Товарищ нарком, разрешите напомнить, что сведения о действительном проживании фигурантов «Припяти» в пределах Советского Союза крайне отрывочны и имеют большие пробелы, — слегка побледневший, но уверенно отвечавший на вопрос Юрий заметил мгновенную перемену в настроении начальника.
— Ладно. Сам понимаю, что затевать полномасштабное расследование сейчас нет никакого смысла. Даже если они и иностранцы, в настоящий момент они на нашей стороне и самое главное — в нашей власти. Усильте агентурное освещение и тщательнее проанализируйте имеющиеся материалы на предмет возможной инфильтрации «Припяти» из-за границы. Все. Оставьте мне материалы, сам поработаю. Свободны.
И опять далеко за полночь светились лампы в кабинетах здания на площади Дзержинского.
13 июля 1942 г. Юго-Восточная железная дорога. Сергей Иванов
Оказывается, сегодня у Сергеева день рождения. Черт, если бы не замполит, я бы и не вспомнил. А так, дал ему день отдыха и предложил вечером посидеть у меня в купе небольшой компанией. Собрались вместо ужина. Я, замполит — майор Марченко, комбаты Махров, Политов, Тарутин, комроты Телепнев, виновник торжества и три девушки из бригадного медсанбата, врач Мария и медсестры Даша и Наташа. Пьем первую за здоровье именинника, очень, кстати, неплохое грузинское вино, которое, кажется, в военторге продавали. Кроме вина, на столике жалобно позвякивают при каждом сотрясении вагона охлажденные в воде бутылки «засургученной» и несколько тарелок с нехитрой, но вполне сытной закуской, принесенной Антоном из вагона-ресторана, который в нашем эшелоне вместо столовой. Я ж упоминал, что едем мы со всем комфортом? Так оно и есть, даже вагон-ресторан нам в эшелон прицепили. На восток эвакуируют подвижной состав, вот так.
