Грязнов понял, что туннель недостаточно широк для того, чтобы укрыться от состава. Раздавит, размажет по стенке.
– Давай назад! Быстро! – Он подтолкнул Дениса к щели. Сам втиснулся следом только наполовину, оглянулся.
Человек бежал к ним. В выпученных глазах застыл ужас. Теперь Грязнов точно опознал его: крупный нос, тяжелый подбородок, низкий лоб, близко посаженные глаза.
Максим Вадимович Бирюков, уволенный в запас в 1996 году в чине капитана ФСБ, бежал на трясущихся ногах по туннелю метрополитена, спасаясь от настигающего его поезда. В отчаянной попытке Затворник кинулся в сторону. Но его ударило металлическим носом. Как мячик, отбросило к стене, прижало и поволокло за головным вагоном, превращая в бесформенную массу.
Вячеслав Иванович посмотрел вслед удалявшемуся ремонтному локомотиву и покрутил пегой головой.
– Как пить дать съест меня Турецкий с потрохами. И Реддвею не оставит.
Турецкий. 25 сентября, 19.15
Сидели, как всегда, в кабинете Турецкого – вчетвером. Четвертым – бит-бой. Его подтащили поближе к столу и пинали по очереди. Естественно, пили. «Финку», потом «Юбилейный». Без всякого удовольствия.
Грязнов все никак не мог успокоиться по поводу гибели Затворника. Турецкому генеральный вставил очередной клистир и в очередной раз потребовал «немедленных и решительных действий». Реддвей не мог постичь, как могла так низко пасть его любимая родина.
Он успел проверить показания Митиной по поводу того, что Кулинич продал Киксу ГКО уже в 1999 году, после чего Кикс объявил о банкротстве. И оказалось, что все так и было! Кикс не брал займа под личные гарантии в 1998 году, банк на самом деле избавился от ГКО за несколько дней до дефолта и закончил финансовый год с прибылью. Но потом Кикс, купив у Кулинича ГКО, перевел активы банка на свой личный счет в Швейцарии, и они с Кулиничем заработали на этом полмиллиарда долларов!
После смерти Кикса деньги с его счета ушли: возможно, Кулинич наложил лапу на его долю. Кроме того, был допрошен свидетель, один из сотрудников банка, видевший Кикса в день смерти вместе с незнакомым человеком, в котором он опознал по фотографии Затворника. И самое главное, чего Кулинич, скорее всего, не знал, – одним из вкладчиков банка был директор ЦРУ. Вот, оказывается, что означала миссия Джеффри Симпсона, переложенная после на Реддвея: директор ЦРУ просто хотел вернуть свои деньги и намеревался прямо потребовать это от Титана!
Были и другие высокопоставленные товарищи, хранившие в нем сбережения, разумеется, нелегально – на подставных лиц или на номерных счетах.
Так что теперь появились основания подозревать (хотя доказать это после смерти Кикса невозможно), что в банке хранился секретный фонд Демократической партии. Взносы в него поступали окольными путями, через ряд промежуточных счетов в других банках. И самые крупные пожертвования – сто миллионов, более половины всех средств, сделал Кулинич.
– Вы, мужики, рехнулись, – подытожил Грязнов. – У вас получается, что Титан вложил значительные средства в финансирование Демократической партии и, приобретя, таким образом, влияние на многих публичных и теневых политиков, в итоге протащил через ЦРУ многомиллиардный проект. А суть его, значит, состояла в том, чтобы субсидировать несколько крупнейших российских олигархов и через них скупить на корню все, что продается?! Да ты сдурел, что ли, Турецкий?
– Не надо, Слава, крутить пальцем у виска! В чисто финансовом плане идея не такая уж фантастическая, бюджеты ЦРУ и России примерно равны. Но на самом деле Титан собирался большую часть этих средств тривиально прикарманить, потому что и так уже купил всю Россию на корню.
– А ГКО?
– А что – ГКО. Это уже ясно как день. Титан со товарищи пообещали западным банкам очень высокую доходность, привлекли таким образом на рынок несколько миллиардов баксов, а в один прекрасный день просто отказались платить по долгам. Для раскрутки были использованы в основном деньги ЦРУ. Митина с самого начала играла в этом деле самостоятельную роль: пользуясь связями своего мужа с Пичугиным, она предоставляла резидентам рынка ГКО информацию о планах российского правительства. А после дефолта, используя те же связи, лоббировала интересы некоторых пострадавших кредиторов. Вся фигня в том, что очень многие западные банки (кроме Мичиганского, конечно!) втянулись в игру с российскими ГКО и влетели 17 августа. В том числе и те, в которых были вклады Титана и компании. В итоге они кинули сами себя! Но поняли это не сразу, поскольку довольно долго барахтались, пытаясь покрыть свои убытки из других источников.
Директор ЦРУ, также встрявший на бабки, сильно обиделся по этому поводу и дал приказание разобраться и завалить всех козлов, чтобы в другой раз неповадно было. В результате вышедших из-под контроля разборок начался скандал с отмыванием российских денег в Штатах.
– Как у тебя все просто, – съязвил Грязнов.
– Так это еще и не все! Титан, посоветовавшись с супругой, отдает приказ убрать ненадежных товарищей. Марина назвала четверых: Басина и Апраксина, потому что они действительно представляются ей ненадежными, а также Шестопала и Пушкину, – возможно, на почве ревности, кто знает? Там был довольно сложный любовный многоугольник. Трех человек, как известно, убрали в Штатах, не отходя от кассы (это сработал Затворник), а Апраксин, работающий на ЦРУ, в это время отбыл в Москву за финансовым отчетом о расходовании средств, выделенных Титану на подкуп всея Руси. Здесь его убирает Гусаров. Документы пропали. Теперь только до директора ЦРУ доходит, что, распорядившись «разобраться с козлами», он инициировал цепь убийств, в конце которой сам и находится. Но отозвать приказ он не может: со смертью Апраксина из цепи выпало одно звено. Поэтому он посылает в Москву Реддвея. Правильно я говорю?
Реддвей мрачно кивнул.
– Официально Питер должен принять участие в расследовании банковского скандала и убийства Апраксина. На самом деле ему вменено в обязанность найти пропавшие документы, что это за документы, директор ЦРУ не объяснил, а в качестве помощника приставил к нему своего доверенного человека – Джеффри Симпсона. Симпсон должен был организовать встречу заинтересованных сторон под патронатом Романова и остановить разборку. А также следить за Реддвеем, чтобы вел себя скромно и не совал нос куда не надо.
– Так какого же хрена Симпсона тогда убрали?! Ты запутался, Саня, – заявил Грязнов.
– Ничего я не запутался! Просто Марина узнала, что Симпсон едет в Москву с какой-то тайной миссией, собирается встретиться с Романовым, и возомнила, дура набитая, что он собирается лоббировать интересы конкурирующей финансовой группировки на переговорах о реструктуризации долга. И Гусаров, разумеется, его мочит, действуя на этот раз по заказу Марины, а не Титана. Короче, сука он, – непоследовательно высказался Турецкий.
– Кулинич? Конечно, козел, – согласился Грязнов. – И не мы одни так думаем. Намечается всероссийская воровская сходка, говорят, будут слушать персональное дело нашего героя. Их он тоже порядком достал.
