Кожаев . Какие правила, дорогой? Я к другу приехал. Меня друг пригласил. Он у меня дома гостил, мне сказал: приезжай тоже, гостем будешь.
Следователь . То есть по приезде в Москву вы не зарегистрировались?
Кожаев . Зарегистрируюсь, дорогой, выйду от вас и зарегистрируюсь, мамой клянусь.
Следователь . Фамилия друга и адрес?
Кожаев . Иванов фамилия, а адрес не знаю, забыл. Он у нас в миротворческих силах служил, от бандитов охранял. Хороший человек. Я его обязательно найду.
Следователь . Предупреждаю, за отказ или злостное уклонение от дачи показаний вы несете ответственность по статье 308 УК Российской Федерации, а также по статье 307 несете ответственность за дачу заведомо ложных показаний. Вот здесь в протоколе записано: задержанный предупрежден об ответственности за отказ от дачи показаний и дачу ложных показаний, видите? Теперь поставьте свою подпись и сегодняшнюю дату.
Кожаев . Какие показания, дорогой?!
Следователь . Что вы делали сегодня с двенадцати до тринадцати тридцати на платформе станции метро «Курская-кольцевая»?
Кожаев . Поезда ждал.
Следователь . В течение полутора часов?
Кожаев . Конечно, у вас метро красивое, с детства хотел посмотреть. Стоял смотрел, насмотрелся, хотел ехать уже, а тут этот, ну неизвестный, подошел и стал мне что-то в руку совать. А потом милиция прибежала.
Следователь . То есть вы человека, подошедшего к вам с полиэтиленовым пакетом, видели впервые?
Кожаев . Конечно. В первый раз видел.
Следователь . Объясните, пожалуйста, происхождение изъятого у вас героина?
Кожаев . Какой героин, дорогой? Я не знаю, кто такой героин. Это все тот, которого вы тоже арестовали. Он мне подбросил. Мамой клянусь. Я друга в Москве ищу. Я в метро пришел на красоту посмотреть.
Следователь . Перед вами фотографии, где отчетливо видно, как вы передаете, по вашим словам, совершенно незнакомому вам человеку газетный сверток. Вы признаете, что на фотографиях изображены именно вы?
Кожаев . Не знаю, дорогой. Похож на меня, но не я. Точно не я.
Следователь . А вот фотографии, сделанные вчера, на которых тот же незнакомый вам человек снова передает вам такой же пакет, а вы ему — сверток. Как вы это объясните?
Кожаев . Никак, дорогой, это опять не я. А… знаю. Знаю! Это монтаж! Меня подставить хотят, я друга в Москве ищу.
Следователь . А незнакомый человек тот же?
Кожаев . Не знаю, я же говорил, дорогой, первый раз его сегодня видел.
Следователь . Довожу до вашего сведения, что этот незнакомый вам человек является сотрудником Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Так что вам будет предъявлено обвинение не только по распространению наркотиков, но и по подкупу должностного лица при исполнении служебных обязанностей. В свете вышесказанного вы не желаете изменить свои показания?
Кожаев . Не желаю».
— Ну и чему ты радуешься? — поинтересовался Турецкий, дочитав протокол. — Расколоть-то их не получилось. Ну, с Кожаевым понятно, сядет, никуда не денется, а этот уноновец Болтунов? Что с ним-то делать?
— Щемить! — решительно заявил Грязнов.
— Как?
— Сильно и больно. Любимов точно повязан, поэтому в настоящее время с ним никто говорить не собирается и даже ставить кого-либо из УНОНа в известность об аресте их доблестного сотрудника пока рано. Пусть посидит наш Болтунов в СИЗО, там хорошо, прохладно, пусть подумает, может, и надумает чего, особенно если свои его выручать не поторопятся. А вообще, этим пусть теперь соответствующие товарищи занимаются, я им злодея преподнес на блюдечке с голубой каемочкой, а они пусть потрошат.
— Остальные наркоторговцы тоже в отказе? — справился Турецкий, заранее предвидя положительный ответ.
— Угу, — кивнул Грязнов, от общения с Турецким энтузиазма у него явно поубавилось, он больше не светился и все чаще многозначительно поглядывал на сейф. — Думаешь, опять не выгорит ничего?
— Ставлю коньяк, если выгорит.
11
Пророчества «важняка» начали сбываться уже утром следующего дня.
Вообще-то на работу он собирался прибыть только к обеду, а до того — навестить Вовика Молчанова в клинике и показать ему фотографии Болтунова. Вероятность того, что Вовика в свое время обрабатывал именно он, была достаточно высока. Не могут же все поголовно в УНОНе быть продажными, скорее всего, контингент сволочей там все-таки ограничен, иначе они просто бы давно уже засыпались. И если Вовик согласится свидетельствовать против доблестного старлея Болтунова, то будет в его обвинении еще одна статья: принуждение свидетеля к даче ложных показаний посредством запугивания оного. Не бог весть какой аргумент, конечно — капля в море остальных обвинений, но, может, именно эта капля и переполнит чашу его терпения и он наконец расколется и запоет, как народный хор имени Григория Веревки.
Но на полдороге к клинике на Соколиной Горе пейджер повелительно возвестил о желании К. Д. Меркулова видеть А. Б. Турецкого у себя, и немедленно. Пришлось ехать к начальству, на Дмитровку.
Костя был не то чтобы зол, но страшно расстроен.
— Ну что вы там с Грязновым опять наворотили? — устало спросил он, привычно массируя левую половину груди (видать, сердце у него в последнее время сбоило все чаще и чаще).
— О чем это ты? — Турецкий все еще надеялся, что это запоздалая реакция генерального на их с Денисом грандиозно-провальную попытку подсунуть вице-премьеру Промыслову лже-Жеку.
— Вчера из УНОНа телега на тебя пришла генеральному.
— А на Грязнова? — живо спросил Турецкий.
— А на Грязнова — его министру, и не только на Грязнова, но и на рубоповцев. Короче, Кривенков завалил жалобами все инстанции, про которые вспомнил, даже, говорят, лично премьеру собрался жаловаться.
— И все из-за какого-то одного арестованного уродца, который продался с потрохами наркоторговцам и от которого товарищу Кривенкову полагалось бы открещиваться как от чумного? — изумился Турецкий.
В том, что хода этому делу не дадут, он, собственно, и не сомневался. Однако в этой ситуации вполне можно было ожидать, что Болтунов вдруг окажется уволенным из рядов милиции, скажем, позавчерашним числом. Или что его объявят невменяемым, или добьются для него замены меры пресечения на подписку, а потом он вдруг попадет под асфальтовый каток, благо дороги сейчас в Москве строят активно, как никогда, но такой наглости «важняк» не ожидал. Надо же, они со Славкой еще и виноваты!
— Цитирую по памяти: «Некомпетентные, скоропалительные и неоправданные действия сотрудников МУРа, которые руководствовались непродуманными и противоречивыми приказами начальника МУРа генерал-майора Грязнова В. И. и старшего следователя по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ Турецкого А. Б., не просто поставили под угрозу проведение крупномасштабной операции по выявлению дилерской сети наркоторговли в Москве и прилегающих районах, они фактически привели к срыву операции, на подготовку которой потребовалось огромное количество времени и большие затраты людских ресурсов». Но больше всего, Александр Борисович, возмутил генерального даже не сам факт того, что операция у них не разложилась, а твое непосредственное участие в описанном безобразии. И я тоже не пойму: ты же вроде ищешь Промыслова, так при чем тут уноновцы?
