— Ну и как?
— Трудно сказать. Не похоже, что они первому встречному-поперечному все с ходу выложат. Работать нужно, выявлять слабину. Или тебе запретили?
— Зря вы так, Александр Борисович. Выяснили что-нибудь про вашего Промыслова?
— Ничего существенного. Точно могу сказать одно: он не вылечился. Хотя по ходу лечения вроде бы наркотиков не принимал.
— Может, просто денег не было?
— Не знаю, он мне декларацию о доходах не подавал. — Турецкий остановил машину. — Все, меняемся местами: твоя очередь. Рули осторожно, если не хочешь остаться один на один с мафией. Моему изношенному организму требуется два часа здорового сна для восстановления.
Что-то Азаров все-таки скрывает, успел подумать Турецкий, прежде чем забыться. Возможно, он связан с ФСБ… Или с кем-то из центрального аппарата МВД… Или с теми и другими вместе. Вполне возможно, он часть какой-то крупной группы, у которой есть свой интерес… Черт знает что, его, Турецкого, используют вслепую, и даже Меркулов не в силах этому помешать… он и сам, скорее всего, ничего толком не знает, в лучшем случае догадывается. Почему тогда упорно не желал делиться своими подозрениями?.. Чтобы не подталкивать к определенной версии, чтобы я ничего не проглядел? Бардак…
— Вот бардак, твою мать!
Турецкий открыл глаза и чуть не полетел на пол — Азаров на полном ходу ударил по тормозам.
— Доброе утро, Александр Борисович. Считайте, приехали.
19
Производство допросов распределили следующим образом: Турецкому досталась администрация колонии, Азарову — заключенные, в том числе и сами виновники торжества, Тернозов с Петровским.
Турецкий потратил полдня на допросы начальника колонии, «кума», начальников блоков Тернозова и Петровского. Результат, как и ожидалось, нулевой. Народ в колонии, разумеется, тертый, в здешней — особенно, а у Турецкого не было никаких фактов. Он честно пытался поймать допрашиваемых на противоречиях, хотя с самого начала не верил в перспективность этой затеи. Его роль фактически свелась к созданию отвлекающего эффекта и обеспечению прикрытия Азарову на случай непредвиденной ситуации.
Встретились после обеда. Азаров, похоже, остался доволен своей работой.
— Молчат все поголовно: дескать, ничего не знаем. Но есть одна зацепка. Как раз пятнадцатого числа в день убийства Сахнова произошла авария в котельной. И мастерскую, где работает Петровский, бросили авралить. В котельной работает один вольнонаемный мастер. Сейчас там у них опять какая-то авария, поэтому поговорить с ним я не смог, но потихоньку отозвал в сторонку, и после смены он обещал подойти.
— Вот что, — сказал Турецкий после некоторого раздумья. — Давай для форсу пойдем скажем до свиданья, сделаем вид, что вышло недоразумение, но теперь все стало на свои места, и поедем себе в направлении Москвы. Когда у твоего кочегара смена заканчивается?
— В пять.
— Вот к пяти и вернемся. А я три часика покемарю где-нибудь на лоне природы.
— Согласен.
— Тогда пошли прощаться.
20
Без десяти пять они въехали в город.
На сей раз — с противоположной, юго-восточной стороны, для чего пришлось дать получасовой крюк по проселку. Турецкий, отоспавшийся в теньке, чувствовал себя намного лучше и даже не страдал от жары, хотя машина еле ползла по ухабам и крыша раскалилась как утюг.
Оставлять автомобиль с московскими номерами на видном месте было бы неправильно: сразу заметят, городишко микроскопический, и вся конспирация — коту под хвост. Ставить его на стоянку — неудобно, может пригодиться в любой момент, а бросать где-нибудь в подворотне — только провоцировать местных охотников за запчастями. В итоге решено было оставить его во дворе продуктового магазина, где должна была состояться встреча, в пределах видимости.
Мастер опаздывал.
Азаров начал нервничать.
Турецкий пошел за пивом и пристроился в магазине на подоконнике — тут было прохладно, хотя и пованивало хлоркой. Он успел вовремя. Две минуты спустя набилось десятка два алкашей — не протолкнешься. Следом за Турецким они облепили подоконник. Может, и наш деятель тоже пропустил свою поллитру после смены, подумал Турецкий, и теперь неплохо себя чувствует, а мы тут его ждем, как идиоты. В этот момент Азаров дал отмашку.
Они стали под деревом возле служебного входа. Турецкий раздал всем по бутылке пива. Мастер был явно не в себе.
— Вы помните аварию пятнадцатого июня? — сразу перешел к делу Азаров, даже бутылку не открыл.
— Ну… Ну помню, авария как авария. Трубам полвека…
— Сколько человек прислали вам на подмогу?
— Пятерых. Вроде бы. Там, с котельной рядом, ремонтная мастерская. Как раз пять человек народу работает. Если чего надо, их завсегда…
— То есть вы их всех знаете?
— Ну как знаю…
— В лицо и по имени.
— Ну.
— Петровский был в тот день?
— Ну был… — ответил мастер, воровато озираясь.
— Так «ну» или был?! — начал наступать на него Азаров.
— Чего вы ко мне пристебались?! Хотите, чтоб меня порешили? Вон…
Он спрятался за Турецкого и кивнул в сторону двух амбалов, откровенно наблюдавших за ними. Поняв, что их заметили, мордовороты спокойно пошли на сближение. Турецкий достал пистолет и снял с предохранителя. Парни тоже синхронно полезли за пазуху.
Но пострелять им не дали: откуда ни возьмись влетел милицейский «газик».
Амбалы так же синхронно развернулись кругом и резвым прогулочным шагом покинули место событий.
Мастер еще раньше, только заметив неладное, отступил на несколько шагов. А теперь продолжал пятиться, делая вид, что он здесь ни при чем.
Наряд был настроен по-боевому. Два крупногабаритных сержанта в бронежилетах взяли их на мушку, а третий, капитан, подошел сбоку и потребовал документы.
— Генеральная прокуратура, — поспешно ответил Азаров, доставая корочку.
— Ах, Генеральная прокуратура… — Капитан взял его удостоверение и неожиданно ударил рукояткой пистолета по шее.
Азаров отключился и безвольно шлепнулся на землю.
— В машину! — скомандовал капитан Турецкому, указав стволом в сторону «газика», и отобрал пистолет, который тот держал в руке. — Рыпнешься — завалю тут же. — Удостоверением он не поинтересовался.
Два сержанта подхватили Азарова под руки, но с первой попытки забросить внутрь «газика» не смогли, в бронежилетах они чувствовали себя неудобно, — возможно, новички…
Турецкий тоже подошел к машине, но не к задней дверце, а со стороны водителя. Тот, открыв дверь, с кривой ухмылкой наблюдал за неуклюжими действиями своих коллег. Турецкий резко схватил его за шиворот и дернул на себя. Водитель кубарем выкатился из кабины. Турецкий прыгнул на его место и, не закрыв дверь, нажал на газ — двигатель, слава богу, работал.
