— Вероника Николаевна, это Романова говорит. Ваш сын в безопасности и скоро будет дома.
* * *
Полковник Романова отпустила не спавшего двое суток шофера и решила сама сесть за руль, вопреки своему обещанию этого больше не делать, но ее поездка в институт Ганнушкина должна на этот раз остаться тайной для всех. Холодная августовская ночь свистела за стеклами МУРовского «мерседеса», но прохлада гнала прочь сон, бодрила совсем было оставившие ее силы, на дорогах было пусто, машина послушно катилась по влажному от недавнего дождя асфальту. Задуманная .ею и Меркуловым операция была рискованной и целиком зависела от предстоящей беседы с Романом Гончаренко. Романову с ним связывал не один год совместной работы в МУРе, был Ромка смелым и изобретательным оперативником, хотя большим умом никогда не отличался, а она сама виновата — допустила его до работы, где запахло легкой денежкой, и проявилась его куркульская жадность, скурвился мужик на глазах, а теперь докатился до компании убийц и еще черт знает кого. Но все-таки надеется, верит она, что не до конца пропал человек, думал, наверно, что ухватил Христа за бороду, вседозволенностью упивался, а тут тебе твое место и указали, для побегушек, мол, годишься, а на большее не рассчитывай.
Романова проехала через свободный от движения мост, где в будние дни толчея из машин создавала пробки наподобие потревоженного муравейника, свернула налево к старым особнякам института.
Капитан Золотарев увидел в конце коридора начальницу, вскочил со стула и стал по стойке «смирно», но Романова только махнула рукой и рывком открыла дверь палаты. Гончаренко как будто и не спал вовсе — перемахнул длинными ногами через спинку кровати, забился в угол за тумбочку. Романова зажгла верхний свет и начала сходу:
— Слово я свое сдержала, Роман, семья твоя в полной безопасности...
— Это вы, Александра Ивановна...— облегченно вздохнул Гончаренко и, запахнув смущенно пижаму, вылез из угла.
— Так вот. Дочку твою, Софью, мы разыскали в Ялте, она там по Ай-Петри с туристами лазала, привезли в безопасное место, туда же и жену направили.
— Спасибо, Александра Ивановна.
— Ну, так вот. Дело-то мы раскрыли, Рома. Его сюжет я теперь лучше тебя знаю. Но времени у меня нет, чтобы его излагать. Назову только фигурантов. Майор госбезопасности Биляш и его подруга Валерия, Транин по прозвищу «Кочегар»...
Гончаренко закрыл лицо руками, но Романова как ни в чем ни бывало продолжала:
— ...Эта славная компания начала свои дела давно под руководством не менее славного КГБ. Но пришли новые хозяева, такие, как, например, мой давний друг и помощник Артур Красниковский. Продолжать? Ты решил сменить хозяев, платили больше. Сколько тебе Артурчик за это отвалил?.. Ну, вот что. Даю тебе пять минут на обдумывание своего тупикового положения. Пять минут — триста секунд. На триста первой ты мне должен дать ответ, будешь со мной работать или нет. Предстоит операция чрезвычайно трудная и опасная, ты мне нужен как лицо, на которого имеется пропуск к «Бесу». Да-да, Биляш просто не успел тебе отдать. Учти: при положительном ответе обещаю тебе полную свободу по завершении операции; из органов, конечно, вылетаешь навсегда, притом по собственному желанию. При отрицательном — снимаю твою охрану. И живи как хочешь. Или умирай.
Романова посмотрела на часы и стала ходить по палате, ее шаги отстукивали секунды. Раз, два... пятнадцать... сорок три... В палате было смрадно и душно, она подошла к окну и открыла створку. Через металлическую решетку в палату ворвался свежий воздух августовской ночи. На сто восьмой секунде она услышала голос майора милиции Романа Гончаренко, донесшийся словно из подземелья:
— Я согласен, Александра Ивановна...
«Я, Роман Гончаренко, майор милиции, начальник 3-го отделения 2-го отдела МУРа, в течение семи лет работал совместно с сотрудником Первого главного управления КГБ СССР Анатолием Петровичем Биляшом. По указанию руководства я сопровождал вместе с ним по железной дороге, а затем и в транспортном самолете спецгруз, то есть танки и ракеты. Они направлялись в Афганистан, а после на Кубу, в Анголу, в Ирак, Сирию и т. д.
За каждую ездку нам выплачивались хорошие командировочные — суммы в конвертах, их мы нигде не показывали, разрешали отовариваться в странах, куда мы ездили, давали небольшие суммы в валюте или сертификатах для «Березки». Эта деятельность прикрывалась работой по антиквариату.
Ведало всеми этими хозяйственными делами учреждение, которое находится на улице, Качалова, на вид это почтовый ящик, имеющий другую вывеску. Биляш, и другие между собой называли это учреждение «Вече».
Взаимоотношения людей, связанных с этим Вече, были непривычными. К примеру, Биляш при мне отдавал распоряжения и генералам, и министрам, и крупным партийным чинам. Когда я задавал вопросы о субординации, спрашивал, разве так бывает, Биляш с усмешкой отвечал: «поживешь, увидишь, кто у нас настоящий хозяин». Вскорости я и сам скумекал, хозяином страны у нас не Политбюро ЦК КПСС с Совмином, а это самое Вече. Все наши структуры стоят для блезира, ну, как декорации в театре. Вече реально распоряжается и финансовыми, и космическими, и промышленными делами. А на политику, на все эти парткомы с идеологией этой марксистской, на чепуху эту им просто плевать с верхней полки. И все они плясали под дудку какого-то Беса,, как мне потом Биляш объяснил — все деньги Вече у него, он глубоко засекреченный разведчик в отставке.
Взаимоотношения с армейскими чинами, с ГБ и нашим братом, эмведешниками, я скажу, у Вече тоже были чудные. Они вроде бы нас просили, но просьбы выглядели как приказ.
Несколько месяцев назад Биляш привез меня на одну конспиративную квартиру, в микрорайон Матвеевское. Встретил нас на квартире генерал госбезопасности Феоктистов и провел со мною установочную беседу. Он сказал, что я, Гончаренко то есть, успешно прошел испытательный срок, и с этого дня зачислен в особый отряд «доверенных лиц» при Вече. Биляш сказал, что выпишет мне пропуск, такой же, как у него. Он мне показал пластиковую карточку с буквой «В» в виде вензеля.
Теперь о деле, которое в результате привело меня в сумасшедший дом.
У Биляша была любовница, я тогда знал только ее прозвище Саламандра. Она очень влиятельная баба в этом Вече, доверенное лицо Беса. Биляш мне велел исполнять все ее указания. Она мне и велела уничтожить данные на «Кочегара» то есть Валерия Транина. И вот мне Биляш говорит, что на нее положил глаз замначальника МУРа подполковник Артур Андреевич Красниковский и что ему все это не нравится. Биляш мне велел войти к Артуру в доверие, что я и сделал. Я приглашал его к себе на дачу и разнюхал, что Саламандра-то — это жена прокурора Зимарина, Валерия. Я здорово напугался, потому что такая карусель мне была ни к чему. И еще я понял, что она ему как баба и не нужна совсем, он хотел через нее пробраться к Бесу. Красниковский дал мне понять, что за ним стоит большая сила в лице самого председателя КГБ Крючкова. Он обещал мне за содействие миллион долларов.
Я ему дал понять, что могу помочь и сведу его с Биляшом без участия Валерии Зимариной. Биляш велел привести Красниковского на явочную квартиру в Матвеевку и еще сказал, что даст мне пропуск для Вече и посылку для Беса.
