Турецкий кивнул:
— В том-то и дело.
— А как насчет оружия? — спросил Сева.
— С оружием вас не пустят в самолет, — ответил Турецкий. — Я дам вам адрес одного человека в Вильнюсе. Если хорошо попросите, он одолжит вам пару газовых стволов.
— Газовых? — разочарованно отозвался Агеев. — А как насчет оружия для взрослых?
— Придется обойтись без него. Я не хочу, чтобы у вас были неприятности.
— Ага, — раздумчиво произнес Филя. — Значит, эти «пукалки» спасут нас от неприятностей? Вот уж никогда бы не подумал.
— Скажи спасибо, что хоть «пукалки» будут, — сказал ему на это Вячеслав Иванович. — Мы вон с Турецким вообще воевали голыми руками.
Агеев насмешливо посмотрел на загипсованную руку Грязнова и кивнул:
— Оно и видно.
Турецкий засмеялся, Денис Грязнов деликатно улыбнулся, а Голованов поднял кружку с пивом и сказал:
— Давайте, что ли, за успех? И чтобы вернуться назад с целыми руками.
— И желательно не с голыми, — добавил Денис.
Мужчины подняли кружки и чокнулись.
— Послушайте… — Филя обращался сразу ко всем. — Послушайте, коллеги, у меня тут появилась одна мыслишка. Она, конечно, фантастическая, но, прежде чем смеяться, дайте себе труд ее хорошенько обдумать.
— Излагай, — коротко сказал Турецкий.
— У нас с вами есть план, так? План этот несовершенен, поскольку предполагает изрядную долю риска. Я сейчас говорю не столько о риске нажить себе неприятности, сколько о риске завалить все дело.
— Ну, допустим, — кивнул Турецкий. — И что дальше?
— Я хочу предложить одну… одну идею. Так, в порядке бреда. Если эта идея вам понравится и если нам удастся ее осуществить, то мы сможем обойтись без насилия.
— Гм… — Грязнов-старший почесал пальцы, торчащие из гипса. — Долгое же предисловие тебе понадобилось, чтобы оправдать свою «идею». Неужто она и впрямь такая дикая?
— Очень, — кивнул Филя. — А заключается она в следующем…
И Филя поделился с коллегами своей «идеей», а вернее — планом. Изложив план, он затих, настороженно глядя на коллег — не засмеются ли. Но никто не засмеялся. Лишь Сева Голованов неопределенно покачал головой и тихо проговорил:
— Придет же такое в голову. Хотя…
— Хотя идея интересная, — договорил за него Турецкий.
А Денис Грязнов пожал плечами и сказал:
— Почему бы и не попробовать? Говорят, что чудеса иногда случаются.
— «Чудеса», — обиженно повторил Филя. — Это, друг мой, не чудеса. Это наука!
— Тем более, — согласился Денис. И посмотрел на Турецкого: — Ну как, дядь Сань? Попробуем?
Турецкий улыбнулся и сказал:
— Легко.
2
Александр Борисович Турецкий и Филя Агеев подошли к стеклянной двери клуба «Двенадцать-плюс». Но едва они открыли дверь, как в проходе перед ними нарисовался огромный, как бык, парень в темно-синем костюме, шелковой белой рубашке и галстуке ярко-алого цвета.
— Молодые люди, извините, но вам сюда нельзя, — пробасил парень не слишком вежливым голосом.
— Почему? — осведомился Филя.
— Этого я вам объяснять не стану. Читайте сами. — Он махнул рукой в сторону небольшой таблички, прибитой к стене. Табличка гласила:
Господа, в нашем клубе действует фейс-контроль. Мы оставляем за собой право не впускать вас в клуб, не объясняя причин. Просьба с пониманием отнестись к нашему предупреждению.
Администрация.
— Вот оно что, — сказал Филя. — Значит, мы с вами, Александр Борисович, вроде как физиономиями не вышли.
— Фейсами, — поправил его Турецкий.
Все это время верзила стоял перед ними, заслоняя вход, — упитанный, коротко стриженный, огромный и широкий, как небоскреб. Удостоверившись, что они прочли объявление, верзила сказал:
— Господа, освободите помещение.
— Слышь ты, пионер, — обратился к нему Филя, иронично поглядывая на красный галстук, — но ведь это же недемократично.
— На выход, я сказал, — лениво рыкнул верзила и надвинулся на сыщиков могучей, выпуклой грудью.
Турецкий достал из кармана удостоверение, раскрыл его и поднес к глазам охранника. Тот долго пялился в удостоверение («Наверное, ищет знакомые буквы», — подумал Филя), потом перевел взгляд на Александра Борисовича и спросил:
— А что случилось?
— Ничего, о чем вам следовало бы знать, — ответил Турецкий.
— Так, может, я это… — верзила дернул могучим плечом, — менеджера позову, а?
— Не стоит, — ответил Турецкий.
— Ну ладно. Проходите, раз так.
Охранник нехотя посторонился, давая прибывшим войти. Проходя мимо него, Филя на секунду остановился, поправил верзиле узел на красном галстуке и сказал:
— Молодец, пионер. Будешь таким же бдительным — примут в комсомол.
— Чего? — не понял охранник.
— Я говорю — бди! — сказал ему Филя, затем повернулся и, ухмыляясь, прошел в клуб.
Столиков было много, но все они были заняты. Турецкому и Филе пришлось довольствоваться откидными сиденьями, стоящими вдоль задней стены зала.
Столики, за которыми, лениво потягивая шампанское, сидела избранная публика, были круглыми, белыми, и на каждом стояла зажженная свеча, подчеркивая приятную атмосферу в помещении. Этому же способствовала и тихая музыка, льющаяся из динамиков, развешанных по стенам.
— Интересно, а официанты здесь имеются? — спросил Филя, внимательно оглядывая зал.
— Имеются, — ответил Турецкий. — Вон один стоит, у барной стойки.
— Так, может, закажем хоть по бокалу шампанского?
— Обойдемся. — Турецкий поднял руку и глянул на часы. — Если верить афише, шоу начнется ровно через три минуты.
Афиша не обманула. Через три минуты на небольшую сцену, освещенную софитами, вышел толстячок во фраке и громко объявил:
— Дамы и господа! Встречайте! Мастер черной и белой магии, член тайного ордена оракулов и экстрасенсов — Винцас Альгимантас!
Толстяк отошел от микрофона и, с улыбкой уставившись за кулисы, захлопал в ладоши. Публика, сидящая в зале, отозвалась ленивыми, разрозненными рукоплесканиями.
На сцену быстрой, уверенной походкой вышел высокий, чернобровый мужчина со строгим лицом. На плечи его поверх черного смокинга был наброшен красный камзол, украшенный разноцветными блестками, а голову венчал белоснежный индийский тюрбан, в котором обычно выступают факиры.
— Дамы и господа, я рад приветствовать вас в этом зале, — заговорил факир Альгимантас хорошо поставленным баритоном, одаривая присутствующих белоснежной улыбкой. — Сегодня я продемонстрирую вам, на что способно человеческое сознание, одаренное талантом, которое имеется у многих из нас, но развитое ежедневными упражнениями!
