– Смирнова Анастасия?
– Я, – удивленно протянула говорившая. – Кто там такой официальный? Эдик, ты, что ли, свинья такая?
– С вами говорит следователь по особо важным делам Турецкий.
– Да хоть Китайский. Вы что, меня разыгрываете?
Девушка засмеялась красивым серебристым смехом. И сразу же Турецкий услышал эхо этого серебряного смеха – оно звучало рядом, в этом же зале.
Словно уколотый, Турецкий резко обернулся и обшарил глазами зал. Несколько человек, как и он, болтали по мобильникам. Турецкий переводил взгляд от одной девушки к другой. И ни одной рыжей, разрази их гром!
– Это не розыгрыш. Я действительно следователь генеральной прокуратуры, – медленно сказал он.
– Вы что, познакомиться со мной решили? Кто вам дал мой номер? – посерьезнел голос.
Турецкий увидел-таки ту, что говорила! Поднялся и, не выключая телефон, направился к ней через весь зал.
– На вас синее блестящее платье и платок, завязанный по-цыгански.
– Поцелуй меня в зад, извращенец!
Девица добавила еще пару слов в том же духе и отключила телефон.
Турецкий сел напротив нее за столик.
– Это я с вами только что разговаривал.
Туся смерила его взглядом Медузы Горгоны.
– Отвали, – процедила она сквозь зубы. – Если не смоешься сию минуту, я вызову охранника, урод!
Турецкий показал ей свое удостоверение. Девица даже глазом не моргнула, окатила его ледяной злобой.
– Ну и что, что ты из Генпрокуратуры? Думаешь, я с тобой лягу? Разогнался.
– Вы ждете Полину Лебедеву?
– Не ваше дело, кого я жду.
Туся поднялась и взяла свою сумочку, намереваясь уйти. Турецкий поймал ее за запястье.
– Отпусти! – громко крикнула Туся.
Тут же с разных сторон к ним подвалили два здоровяка в черных кожаных пиджаках.
– Выйдем-ка вон в ту дверь, – предложил один, беря Турецкого под локоток и легким натренированным движением стараясь заломить ему руку за спину.
«Важняк» такого обращения стерпеть не мог. Последовал мужской обмен любезностями. Воспользовавшись поднявшейся суматохой, Туся помчалась к выходу.
Турецкому пришлось уложить мордой в пол одного охранника. Другой, проявив лояльность к гербовому удостоверению, сдался добровольно. Расталкивая любопытных клиентов, Турецкий бросился за Тусей. У двери стоял уже знакомый бритоголовый тип, с которым «важняк» беседовал днем.
– Серый «Сааб» на парковке! – крикнул он.
Турецкий сориентировался на местности. Успел вовремя – серебристая машина медленно выруливала со стоянки на Ордынку. Вспомнив молодость, Турецкий прыгнул на капот, ухватился руками за зеркала заднего обзора.
– Ты что, охренел? – со слезами в голосе крикнула девица и затормозила так резко, что Турецкий едва не угодил под передние колеса.
– Полина погибла, – сказал он.
– Что?!
– Выбросилась из окна сегодня ночью.
– Нет! Не может быть!!!
Пока Туся приходила в себя от шока, Турецкий отряхнул брюки и почистил пиджак от автомобильной пыли.
– Ой, ой, Поля! Полька! Дурища, что ж ты наделала! – рыдала Туся, обняв руль и уронив голову на руки. – Не может быть. Ой, плохо… Плохо-то все как! Господи-и-и!
Пока она рыдала, Турецкий дипломатично молчал. Облившись слезами, Туся вспомнила, что накрашена. Стала судорожно хлюпать носом и перерывать содержимое сумочки в поисках бумажных платочков. Турецкий закурил сам и прикурил сигарету для нее.
– Спасибо, – кивнула Туся. – Простите, что я вам нахамила.
– Ничего.
– Клеятся разные маньяки. Приходится быть грубой.
– Я понял. Я вас разыскиваю сегодня весь день.
– Да? Как вы вообще обо мне узнали?
– Прослушал автоответчик.
– А! – кивнула она и зябко повела тонкими плечами. – Господи, какая беда! Не могу понять. Зачем?!
– Вы были лучшими подругами?
– Наверное, да. Особенно в последнее время. Мы с Полей были знакомы давно, но особенной близости между нами не было. А в этом году случайно встретились здесь, в «Кафе на Ордынке». Знаете, как это бывает? Вспомнили старые времена, разговорились, обменялись телефонами, договорились увидеться…
– Вы вместе работали в модельном агентстве «Престиж»?
– Да, – вытирая нос, кивнула Туся. – Сто лет назад. Тогда мы были бедными, как церковные мыши. Одно время мы даже пополам снимали комнату в коммуналке в Филях. Гнусная дыра. В соседней комнате тетка держала петуха. Какими бедными мы тогда были, жутко вспомнить!
– Рассказывайте, – подбодрил ее Турецкий. – Все, что вы знаете о Поле, может оказаться очень важным.
– Разве? Зачем? Ей ведь уже не поможешь.
– Следствие еще не закончено, – ответил Турецкий стандартной фразой.
– Но что именно вы расследуете? Я не понимаю, если Поля покончила с собой… А! Вы, наверное, действуете по просьбе этого человека? – Туся указала пальцем куда-то вверх. – Он хочет знать все подробности?
– Вы знаете о его существовании? – в свою очередь спросил Турецкий.
– Нет, в принципе я о нем не знаю. Но догадываюсь. Поля о нем рассказывала. Без подробностей, намеками. Я знаю, что он старый и большая шишка. И что у него есть сын, козел, – с неожиданной жестокостью припечатала она и сменила тему: – До сих пор не могу в себя прийти. Вы не против заехать куда-нибудь выпить?
– Вернемся в клуб? – предложил Турецкий.
Туся отрицательно покачала головой.
– Нет, хочется в такое место, где меня никто не знает. Вы ведь хотите со мной спокойно поговорить?
– Знаете что? – взглянув на часы, сказал Турецкий. – Давайте мы с вами сегодня расстанемся, а завтра встретимся пораньше и поговорим. А выпить вам лучше дома.
– Да, – меланхолично согласилась Туся. – Лучше дома. Позвоните мне завтра на мобильный. Завтра у меня с утра съемки, не знаю, когда освобожусь.
– Обещаете не пропадать?
– Обещаю. У меня дома хранятся кое-какие Полины вещи. Что мне с ними теперь делать? – спросила она.
– Отдайте родителям. Они ведь приедут за ее телом.
– Да, за телом, – чужим голосом повторила Туся. – Какой ужас… Это ее драгоценности.
– Что?
– Те вещи, о которых я говорю. Это Полины драгоценности.
Турецкий заинтересовался.
– Почему она не хранила их дома?
