– Откуда вы знаете девичью фамилию Варвары Савельевны? –
досадливо перебил санитарку Храмов.
Ольга посмотрела в замешательстве:
– Она была… они с моей мамой были подругами… давно, еще до
ре… – Она осеклась.
«А вот здесь, где теперь пустырь на Малой Покровской, то есть
тьфу, на Воробьевке, стоял ресторан «Марсель», – словно услышал Поляков голос
Григория Алексеевича Охтина. – Держал его один из энских тузов, Савелий
Савельевич Савельев. Красивейшее было здание, жаль, что сожгли в 17-м, когда
анархисты к власти подбираться стали. Много чего тогда сожгли, вот и «Марселю»
досталось…»
Хорошо, что Храмов не из Энска. Хорошо, что он не знает:
Варваре Савельевой не за что любить большевиков. И если она смогла уговорить
Казбегова пойти на такой страшный риск, значит… значит, она имела на него
огромное влияние. Это также значит, что Варвара Савельева вполне могла
оказаться с Казбеговым в одной упряжке и могла вместе с ним работать на немцев.
Он – служа в железнодорожной милиции, его жена – осуществляя связь, а Варвара…
– Кстати, – сказал Храмов, – кем работала Варвара Савельевна
в Мазуровке?
– Не знаю, – насторожилась Ольга. – Она ходила на какие-то
поля вместе с остальными женщинами.
– А где ее муж?
– Умер, – быстро ответила Ольга. – Давно умер.
– Понятно, – кивнул Храмов.
«Чего ж тут не понять, – подумал Поляков. – Ольга не создана
для того, чтобы врать». Он еще тогда, в кабинете военкома, видел, что она из
тех, о ком говорят: «Что в сердце варится, то в лице не утаится!» Для жены
такое качество хорошо, конечно, однако…
– Ольга Дмитриевна, – снова вторгся в его мысли голос
Храмова, – вы вот что… вы в коридоре еще чуть-чуть подождите, я вас позову.
Дверь прошуршала клеенкой обивки и закрылась.
– Может быть, это ответ, – сказал Храмов. – Может быть, всем
рискнули и всех спасли только из-за нее. А заодно ловчайшим образом внедрили
нам Новичка. Если бы он не подстрелил тебя в подворотне близ дома Аксаковой,
никто не подозревал бы о его существовании. И если бы мы не знали этих фамилий
и имен – Казбеговы, Аболс, Ефросинья, Анфиса, – мы бы ничего не заподозрили. А
теперь я знаю одно: нужно проверить всех раненых, кто был спасен с СТС
«Александр Бородин», прибыл в Энск и распределен по разным госпиталям. И до сих
пор находится в Энске…
Поляков нахмурился. Что-то мелькнуло в голове, какая-то
мысль… имя… причем как-то связанное с Карлисом Аболсом… Нет, пролетело.
– Но это же огромное количество народу! – присвистнул
Поляков.
– Ну, не столь уж, – возразил Храмов. – Думаю, мы можем не
включать в список тех, кто раньше жил в Энске, и наверняка он окажется из
оккупированного района. Поскольку документы невозможно проверить по месту
жительства, он нам все, что угодно, сможет наплести.
И тут Полякова осенило:
– Этот человек находится именно здесь, в этом госпитале. Он
знает Ольгу! Думаю, именно он в меня стрелял, и он забрал мой «ТТ». Но почему
он в меня стрелял, черт его дери?
– Предположим, стал бояться, что Аксакова что-нибудь
заподозрила и может его выдать. Но, впрочем, в таком случае ему следовало
стрелять в нее, а не в тебя, – рассудил Храмов. – Хотел ее подставить? Чтобы ее
начали таскать на допросы? Но ведь тогда ее проверяли бы, зацепились бы за
Мазуровку и…
– Нет, – снова осенило Полякова. – Он не знает, что мы при
слове «Мазуровка» делаем охотничью стойку. Откуда ему знать, что мы давно
держим на прицеле Аболсов и наслышаны о Казбеговых? Он мог подстрелить меня,
чтобы одним энкавэдэшником на свете меньше стало, это раз, ну и чтобы запачкать
Ольгу. Или припугнуть… Крепче держать ее в руках! Воздействовать на нее, чтобы
помогала ему!
– Ну, может быть… – протянул Храмов. – Надо думать, надо
думать!
В дверь постучали.
– Ну, кто там? – недовольно крикнул Храмов.
Зашуршала клеенка, вошла Ольга:
– Извините, товарищ подполковник, вас ищут. Машина за вами
пришла, говорят, что-то срочное в управлении.
– Товарищ подполковник! – просунулся в дверь Тарасов. –
Совещание же, вы что же… – И вдруг он по-бабьи, всполошенно ахнул, увидев
лежащего Полякова в больничной одежде: – Товарищ майор! Егор Егорович! Батюшки
мои!
– Да ладно тебе, Тарасов, – сердито сказал Поляков. – Что ты
закудахтал? Не хорони неубитого, как-нибудь отомрем.
– Ну, пошли, – Храмов почти вытолкал водителя из кабинета. –
В самом деле, я совершенно про совещание забыл. Ладно, завтра закончим, а ты
пока думай, майор, думай!
И он вышел вслед за Тарасовым, хлопнув дверью. Раздался
щелчок.
– Ой, – сказала Ольга, – замок захлопнулся.
– Ну и что? Отсюда не выбраться без посторонней помощи? –
насторожился Поляков.
– Отчего же, выбраться, – усмехнулась Ольга. – Это же
английский замок. Отсюда его легко открыть, но из коридора – никак без ключа.
– А где ключ? – спросил Поляков.
– Не знаю. – Ольга огляделась. – А, вот он, на столе лежит.
– Вот и пусть лежит, – сказал Поляков.
Ничего особенного он не сказал, но Ольга почему-то
покраснела:
– Вы, наверное, устали, товарищ майор? Я сейчас схожу за
каталкой.
– Нет! – выпалил Поляков. – Посиди со мной. Пожалуйста.
Ольга моргнула растерянно и двинулась было к стулу.
– Нет. На диване со мной посиди.
У нее стали испуганными глаза.
– Я не… я не…
И, пробормотав эту невнятицу, Ольга села на краешек дивана.
Поляков тотчас схватил ее за руку.
– Какой диван холодный, – прошептала Ольга, вздрогнув. – Как
вы только на нем лежите? Вы, наверное, замерзли…
– Да, – сказал Поляков.
– Вы простудитесь!
– Да.
– Я схожу за каталкой!
Он промолчал.
Ольга больше ничего не говорила и упорно смотрела ему в
забинтованное плечо. Полякову была видна ее шея, нежный очерк подбородка и
крошечная родинка там, где подбородок переходил в щеку. Она тихонько приоткрыла
губы и вздохнула.
