Сейчас большого смысла в этом не было. Судя по тишине за тонкой стенкой палатки, снаружи ни ветерка, ни снегопада. Может быть туман. Ну да и хрен с ним, кому тот туман когда мешал? Тепло от горелки выветрилось минут за пять после отключения. «Дома» стало так же, как «на природе».
Но привычка — вторая натура. Когда «там» ждут все прелести жизни в виде сбивающего с ног ветра и несущегося с бешеной скоростью снега, то чем больше сделаешь «тут», тем лучше. Вот и сейчас, по привычке…
Для выхода из палатки существует две причины. Уже упоминавшиеся естественные надобности и отсутствие внутри какой-либо невыполненной работы. А поскольку дважды вылезать категорически влом, то либо приходится сдерживать «души прекрасные позывы», либо быстро-быстро собираться. Лучше совмещать, что большинство и делает.
Первым вылез Лешка. Свалил справа от входа прихваченное барахло, чуть шагнул в сторону и довольно зажурчал. Закончив с утренним туалетом, то есть вернув на место все слои одежды, попутно вспоминая какую-то книжку, в которой туристы каждое утро тщательно умывались и чистили зубы, пожелал автору пару ночевок на шести тысячах с обязательным выполнением описанного ритуала. Повернулся к палатке и остолбенел.
— Ну ни х…я себе!
— Стакан! — тут же отреагировал из палатки Влад.
Одним из минусов чисто мужских групп является бесконтрольное изменение лексикона в сторону полного вытеснения из речи цензурных слов. Решение бороться с данным явлением экономическими методами скрепя сердце приняли на второй день. За каждое матерное слово виновник выставлял обществу стакан спиртного. Первоначально подразумевали напитки крепкие, но через пару дней переиграли на сухое вино. Все равно накопившимися на сегодняшний день «штрафами» можно было вусмерть споить не только родной турклуб, но и средних размеров райцентр в Нечерноземье.
— Да и хрен с ним, — отмахнулся Лешка. — Ты посмотри, какая пое…нь образовалась!
— Два стакана! — Влад остался верен себе.
Зато Егор вылез наружу, глянул в указанном Лешкой направлении и тоже «попал на стакан». Если учесть, что у Егора это был первый штраф, а спаивать город пока готовились только трое, Влад с Саньком ломанулись на выход, уже сгорая от любопытства. Чаша зарабатывания «стаканов» не миновала и их.
— Откуда она взялась? — вопросил тем временем Егор, не отводя взгляда от перевала. — Позавчера же не было!
— Не было, — подтвердил Лешка.
— А вчера? — вмешался Влад.
— А хрен его знает, — почесал заросший подбородок Егор. — Вчера вытянутую руку разглядеть проблемой было, не то что перевал.
— И что делать будем? — поинтересовался Санек.
— Сначала все же отолью, — Егор вспомнил, зачем собирался сходить на улицу, — а потом пойдем. Она сюда не придет, а нам по-любому туда. На месте разберемся. Может, не разглядели вечером. Ледовые стенки сами по себе не возникают, это не триппер.
Через час возникшую на перевале стену можно было не только увидеть, но и потрогать руками. Легче от этого не стало.
— Что скажешь? — спросил Егор.
— Так не бывает, — ответил Лешка, — просто не бывает, потому что не бывает никогда!
— С чего это? — поинтересовался Санек. — Так категорично?
— Смотри, — Егор уперся рукой в лед, бросив «шакала» свободно болтаться на темляке. — Идеально отвесная. И идеально гладкая. Словно льду и ветер, и солнце по фиг. — И упрямо повторил за Лешкой: — Не бывает так!
— Угу, — подтвердил Лешка, — не бывает. Но она как и вправду вчера возникла.
— Ладно. Готовь страховку, — скомандовал Егор, — проходить все равно надо. Тут с полверевки, не назад же поворачивать.
Лешка отстегнул бур, начал завинчивать в лед. Егор взял у Влада второй «шакал»…
— Мать! Не идет! Как в «бутылку»!
Четверка столпилась вокруг Лешки. Бур даже не царапал поверхность льда, словно та была алмазной. Выдолбленные лунки не помогали, в лучшем случае удавалось отколупнуть тонкую пластинку, которая немедленно уносилась вниз по склону. Смена бура тоже оказалась безрезультатной. Даже привычная «палочка-выручалочка», титановый ледобур странного фиолетового цвета, полуподпольного производства мастерских безвестного советского НИИ, доставшийся Егору от отца и бравший все, включая натечный лед — ту самую пресловутую «бутылку», оказался бессилен перед загадочной стеной.
— Это не «натек», — сказал Егор, — лед переморожен. Батя с таким сталкивался на Накринской Щели. Там склон с ноября по февраль вообще мимо солнца пролетает. В тени полгода. Лед перемерзает и получается вот такая же фигня.
— А здесь с чего вдруг? — уставился на него Лешка. — Солнце минут через десять здесь будет. И станет часов на двенадцать минимум. Южный склон.
— А я знаю? Попробуй у подножия вкрутить.
— Вот так, — прокомментировал Влад, — стоят два аспиранта физтеха и не могут разобраться с простейшей физической задачкой: кто заморозил лед!
— Вопрос «кто» относится не к физике, а к криминалистике, — вернул «мяч» Егор. — Тебе тут и карты в руки. Кто у нас дядя Степа среднего роста?
— Лед заморозил Дед Мороз, это тебе любой ребенок скажет, — сообщил Лешка, заворачивая бур в «пол» под ногами. — А вот понять, как он этого добился, современная физика не в состоянии. Как современная криминалистика не в состоянии достоверно определить злоумышленника. Егор, страховка готова!
Егор резким ударом загнал оба «шакала» в стену выше своей головы:
— Ну, хоть инструмент ее берет, сволочь такую! — Он сделал первый шаг, вбивая передние зубья. — И кошки держат. Терзают меня смутные подозрения, что придется работать без промежуточных точек.
г. Батуми, порт.
Кахабер Вашакидзе, старший лейтенант пограничной полиции Республики Грузия.
Паром подходил на рассвете, еще в темноте. Каха стоял у борта и смотрел в сторону берега. Его первое путешествие по Европе заканчивалось. Он не любил путешествия и сейчас бы не поехал, но уж больно хотелось хорошую машину. Зарплата пограничника только в Грузии кажется большой. Увы, цены на машины образуются по немецким реалиям. А в Германии подержанную тачку можно купить не слишком дорого. Поехал практически наудачу. И удача не подвела: короткобазный «Гелендваген» с трехлитровым армейским дизелем. Конечно, не «пятая бэха» и не «Форд»-пикап. Имидж не тот. Но зато цена данной конкретной машины оказалась очень вкусной. Осталось достаточно бабок и на «подшаманить», и на «обмыть». А возраст… у «Мерседеса» нет года выпуска. «Мерседес» либо есть, либо его нет. Собственно, именно благодаря древности он и достался старшему лейтенанту пограничников так дешево. Подфартило и с обратной дорогой. Встретил земляка, причем знакомого. Ладо Цирикидзе жил тем, что скупал старые машины в Германии, тут же доводил их до нужной кондиции и перегонял в СНГ. Не только в Грузию, но и на Украину, в Россию и Белоруссию. В Германии Ладо знал всех, по интересующей теме, конечно. Сейчас он тащил «бэху» в Батуми. Не впервые, собственно, и познакомился пограничник с перегонщиком в батумском порту. Кахе встреча на рынке оказалась как нельзя кстати. «На хвосте» у Ладо он довел свою «Галку» до кондиции и доехал почти до дома. Осталось только пристать и выгрузиться.
