Турецкий болезненно сморщил лицо и сказал:
– Какие мерзавцы!
– Довольно наглое убийство, – солидно согласился Саватеев. – Представляете, они оставили его на шоссе со всеми документами! Ничего же не боятся!
– Ну… хоть помогли своевременно опознать человека… А то валялся бы в морге неопознанный труп. Придется теперь и это дело брать на себя, соединив с делом по банку «Ресурс».
– Слишком это ваше дело разветвляется, – высказал сомнение Николай.
– Ничего, создадим следственную бригаду, подключим других следователей, ваших оперативников. Похоже, этот банк «Ресурс» требует постоянных жертвоприношений.
– Крохин, видно, знал что-то важное, коль его убрали так оперативно.
– Но теперь он уже ничего не расскажет, – с сожалением произнес Турецкий. И подумал, что надо срочно встречаться с родственниками покойного. Возможно, они что-то знают. Может, остались документы в архиве покойного… – Позвони, Николай, своему шефу и попроси его навести справки о родственниках Крохина. И скажи, что хорошо бы и с Долгалевым пообщаться.
– Но у него же, говорил Вячеслав Иванович, депутатский иммунитет.
– Лично я почему-то уверен, что сегодня его и в Москве-то нет, – убежденно сказал Турецкий. – Готов поспорить.
Они вышли в другую комнату и увидели санитара, сидевшего отрешенно за столом в грязном халате и курившего едкую папиросу. Нос у него был иссиня-красный, поскольку слишком часто приходилось ему перебивать спиртом запах бренной человеческой плоти и формалина. Известное дело: люди, которые ходят близко со смертью, долго не живут. Небытие затягивает всех, как в черную дыру.
– Разрешите позвонить? – спросил Саватеев.
Санитар молча кивнул.
Николай быстро связался с Грязновым, передал просьбу Турецкого, а затем передал Александру трубку.
– Слава, готов спорить, что Долгалева нет в Москве.
– Давай на бутылку. Сейчас выясню, не клади трубку, – и заговорил по другому аппарату: – Добрый день, смогу ли я поговорить с господином Долгалевым?
– Нет, он в отъезде, – ответили ему.
– Когда он уехал?
– Вчера.
– А куда?
– В Петербург.
– Надолго?
– Неизвестно. Поездка деловая, и все будет зависеть от того, как сложатся обстоятельства.
Грязнову не пришлось пересказывать разговор Турецкому, так как тот практически все слышал.
– Александр Борисович, ты, как всегда, прав, а с меня бутылка! – бодро заявил Грязнов. – Откладывать доброе дело не будем?
– Только съездим на сорок первый километр, посмотрим на месте, что к чему, – предложил Турецкий.
– Что остается проигравшему? Заезжай. Я жду, так и быть, составлю тебе компанию.
Они заехали к начальнику красногорского отдела милиции майору Максимову, выезжавшему утром на место происшествия, чтобы с ним осмотреть местность. Иногда самая незначительная деталь может навести сыскаря на нужный след. К тому же, чтобы понять мотивы преступника, надо уметь ставить себя на его место, то есть следователь всегда как бы ведет сеанс одновременной игры.
Майор Максимов был из весельчаков, упитанный, краснощекий, он всю дорогу сыпал анекдотами, заразительно хохотал, чем даже слегка притомил своих попутчиков.
За окнами грязновского «форда» мелькали безрадостные картины поздней осени: пустыри, кучи мусора, гаражи, склады, потом потянулся лесной массив.
– Все, мужики, тормозите! Приехали, – сказал Максимов.
Машина остановилась на обочине, пассажиры вышли в промозглую сырость, кутая подбородки в воротники и поеживаясь от холода.
– Какая мерзость эта осень! Уж лучше бы морозец! – потирая руки, произнес Максимов, глядя себе под ноги. – Ну вот, смотрите, еще видны бурые пятна на земле. Вот здесь он лежал на спине и смотрел в небо, глаза были открыты, и взгляд удивленный, словно он не мог поверить в свою смерть.
– Ну, это ты, майор, уже сочиняешь, – засомневался Турецкий.
– А чего мне сочинять? Я всяких мертвецов за свою службу насмотрелся, а такого впервые видел. Честно вам говорю.
– Гильзы нашли? – спросил Грязнов.
– Да. Автомат Калашникова, экспертиза подтвердит.
– Хорошо. Мы проследим, чтобы все следственные материалы были направлены к нам, так как дело мы забираем.
По этой дороге уже проехало множество машин, возможно, и был свидетель, видевший трагедию сегодняшней ночи, да где ж его искать… Место пустынное, впереди овраг. Это счастье, что убийцам не пришла в голову мысль захоронить труп где-нибудь в лесу. Тогда б и вовсе никаких следов не нашлось бы.
– Ладно, можно ехать. Конечно, нужно подключить агентуру. И еще. Считаю, что надо дать объявление в прессе и на телевидении, может, хоть таким образом найдется какой-нибудь свидетель, – сказал Турецкий.
– Теперь куда? – уточнил Грязнов.
– Завезем майора и – в Москву. Надо встретиться с сослуживцами убитого бухгалтера и родителями, если таковые имеются. Будем выполнять свои обязанности.
– Кстати – об обязанностях, – сказал Максимов, грузно усаживаясь в машину. – Дело было так. Посватался к молодухе богатый старикашка, то да се, сыграли свадьбу. Вот женщина и думает: «Черт с ним, с этим стариком! Заведу себе любовника и буду жить, хоть богатством воспользуюсь. Может, и хорошо, что он ничего не может». Легли спать в разных спальнях, как и положено в богатых семьях. Но прошло минут десять, послышался стук в дверь, входит старик, вежливо просит прощения за вторжение, но пришел, мол, по делу – выполнить супружеские обязанности. Женщина удивилась, но отказывать не стала. Супружеские обязанности, сами понимаете, дело святое. Старичок поработал, убрался восвояси, а минут через десять опять стук в дверь. Оказывается, он снова пришел выполнить супружеские обязанности. Прошло некоторое время – все повторилось. Тут уж женщина вся измаялась и возмутилась: «Сколько можно? Всю ночь ходите и ходите! Обязанности выполняете и выполняете, а когда же я спать буду? Скоро утро на дворе!» Старик подумал и ответил: «Прости, голубушка, проклятый склероз замучил. Выполню обязанности и забуду, вот так и хожу всю ночь. Ты уж меня останавливай, когда невмоготу станет…» Максимов захохотал. Слушая его смех, невольно улыбнулись и Турецкий с Грязновым.
Тяжелая работа, близость чужой беды и собственной смерти приучила этих людей жить, не зацикливаясь на мрачном, а искать отдохновение в чем-то простом и обычном: в сочувственном взгляде, в шутке и анекдоте, иногда в цинизме. Иначе выжить здесь было бы невозможно. Слишком страшна жизнь, попранная смертью.
В фирме «Спектр» было немноголюдно: секретарша, несколько менеджеров, четверо охранников. У всех был подозрительно занятой вид, словно никого не интересовало появление в офисе начальника Московского уголовного розыска и «важняка» из Генпрокуратуры.
