— Потому что он сам приказал мне! — гневно ответил телохранитель. — И вообще!..
— А второй? — быстро спросил Эл. — Второй телохранитель с ним? Твой чертов коллега, твой чертов брат-близнец, поехал с ним?
— Мы оба здесь, — мрачно отозвался верзила. — Но если ты хочешь, чтобы кто-нибудь надрал тебе задницу, я могу это сделать…
Эл отключил связь.
Значит, Отаров поехал к Регине один. Судя по всему, он уехал еще вчера вечером. Или сегодня утром, до полудня. Но это вряд ли, потому что Отаров был «совой». Он поздно ложился и терпеть не мог рано вставать. А «ранним» для него было любое время до полудня. Значит, он уехал вчера вечером и до сих пор не вернулся. А эти болваны, эти две откормленные свиньи, даже не чешутся. Черт, за что он им только деньги платит?
Еще полчаса Эл просидел дома, обдумывая, как ему поступить, если босс до вечера так и не появится. По уму, нужно было бы съездить к Регине и узнать, что к чему. Но если босс все еще там, он будет в ярости. Отаров терпеть не мог, когда кто-либо из подчиненных вмешивался в его личную жизнь, пусть даже из благих побуждений. Видимо, по этой причине верзилы-телохранители все еще торчали в квартире. Что и говорить, они были не слишком решительные ребята.
Эл перезвонил верзилам.
— Все еще не вернулся? — спросил он.
— Не-ет! — прорычал в трубку телохранитель.
— Послушай, — начал Эл приветливым и дружелюбным голосом, — послушай, братела, я не хотел на тебя наезжать. Я просто волнуюсь за босса. Его мобильник молчит. Он уехал вчера вечером, так ведь?
— Ну, допустим.
— А сегодня в полдень он должен был мне позвонить. Если Отаров говорит, что позвонит — он звонит. Он не бросает слова на ветер, ведь так?
— Ну, — неопределенно ответил амбал.
— Загну! — не выдержал Эл. — Тебе не кажется, что ты должен за ним съездить?
— Да я даже не знаю, куда ехать! Он сказал, что хочет поразвлечься и едет к своей подружке. А ты знаешь, сколько у него здесь подружек!
— Он так и сказал — к подружке?
— Ну.
В груди Эла заклокотала ярость.
— Если бы он поехал к тем, кого у него «много», он бы сказал «к шлюхе», — сказал Эл. — Он никогда не называл шлюх «подружками». Ты, кретин, неужели ты этого до сих пор не знаешь?
— Я…
— Головка от х…я! — рявкнул Эл. — Быстро собирайся и поезжай к Регине. Он там.
На том конце провода повисла пауза. Видимо, верзила советовался со своим кретином-коллегой. Наконец он ответил:
— Нет. Босс будет недоволен, если приедет и не застанет нас дома.
— Если приедет, — мрачно произнес Эл.
— Чего? Че ты там провякал?
— Ничего, — устало сказал Эл. — Отдыхай дальше, жирная задница.
Эл дал отбой. С этими дураками бесполезно было разговаривать. Придется действовать самому, на свой собственный страх и риск.
Для начала Эл позвонил Регине. Но она не брала трубку. Номера сотового телефона Регины Эл не знал. Оставалось одно — ехать. Эл надел куртку, сунул в карман «беретту» и вышел из квартиры.
Из-за дорожных пробок (был вечерний час пик) путь до дома Регины Смайлите занял не меньше часа.
6
Белый «мерседес» Отарова был припаркован метрах в пятидесяти от подъезда. Остановив машину, Эл выбрался наружу и внимательно окинул взглядом двор. Ничего подозрительного он не заметил. «Мерседес» был пуст, это он увидел сразу.
Итак, босс у этой сучки Регины.
Эл испытывал по отношению к ней странные чувства. Точнее всего было бы назвать их смесью холодной, потаенной ненависти и скрытого обожания. Иногда, когда Эл смотрел на Регину, на него вдруг накатывало такое волнение, с которым он не в силах был справиться. Тогда он до боли стискивал зубы и приказывал себе: «Хватит! Хватит пялиться на эту суку». В такие минуты (слава богу, их было немного) Регина смотрела на него насмешливо. Эл был уверен, что она догадывается, какая буря бушует в его душе. Догадывается и торжествует.
Во время подобных приступов Эл ненавидел себя. И ненавидел ее. Ненавидел всей душой. Если бы только он мог сделать так, чтобы она больше не ходила по земле! Чтобы не смотрела на него своими огромными и глубокими, как океан, глазами, вызывая в его душе такие чувства, о существовании которых он раньше даже и не подозревал!
Что-то похожее он испытывал в детстве, когда случайно сталкивался в коридоре с одной из самых красивых девчонок в школе и тут же, смущенно покраснев, опускал глаза, отчетливо сознавая свою убогость и серость. Он был невзрачным, худым и плохо сложенным коротышкой, и эти школьные красавицы были так же недоступны для него, как звезды или луна. Иногда они снились ему, но даже во сне они смеялись над ним и презирали его, словно он был не человеком, не парнем, а каким-то странным, гадким существом, омерзительной гусеницей или скользкой жабой.
С тех пор утекло много воды, и Эл давно уже не комплексовал перед женщинами. Тем более что самую красивую из них можно было легко купить за пару сотен баксов. Благо публичных домов, саун и тайных притонов в Вильнюсе был больше, чем газетных киосков.
Но когда он встречался взглядом с Региной, он читал в ее глазах точно такое же презрение, какое видел в глазах школьных красавиц. Для Регины он все еще был жалким, холодным выродком, змеенышем, которого — вопреки ее желанию — Отаров приблизил к себе, «пригрел на своей груди».
Регина была вынуждена смириться с его существованием. Но Эл был уверен, что, оставшись с Отаровым наедине, там, во мраке ночи, она часто шепчет ему на ухо:
— Дорогой, ну зачем тебе этот выродок? Неужели вокруг мало достойных людей? Попомни мое слово, когда-нибудь он прикончит тебя самого. Причем прикончит исподтишка. Выстрелит тебе в спину, потому что такие ублюдки только и могут, что стрелять людям в спину.
Вот почему Эл ненавидел Регину. И вот почему он ее обожал, как обожал тех светлых, гордых, воздушных и неуловимых фей, с которыми сталкивался в школьных коридорах два десятка лет тому назад.
Как всегда, Регина не спросила «кто там», не воспользовалась цепочкой, хотя цепочка была. Она просто открыла дверь. Открыла и замерла на месте. Хотя замерла она потом, а сперва легонько отшатнулась, широко раскрыв глаза, как если бы увидела на пороге своей квартиры инопланетянина или, скажем, восставшего из могилы Гитлера.
— Добрый вечер, — вежливо сказал Эл.
Однако Регина не стала отвечать на приветствие. Вместо этого она грубо спросила:
— Что ты здесь делаешь?
Эл чуть улыбнулся.
— Я ищу Юрия Георгиевича, — сказал Эл, по-прежнему не выходя за рамки приличия. — Он здесь?
— А почему он должен быть здесь? — спросила Регина.
