Вышел из машины, покрутил головой, ища вход в «Кафе на Ордынке». Металлическая черная дверь встретила его неприветливо. Он нажал кнопку звонка и не отпускал до тех пор, пока за дверью не лязгнули запоры.
– Закрыто! – мрачно сообщил здоровенный бритоголовый охранник, возникая в дверном проеме.
Турецкий показал удостоверение.
Охранник засомневался.
– Никого из начальства сейчас нет, – сказал он. – К открытию приезжайте.
– Когда открываетесь?
– В семь.
– Ты каждый вечер дежуришь?
– По сменам. А что?
– В прошлую пятницу ты дежурил?
– Я, а что?
– У вас была одна посетительница – высокая, темноволосая, волосы прямые, лет двадцати пяти, одета шикарно, приезжала с подругой. Вспоминаешь?
Охранник подумал.
– Нет, не припомню. У нас всегда много народу.
– Темные прямые волосы до плеч, синие большие глаза, – напомнил Турецкий. – Очень красивая.
– Не знаю, – ответил охранник.
– А Синешу знаешь? – наугад выстрелил Турецкий – и попал!
– Синешу? – охранник вытаращил глаза. – Знаю.
– Кто она такая?
– Вообще-то это он. Наш промоушн-директор.
– Да? А как его зовут?
– Так и зовут, Синеша. Он югослав. Серб, кажется. Синеша Лазаревич.
Турецкий почувствовал себя идиотом.
Ладно, выяснилась хотя бы часть головоломки. Подруга Лебедевой, звонившая на автоответчик и назначившая встречу у Синеши, назначала ее в «Кафе на Ордынке». Встреча назначена на девять. Если подруга еще не в курсе, что Лебедева погибла, то приедет. Что она имела в виду, когда говорила Лебедевой «глупо тебе всего бояться»? Чего Лебедева могла бояться?
До девяти в «Кафе на Ордынке» делать больше нечего.
«Важняк» вернулся в машину.
– Кутузовский проспект, – сказал он водителю.
До девяти вечера хватит времени заехать в модельное агентство «Престиж», где работала загадочная рыжеволосая Туся. По крайней мере, так она была названа в том журнале, в котором рекламировала женское белье.
В агентстве жизнь била ключом.
Турецкому предъявили фотографии всех девушек, с которыми были заключены постоянные контракты. На одном снимке он узнал рыжеволосую девушку из журнала.
– Да, она у нас работает, – подтвердила мужеподобная тетка, забирая фотографии. – Постоянного адреса у нее нет. Вот номер ее мобильного. Сегодня она была занята в показе в «Смоленском пассаже», сейчас я узнаю, там она еще или нет.
Тетка набрала номер.
– Эдик? Туся уже уехала? Вам не повезло, – кивнула она Турецкому. – Показ закончился.
– У вас ее паспортные данные есть?
– Смирнова Анастасия Валерьевна, – сверившись с компьютером, продиктовала тетка. – Смотрите сами, – развернула она к нему экран плоского монитора.
Турецкий записал данные Туси в блокнот.
– А эта девушка у вас работала когда-нибудь? – он продемонстрировал тетке фотографию Лебедевой.
Тетка обладала фотографической памятью.
– Да, – моментально вспомнила она. – Работала, но давно. Мы тогда только-только открылись. Лебедева была одной из первых девушек, с кем мы подписали контракт на три года. После мы очень жалели.
– Почему?
– Она нас подвела.
– Как именно?
– Бросила работу, не предупредив заранее. Исчезла со съемок. Самое интересное, что она даже не приехала за своей зарплатой, – удивленным тоном сообщила тетка. – Она ушла от нас в середине месяца. Бухгалтерия ей начислила деньги, но она за ними не вернулась. Согласитесь, такое бывает редко.
– Да, – подтвердил Турецкий.
– У Лебедевой были богатые внешние данные. Она могла бы сделать отличную карьеру, но… Предпочла легкий путь. Многие девочки на него сбиваются, и все потом жалеют, – заявила тетка. – Что поделаешь? Деньги имеют власть.
И добавила:
– А почему вы ими интересуетесь?
Турецкий уклонился от прямого ответа.
«Кафе на Ордынке» уже распахнуло свои двери для любителей ночной жизни. Судя по интерьеру (кирпичные стены и полный минимализм остального) и музыке (в стиле «эмбиент»), клуб претендовал на элитарность. Турецкий разглядел в зале пару знакомых физиономий – знакомых не в профессиональном, а в обывательском плане: физиономии часто мелькали на экране телевизора.
Перед повторным посещением «Кафе на Ордынке» Турецкий заехал домой, поужинал и переоделся. В баре он заказал стакан минеральной воды. Сел в уголке и обвел взглядом посетителей. Сконцентрировался на посетительницах. В одиночестве никто из них не пребывал. Турецкий решил, что девица, назначившая Лебедевой встречу «у Синеши», либо опаздывает, либо узнала о смерти подруги и вообще не приедет.
Излучая скромность и предупредительность, к Турецкому подошла официантка в белой маечке.
– Желаете что-нибудь заказать?
– Средний бокал светлого пива и пакет фисташек.
– Можете заказать два бокала и получить пакет орешков бесплатно, – улыбнулась официантка.
Турецкий постеснялся выглядеть жлобом и от предложения отказался.
Зазвенела трубка мобильного.
– Да?
Звонок был от судмедэксперта. Турецкому спешили сообщить результаты вскрытия Лебедевой. Алкоголь в крови обнаружен в минимальной дозе. С таким количеством промиле можно садиться за руль. Сердце здоровое, как и прочие внутренние органы. Никакими хроническими хворями покойная не страдала. Следов наркотических средств в крови не обнаружено.
– Характер повреждений?
Медэксперт пустился в долгие и подробные рассуждения: что где сломано, как расположены гематомы, разрывы и царапины, что раздроблено. Из этой анатомической информации следовало, что смерть наступила (скорее всего!) в результате падения. То есть фактически медэксперт подтвердил версию самоубийства.
– Письменный отчет вы получите завтра утром, – сообщил он.
Турецкий поблагодарил. Морального удовлетворения он не чувствовал. Фактически дело можно было закрывать, но ощущение, что топчешься совсем рядом с чем-то важным, а этого важного не видишь, – такое ощущение становилось только сильнее.
Он посмотрел в блокнот и набрал номер мобильного Туси.
К его удивлению («что-то все слишком гладко сегодня складывается!»), Туся ответила. Он узнал голос с автоответчика.
– Да? – спросил голос.
