Обратно отправились на двух машинах. Николая вез водитель «Жигулей», а бандитов спецназовцы посадили в «Волгу». Николай почувствовал вдруг, что его сильно знобит и тянет в сон.
А минут через двадцать на первом же посту ГАИ майор связался с Грязновым и сообщил о состоянии дел. Еще через полчаса за ними прилетел вертолет. Лихачев перед посадкой на «вертушку» на листочке блокнота, прикрепленном к приборному щитку «Жигулей», написал для водителя свои телефоны и фамилию. Но по выражению лица частника можно было прочесть, что тот вряд ли когда-нибудь ими воспользуется.
Грязнов, естественно, отчитал свой «кадр» за такую самодеятельность, но видно было, что он остался доволен действиями оперативника.
– Живой, и слава Богу, – кратко резюмировал Турецкий. – Отдыхай, скоро будем в Москве. Давай, Слава, допросим этих друзей, чтобы потом лишний раз не ходить в СИЗО.
Грязнов порылся в карманах, нашел блокнот, уселся писать протокол. Турецкий с усмешкой взглянул на него, вынул из своей папки несколько чистых бланков, подал ему.
– Как вас зовут? – спросил Турецкий арестованных.
Парни назвались: Свешников и Копылов.
– Чье задание выполняли?
Арестованные молчали.
– Ну, что случилось? Забыли, на кого работаете?
– Мы не можем назвать заказчика, – ответил тот, что постарше, Копылов.
– А он вас не предупредил, что вы идете убивать ни в чем не повинных людей и что за это вам придется отвечать перед законом? Я помогу вам. Вас послал начальник вашей охраны Севрюгин. От имени Воронина, – сказал Турецкий. – Что на это скажете? Ну, будете дальше молчать?
– Да, – ответил Свешников. – Нам сказали, что Пыхтин, который жил на даче, нанес огромный урон нашему предприятию. Из-за него фирма потеряла сотни миллионов.
– Вам было приказано убить его?
– Нет, доставить к Севрюгину.
– А зачем же стреляли?
– Мы не знали, что Пыхтина охраняют.
– Давно работаете у Воронина?
– Я – год, – ответил Копылов.
– Я – два месяца, как демобилизовался из армии, – сказал Свешников, с тоской поглядывая на свои простреленные забинтованные ноги.
– Вы понимаете, что натворили? По вашей вине погиб Пыхтин, ну то, что своих положили, об этом и разговора нет. Это ж только вы двое оказались счастливчиками, в сорочках родились.
– Нам приказали, – уныло тянул Свешников.
– А завтра вам прикажут мать родную расстрелять! Тоже пойдете?
Арестованные молчали.
– Называйте всех участников операции поименно, кто командовал, какое было оружие, в общем, все выкладывайте. Этим, возможно, облегчите себе жизнь.
По возвращении в Генпрокуратуру Турецкий сразу отправился к Меркулову.
– Как прошло? – спросил тот без предисловия.
– Ранен Саватеев. Отвезли в госпиталь, пуля застряла в плече. Слаб, ощутимая потеря крови, – ответил Турецкий. – Пыхтин убит. Восемь бандитов убито, двое взяты. Это были охранники клуба «Парадиз». Поэтому я сейчас составлю постановление на арест директора фирмы Воронина и на обыск его офиса и квартиры. Санкционируешь, Костя?
– Конечно. У меня для тебя есть дополнительная невеселая информация.
– Неужели Воронин еще что-то успел?
– Уж не знаю, кто успел, но тебе придется разобраться и в этом. В подъезде своего дома сегодня утром убит зять Савельева.
– Главного распространителя информации, компрометирующей высших госчиновников, убрали. Скорее всего, это тоже постарался Воронин. Осмотр места происшествия что-нибудь дал?
– Ничего, кроме нескольких гильз от пистолета ТТ.
– Говоришь, сегодня утром?
– Савельев позвонил мне, поставил в известность. Конечно, мы могли бы это предвидеть.
– К каждому невозможно приставить охрану. Вон как Пыхтина охраняли, а толку?
– Когда собираешься нагрянуть к Воронину?
– Прямо сейчас. Пока в клубе нет посетителей. Представляешь, если они сдуру стрельбу затеют, что будет?
– Не устал? Справишься?
– А я Славку попрошу помочь. Возьмут с собой группу захвата, куда они денутся!
Едва вошел в свой кабинет, зазвонил телефон. Говорил Казанский.
– Александр Борисович, вы от Меркулова? Он вам не сказал, чтобы вы отложили другие дела и срочно занялись расследованием убийства зятя Савельева?
– Просто поставил в известность. Но главного дела просил не откладывать, а, напротив, форсировать. А с чего это Савельев вдруг возлюбил зятя?
– Кто его знает? Возможно, из-за дочери.
– Хорошо, я просмотрю материалы и поручу членам бригады заняться и этим эпизодом.
Оперативная группа остановилась напротив клуба «Парадиз» и следом за Турецким и Грязновым направилась к шикарному входу. Навстречу вышли четверо охранников в черных костюмах и белых сорочках.
Турецкий предъявил постановление на обыск. Старший охраны сказал, что должен предупредить начальство, прежде чем впустит оперативников в здание.
– Может, вам сутки дать на размышления? – ехидно спросил Грязнов, спокойно отодвигая его в сторону. – Вы, ребята, забываете, с кем имеете дело.
Второй заслон оказался в коридоре, из которого можно было попасть и в сауну, и в дирекцию. Наконец, третий преградил путь у кабинета Воронина.
Директор клуба «Парадиз» вышел навстречу, широко улыбнулся, раскинул руки, как бы пытаясь заключить сразу всех в объятия, и сказал:
– Какие гости! Заходите, пожалуйста!
Кабинет его, сверкающий стеклом и пластмассой и застланный идеально чистыми коврами, было жалко топтать.
Турецкий предъявил Воронину постановление о производстве обыска. Хозяин кабинета был совершенно спокоен и в ответ предложил гостям кофе. Но Грязнов, от имени всех, поблагодарил и отказался, ссылаясь на то, что впереди много работы.
Грязнов и Турецкий с Ворониным отошли в сторону, чтобы не мешать оперативникам заниматься привычным делом. Директора «Парадиза», казалось, нисколько не трогал тот факт, что в его кабинете хозяйничали непрошеные гости.
Один из оперативников, опрокинув на письменный стол ящик с бумагами, обнаружил удостоверение. Удивленно повертел его в руках, подозвал Турецкого.
– Александр Борисович, интересная находка, посмотрите.
Турецкий взял в руки красной кожи книжечку и ахнул. У него даже не нашлось слов, чтобы высказать свое изумление. Наконец он произнес удивленно:
– Откуда это у вас, Воронин?
– Что? – спросил хозяин кабинета, тщетно пытаясь вспомнить, что ж это за «корочки» нашли оперативники.
