В это счастье действительно трудно было поверить, но если бы Кирюха, когда приходил с Чесноковым к Леониду Моисеевичу домой, был чуть-чуть внимательнее, он бы услышал, что знаменитый виолончелист собирается на гастроли именно в Японию. Правда, он добрался до Страны восходящего солнца не на корабле, а на самолете и всего-то два дня назад начал концерты именно в Токио.
— Я как чуял! Я не зря не хотел тебя отпускать! — все бушевал Сотников -старший. — Сегодня же будь у меня в номере. Поедешь домой! А мне нужно срочно на пресс-конференцию.
— Да, отец, — ответил Вениамин, прекрасно зная, что не бросит ребят.
Если бы Сотников - старший мог предположить, что еще предстоит его сыну, он бы тут же схватил отпрыска за шиворот, бросил бы все гастроли, отвез свое чадо домой, в уютную и дорогую квартиру, и запер на все замки.
Глава девятая ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
— Ну что, нашел что-нибудь? — нетерпеливо спрашивал у Козлова Кирюха, каждую минуту толкая его локтем в бок. — Ну чего ты там так долго возишься? И слушай, может, перестанешь воздух портить, а то дышать нечем.
— Да пошел ты... Это не я. Это Венька. И вообще, отстань от меня, не мешай.
— Что ты сказал? — Веня залился краской стыда. — Да я тебе сейчас за твои слова...
— Все замолчите. И вообще, какого черта вас столько в будку набилось? На улице подождать не можете? — Турецкий легонько стукнул Кирюху по голове вешалкой. — Давайте выматывайтесь, не мешайте.
Все замолчали, но из телефонной будки никто выходить не хотел. Жутко интересно было наблюдать, как Козлов, слюнявя пальцы, перелистывает телефонную квиту, пялясь на рекламные объявления, как баран на новые ворота.
— Вот вроде похоже. — Он ткнул пальцем. — Посмотри, Саш.
Турецкий взял из его рук увесистую книгу и прочел название, в которое ткнул пальцем Козлов.
— «Нави Бон галлери»... Да, оно.
— Ну вот и хорошо, вот и отлично. — Веня с треском вырвал нужную страницу. — Пошли, нечего тут отсвечивать. А то торчат в центре города в маленькой телефонной будке четверо здоровенных мужиков. Что про нас японцы подумают?..
— Ладно, поехали в этот магазин, что ли? — Кирюха размял затекшие от долгого стояния в будке ноги. — Какой там у них адрес? Или только телефон?
— Да тут не разберешь ни хрена. — Веня повертел бумажку в руках. — А нет, есть что-то. Вот тут. И вот тут еще.
— Дай посмотреть. — Козлов заглянул через его плечо, — Точно, одни иероглифы. Че делать будем?
Турецкий подошел к обочине и поднял руку. И тут же остановилось сразу три такси.
— Ты че, им платить надо! — схватился за голову Козлов. — Они же...
Но Александр уже забрал у Вени листок, протянул в окно и ткнул пальцем в объявление:
— Can you drive us in the «Nani Bon» shop? (Можете отвезти нас в магазин «Нани Бон»?)
Водитель быстро закивал, приветливо улыбаясь, и, взглянув на листок, принялся что-то щебетать. Но его английский был столь ужасен, что Турецкий почти ничего не понимал:
Он продолжал тыкать пальцем в рекламку магазина и повторять по-английски. А потом перешел на русский:
— Нет, я его не понимаю.
— Да он понимает, что ты не понимаешь! — засмеялся Барковский. — Ты ему «бабки» покажи, он сразу повезет, куда захочешь.
Турецкий так и поступил. И только через пять минут понял, что говорил таксист: на рекламном объявлении не один адрес, а целых три.
— Что будем делать? — Турецкий растерянно поглядел на ребят.
— Я думал, что тут только одна такая «Нани», — разочарованно протянул Веня.
— Да чего ты от этих буржуев хочешь? — вздохнул Кирюха. — Ладно, скажи, чтоб вез, в какой тут ближе. Поехали.
Они влезли в машину, и таксист завел мотор...
Это был небольшой магазинчик итальянской мужской одежды. Даже больше похож на какую-то лавку, в которой продается всего восемь пиджаков, двадцать пар обуви и полтора десятка брюк.
— Что-то вроде бутика, — констатировал Сотников.
— Что-что? — переспросил Козлов.
— Темнота, — вздохнул Семен. — Бутик — магазин, где все вещи только в одном экземпляре, лапоть.
Они стояли на пороге, тихо переговариваясь и глядя на молодую смазливую продавщицу, которая кланялась им в пояс и рассматривала русских с неподдельным интересом.
— Ну че, надо идти спрашивать, где этого Немого искать. — Козлов толкнул Веню в бок.
Турецкий быстро оценил обстановку и отозвал в сторонку Кирюху. О чем они там говорили, ни Веня, ни Козлов не слышали. До них долетели только последние слова Турецкого:
— А в этом деле ты у нас, как я понял, специалист.
— Ох я специалист, ох я специалист. — Кирюха вдруг весь как-то преобразился, превратившись из простого русского парня в светского льва. — Вы, ребятки, пока гуляйте, хорошо? — промурлыкал он и шагнул в магазин, не спуская с продавщицы глаз, как удав с кролика.
Девица, продолжая улыбаться, вдруг медленно двинулась из-за прилавка навстречу Кирюхе.
— Слушай, как он это делает?.. — завистливо пробормотал Козлов. — Нет, ты только посмотри, она уже готова.
— Гуляйте, милые, очень вас прошу... — Барковский, продолжая гипнотизировать продавщицу, толкнул Веню в бок. — Красавица, тебе никто не говорил, что ты немного похожа на одну русскую актрису? Алферова такая у нас есть... Ну не стойте, мужики, выметайтесь. Минут через сорок заходите. А лучше через час. Договорились?
Ждать пришлось не сорок минут и не час. Кирюха вынырнул из двери магазинчика только под вечер. Улыбнулся, втянул полной грудью сизый смог и медленно зашагал по направлению к скверику, где его с нетерпением ждали ребята.
— Чего ты так долго? — закричал Козлов. — Я тут, понимаешь, сижу, жрать хочу, а он...
— Хам, — вздохнул Кирюха, устало опустившись на скамеечку рядом с Турецким. — Ну что про него еще можно сказать? Настоящий хам. Неудивительно, что женщины к нему плохо относятся.
— Ладно, Кирилл, давай рассказывай. Как дела?
— Ну как... — Кирюха достал сигарету и закурил. — Как положено. Вы как только вышли, я ее сразу обрабатывать начал. Ну туда-сюда, взгляды, прикосновения, шепотки...
— Какие шепотки! — засмеялся Козлов. — Ты ж языка не знаешь!
— Нет, вы видели такого жлоба? — Кирюха вздохнул. — Я ему про поэзию любовных отношений, а он мне...
— Ты давай не отвлекайся. Узнал что-нибудь? — толкнул его в бок Веня. — Тоже мне, секс-символ.
— Ну что вы все так спешите? Ну узнал я, узнал. Не торопите события. —
Кирюха поморщился. — Дайте все по порядку рассказать.
