— Вам выдвинули какие-то требования? — справился Турецкий.
— Нет. Пока, во всяком случае, нет.
— А не мог он просто уехать с друзьями, например к морю, лето же?
Промыслов сокрушенно покачал головой:
— Я не сказал вам самого главного. Евгений употребляет наркотики. И… поскольку постоянных источников дохода у него нет, он вынужден регулярно обращаться за деньгами ко мне или моей жене…
— И вы регулярно снабжали его деньгами? — искренне удивился Турецкий.
— Я регулярно помещал его в самые лучшие клиники, и в России и за границей, но ремиссия длилась в лучшем случае неделю-полторы, а потом все начиналось сначала. А деньги… Да, деньги я давал, лучше пусть возьмет у меня, чем пойдет грабить на дорогах. — Промыслов вынул из портфеля тонкую папку и протянул Турецкому: — Вот тут вы найдете адреса и телефоны его знакомых, несколько фотографий и другие сведения, которые могут вам пригодиться. Если будет нужно что-то еще — звоните немедленно, там есть и мои телефоны. И насчет текущих расходов можете не беспокоиться, я все компенсирую.
— Какие наркотики он принимает?
— Амфитамины и, кажется, опиум.
— Вы ведь уже, наверное, что-то предпринимали? — вклинился Меркулов.
— Конечно, жена регулярно обзванивает больницы и морги, но все безрезультатно. Мы уверены, что Евгений жив, нужно искать.
— А люди? — возмутился Турцкий. — В одиночку я полгода искать буду, он скорее сам домой вернется.
Меркулов только пожал плечами, у него лишних людей вообще нет, а в сезон отпусков и подавно каждый человек на счету. У вице-премьера тоже, очевидно, лишнего десятка телохранителей не было.
— Что вы предлагаете? — спросил Промыслов.
— Честно говоря, предложение мое несколько… м-м-м-м… нетривиально, — пробормотал Турецкий и посмотрел и Меркулова.
Тот слегка напрягся:
— А именно?
— Возможно даже, что оно противоречит некоторым м-ммм… нормам.
— И все-таки? — нервно настаивал вице-премьер.
— Поэтому я говорю это только как частное лицо. Я бы порекомендовал вам подключить к розыскам сына хорошее детективное агентство.
— И у вас есть такое на примете, — не то спросил, не то догадался Промыслов.
— «Глория». Вы ведь, кажется, упоминали, что материальные затраты вас не смущают.
Промыслов посмотрел на «важняка» укоризненно.
— У вас ведь тоже есть дети? Это, знаете ли, тот случай, когда, не задумываясь, отдашь последнюю рубашку. Но вот это детективное агентство…
До последней рубашки, пожалуй, не дойдет, если находились деньги, чтобы зелье оплачивать, на Денисовы услуги и подавно найдутся.
— За их профессионализм я ручаюсь, за личную скромность тоже. Вот и Константин Дмитрич подтвердит.
Меркулов сдержанно кивнул.
— Поступайте, как считаете нужным, — согласился Промыслов. — Извините, я должен ехать. Держите меня в курсе. — Он протянул Турецкому влажную ладонь.
— Ну спасибо, Костя, — буркнул Турецкий, когда они остались вдвоем. — Удружил. Век не забуду. И детям накажу, чтобы не забывали. И внукам…
— Кончай брюзжать, — вздохнул Меркулов, — думаешь, мне улыбается всем этим шишкам штаны держать? Закончишь с делом, поедешь в отпуск, это тоже с генеральным согласовано.
— А чего там, собственно, заканчивать? Завтра же позвоню Промыслову, скажу, что след сына обнаружился в Дагомысе, и поеду его как бы ловить.
— Я тебе позвоню, — незло погрозил пальцем Меркулов. — Кстати, почему именно в Дагомыс, а не в Сочи, например?
— В Сочи у меня Ирка отдыхает, а курортные романы — дело святое… Зачем ей мешать. Полгода меня пилила, денег требовала. Наскребли на билеты в оба конца и путевку без питания. Нинка гитару с собой потащила, сказала: деньги кончатся, будут песни петь по подземным переходам. Представляешь, дают это они концерты с большим успехом: дипломированный музработник Ирина Генриховна с дочерью, вокруг поклонники, бомонд, богема, спонсоров себе уже завели, меценатов, а тут я появляюсь… — Турецкий потянулся, хрустнув суставами. — Ладно, пойду составлять план следственных мероприятий. Только тут вот какая загвоздка, Костя. А что делать, если наш Жека все-таки бомбанул кого-то или, того хуже, грохнул? Предавать его в суровые руки правосудия или у него как у сына вице-премьера иммунитет?
— Ты его вначале найди, а там разберемся.
4
Турецкий спустился к себе и позвонил Денису Грязнову. Договорились встретиться через час у цирка на Цветном бульваре.
Начинать определенно стоило с квартиры, где Жеку видели последний раз, а там — по обстоятельствам.
Если окажется, что это все-таки похищение, нужно подключать РУБОП и не заниматься самодеятельностью, если Промыслов-младший из потребителей переквалифицировался в распространители и получил распределение в какой-нибудь Новохоперск. Тогда этим опять же должны заниматься профессионалы, то есть УНОН, а если он просто под кайфом ушел из дому и потом забыл, как его зовут, тут уж придется поработать Денису.
Турецкий взглянул на фотографию пропавшего: обычный парень, брюнет, волосы ровные, зачесанные назад, немного узкоглазый или щурится, тонкий нос, тонкие губы, ямочка на подбородке. В общем, бабам такие нравятся, особенно если он еще и трепаться умеет — подружек, случайных знакомиц, партнерш по развлечениям, должно быть, не один десяток. Странно, а в папином списке ни одной женской фамилии.
И вообще, фамилий только три — очевидно, Жека друзей предпочитал домой не водить, зато имеется краткая биография. И учился наш Евгений не чему-нибудь и как-нибудь, а в химико-технологическом институте имени товарища Менделеева и даже его закончил, а это, собственно, дает еще один вариант развития событий. Жеку, как классного химика, наркоторговцы вполне могли припахать на каком-нибудь подпольном заводике, а зарплату ему выдают прямо натурой. В таком случае найти его будет крайне затруднительно — сам он от такой кормушки не сбежит, а когда его услуги больше не занадобятся, хозяева его просто пристрелят в целях конспирации.
Еще в папке лежал ключ — очевидно, от квартиры на Цветном бульваре — и фотография Жеки в возрасте лет десяти в плавках, где четко просматривалось большое родимое пятно на правом бедре, по которому его, конечно, можно будет опознать, если лицо вдруг изуродуют до неузнаваемости.
Турецкий поймал себя на том, что начинает злиться и нервничать, но причиной, как ни странно, служил не Жека и даже не его папа, а необходимость выбираться из прохладного кабинета на жаркую улицу.
5
Денис ждал на лавочке в сквере. Посидели, покурили. Поглядели издалека на дом, в котором располагалась Жекина квартира.
