Публика снова захлопала.
— Для начала я попрошу выйти на сцену двух желающих!
— А что вы с ними будете делать? — крикнул кто-то из передних рядов.
— На их примере я покажу вам, как легко можно управлять человеческим сознанием, — ответил факир Альгимантас. — Я покажу вам, как легко можно заставить человека делать что-то против его воли и желаний. Я покажу вам, что может сделать человек в состоянии гипнотического транса, когда открываются самые потаенные его способности! Итак, есть желающие испробовать это на себе?
— Я хочу! — крикнул тот же голос.
— Прошу! — с улыбкой пригласил его Альгимантас.
На сцену вышел худощавый, хорошо одетый мужчина. Публика встретила его выход бурными аплодисментами, перемежаемыми веселым смехом.
— Как вас зовут? — обратился к нему факир.
— Сергей, — весело ответил «худощавый».
— Приятно познакомиться, Сергей. Попрошу еще одного желающего! — вновь обратился к присутствующим факир Альгимантас.
В зале возникла пауза. И тут со своего места поднялся Филя Агеев. Бодрой походочкой он двинулся к сцене, лавируя между столиками.
Публика зааплодировала ему. Филя вскочил на сцену, повернулся к залу и помахал поднятыми руками, как спортсмен, стоящий на пьедестале. Люди засмеялись и захлопали.
— Молодец! Красавец! Покажи ему, парень! — раздались выкрики из зала.
Филя подошел к факиру, встал рядом с «худощавым» и замер в выжидательной позе, весело поглядывая то на факира, то на публику.
— Как вас зовут? — обратился к нему Альгимантас.
— Фил, — ответил Филя.
— Приятно познакомиться, Фил. Итак, смельчаки на сцене! — объявил Альгимантас публике. Затем он повернулся к «смельчакам», внимательно на них посмотрел и сказал мягким, домашним голосом: — Друзья мои, попрошу вас расслабиться и забыть обо всех проблемах. Все проблемы остались за стенами этого здания, а здесь вы чувствуете себя спокойно и комфортно.
Альгимантас выждал, пока «смельчаки» успокоятся. Затем поднял руку, так что рукав смокинга слегка сполз, обнажив запястье, и сказал:
— А теперь внимание! Смотрим на мои часы! — Он слегка стукнул пальцем по стеклу часов. — Сюда! Смотрим на мои часы и слышим только мой голос. Смотрим!
Публика в зале затихла.
Филя и «худощавый» уставились на часы факира. Поначалу они смотрели весело, но с каждой секундой их взгляды становились все серьезнее и сосредоточеннее.
— Смотрим на часы и слышим мой голос, — повторил Альгимантас «медитативным» голосом, не сводя с их лиц змеиного взгляда. — Вы спокойны. Ваше тело обволакивает приятная расслабленность. Вы не слышите никаких звуков, кроме моего голоса. Мой голос входит в ваш мозг, он заполняет собой каждую клетку мозга. Вы чувствуете себя превосходно. И это благодаря моему голосу. Вы спокойны и расслаблены и слышите только мой голос…
Лица Фили и его «товарища по несчастью» оцепенели, словно их мускулы сковал паралич. А факир продолжил:
— А теперь внимание! Я произнесу заклинание, которое полностью подчинит ваш разум мне. Слышим только мой голос! Я начинаю! — Факир сделал страшное лицо и громогласно проговорил: — Романус интерникус наутилус аминус тибериус! Гаудеамус игитур ла фацис анимас назареус омнибус вивере!
Альгимантас произнес эту белиберду таким зычным и жутким голосом, что публика в зале замерла, не спуская взглядов с двух «смельчаков». Тогда факир обошел «смельчаков» и встал за спиной у «худощавого».
— Сергей, — заговорил он уже более спокойным голосом, — ваше тело больше не подчиняется вам. Оно подчиняется только моим приказам.
Факир сделал несколько пассов руками — «худощавый» покачнулся и стал падать назад, как подрубленное дерево, тупо глядя в пространство перед собой. Факир легко подхватил его и поставил на ноги.
— А теперь Фил! — сказал он и снова сделал несколько пассов.
Однако Филя стоял.
Факир снова задвигал руками. Однако Филя и на этот раз не подчинился пассам. В зале послышался смешок.
— Тихо! — зашикал на смеющегося конферансье, прикладывая палец к губам.
— Фил, ваше тело расслаблено. Оно подчиняется только моему голосу. И только моим мыслям.
Неожиданно Филя покачнулся и стал падать. Факир едва успел подхватить его.
Турецкий внимательно смотрел на сцену со своего заднего ряда. В тот момент, когда Филя упал на руки Альгимантаса, Турецкий вдруг ухмыльнулся и насмешливо покачал головой.
Факир вернул Филю на ноги. Затем оставил его в покое, обошел парочку и встал перед «худощавым».
— Сергей, вы слышите меня?
— Да, — пролепетал «худощавый» ватными губами.
— Слушайте и запоминайте: вы больше не Сергей. Вас зовут Ира, вы гимнастка и студентка университета. Итак, кто вы?
— Я Ира, — пролепетал «худощавый». — Я занимаюсь гимнастикой и учусь в университете.
— Правильно. Ирочка, может быть, вы продемонстрируете нам несколько гимнастических упражнений?
— Хорошо, — ответил «худощавый».
Он поднял руки, аккуратно развел их в стороны, затем наклонился вперед и, задрав правую ногу, встал в позу «ласточки». Публика ответила взрывом хохота.
— Отлично, Ирочка, — похвалил факир. — Но что это? У тебя порвалась юбка!
«Худощавый» опустил ногу и испуганно прикрыл пах руками.
— Не здесь, сзади, — сказал Альгимантас.
«Худощавый» кивнул и прижал ладони к спине, чуть пониже поясницы.
Публика зааплодировала. Факир подождал, пока хлопки прекратятся, и обратился к «худощавому»:
— Ирочка, скажи, пожалуйста, ты замужем?
— Нет, — гнусаво ответил «худощавый».
— А хочешь выйти замуж?
Тот стыдливо кивнул:
— Да, хочу.
— А какие парни тебе больше всего нравятся?
«Худощавый» слегка наморщил лоб, словно размышлял, затем залепетал:
— Высокие и красивые. И богатые. И чтобы были… усы.
— Как у Михаила Боярского?
— Да.
Зал зашелся хохотом. Альгимантас издевался над «худощавым» еще несколько минут, заставляя его рассказывать о себе небылицы, садиться на шпагат и целоваться с воображаемым «Михаилом Боярским». Затем он оставил беднягу в покое и переключился на Филю. Тот все это время стоял неподвижно, с равнодушным лицом, глядя прямо перед собой.
— Фил, вы слышите меня?
— Да.
— Какое сейчас время года?
— Зима.
— А я вам говорю, что сейчас лето. Июль. Итак, какой сейчас месяц?
