Гордеев с улыбкой ответил, что собирается поужинать в ресторане. В каком, он, естественно, не сказал, а она, наверное, поняла, что в гостиничном. Ну и очень хорошо, пусть теперь ждет себе сколько захочет.
Спустившись в холл гостиницы, Гордеев огляделся и увидел двоих парней, что курили за столиком, хотя рядом стояла табличка «Не курить». Они встретились глазами с Юрием и, как бараны, вопросительно уставились на него — вот тебе и вся конспирация. Гордеев узнал их, видел все на той же «вечеринке» у адвоката Мокшанцева вместе с Журавлевым. Его ребятки.
Они смотрели выжидательно, не собираясь скрывать своих намерений преследовать его повсюду, куда бы он ни двинулся. Но Гордеев вовсе не собирался таскать их за собой. Он взглянул на них, усмехнулся и… отправился в ресторан.
Несмотря на пятницу, очереди не было. Юрий спокойно вошел, выбирая себе столик, огляделся, преследователи за ним не пошли — и хорошо. И тогда он, как в первый раз, прошествовал в коридор с кабинетами, но останавливаться здесь не стал, а двинул дальше, до конца, где был выход к кухне. Там толпились официанты с подносами, и на него никто не обратил внимания.
Еще уходя днем на телеграф через служебный ход, Гордеев запомнил, что он сообщается с кухней. Вот в этот коридорчик он и вышел, а дальше — за дверь и на служебный двор.
Обойдя гостиницу вокруг, Юрий приблизился к большому фасадному ее окну и посмотрел в холл — парни по-прежнему курили, развалясь на креслах, и никто не обращал на них внимания — им, значит, все можно. Ну так вам и надо. Ждите меня, голубчики!
Гордеев сел в свою машину и, не включая фар, — было светло от фонарей — быстро отъехал от гостиницы.
В квартире Кураева были двое: сам Борис Анатольевич и Лев Рогов, охранник из фирмы «Стройимпорт» — крепкий и рослый парень. «Да, — подумал Гордеев, — выходить на такого один на один, даже с кирпичом в руке, не всякий решится. А Паша — тот и пониже ростом, и щупловатый на вид, с ним, конечно, легче справиться, вот на него и напали. Шакалы, а не люди. Трусливые волки, стаей нападающие на слабых».
Гордеев рассказал, что уже этой ночью собирается уехать в Холмск, чтобы переговорить со следователем Зотовым, которого туда сослали за «непослушание». От него тоже ведь многое зависело на том судебном заседании. Ну а то, что его просто не приняли во внимание, это уже другой вопрос, вот для того, чтобы в этом вопросе разобраться досконально, Юрий и согласился взяться за защиту. Сказал еще он о том, что на недавней встрече с местными авторитетами уже как бы заходила речь о какой-то компенсации, на которую готов согласиться Васильчиков, если Гордеев прекратит здесь свою деятельность. А все их «мероприятия», включая зверское избиение Павла Соловьева, по сути выводящее того из активного участия в процессе, — это месть, в том числе и за гордеевское несогласие. Так что, может быть, действительно согласиться?
Юрий видел, что Кураев уже склоняется к такому решению вопроса. Но Лева, у которого убили одного друга и покалечили другого, был кардинально противоположного мнения. Ну что ж, коли они настаивают на своем, то и Гордеев собирался решительно действовать дальше.
Ему сказали, что в последнее время участились также угрозы и в адрес невесты погибшего Архипа, будто она должна оказать какое-то давление на отца. Ну а в чем это выражалось, объяснять нечего. Кроме самых распространенных бандитских угроз ее уже вызывали в администрацию ресторана «Звездный» и настойчиво посоветовали отказаться от продолжения судебной тяжбы. А когда она буквально поклялась, что не имеет к делу никакого отношения, ей велели убедить в этом родителей Кураева. Иначе ее пообещали просто выгнать с работы, и все. Вот она и не знает, что ей теперь делать.
Юрий мог в этом смысле пообещать только одно — не вызывать девушку в качестве свидетельницы в суд. Ее показания, записанные в прошлый раз, она уже официально и полностью подтвердила, так что можно было опираться на них и в ее отсутствие.
Кстати, неожиданно Гордеев задумался и о компенсации. Раз такое сволочное отношение судебной системы к семье пострадавшего, раз само государство отказывается установить справедливость, наказать виновного и хотя бы установить маленький памятник на могиле погибшего героя, то пусть хоть какая-то будет компенсация со стороны этих мерзавцев. Речь шла уже не о правде, а хоть о какой-то надежде пожилых людей не умереть с голоду после потери единственного сына.
Наконец разговор закончился, и Лев сказал, что проводит адвоката. Видимо, ради этих «проводов» и нужен ему был Гордеев.
Они вышли из подъезда, внимательно огляделись, отошли в сторонку под тень деревьев, росших во дворе, и тут Рогов заговорил.
К нему недавно, сказал он, обратился один человек, с которым и, собственно, под командованием которого служил покойный Архип Кураев. Это его бывший комбат, капитан армейского спецназа Валерий Артурович Печерский.
Если Гордеев захочет, капитан расскажет ему о героическом прошлом сержанта. О том бое, в котором погибли многие подчиненные капитана, а его, тяжело раненного, вытащил из пылающего бронетранспортера Архип Кураев и, сам раненый, несколько километров тащил командира на себе, чем спас от неминуемой смерти. Расскажет и о многом другом, о чем умолчал в своих рассказах о войне сам Архип. Но у этого Печерского имеется к адвокату и свой личный интерес. Он хотел бы попросить москвича заняться и его неотложным делом — очень, кстати, запутанным и, кажется, тоже небезопасным.
Впрочем, как уже смог убедиться в этом Юрий, в Новограде любое дело о защите чести и достоинства человека, не стоящего у власти, можно сразу связывать с определенной опасностью. Короче говоря, капитан очень просит назначить ему встречу, но считает, что это надо сделать только скрытно. Есть у него на озере, это километрах в тридцати от города, избушка приятеля-лесника. Вот там он и предлагал увидеться, если адвокат не против. А где эта избушка, капитан рассказал уже Леве, и он знает, поможет добраться, покажет дорогу.
Гордеев должен был хорошо подумать, прежде чем давать свое согласие. Новое, неизвестное ему дело никак не вписывалось в его планы. Он, честно говоря, уже сожалел немного, что и в это, кураевское, ввязался. Все Розанов со своими несбыточными обещаниями. Если бы не он, Юрий нашел бы повод для отказа. О чем теперь и сожалел, в общем. Очень не нравился ему ход развития здешних событий. Слишком много грязи вокруг, от которой и отмыться-то толком вряд ли удастся. Да и славы оно не прибавит. Не говоря уж о гонораре, о котором вообще теперь следовало забыть.
Но, уступая настойчивым и, как видел Гордеев, искренним просьбам Левы, он скрепя сердце согласился. Однако, говоря о времени, сказал, что это может произойти либо в воскресенье, когда он вернется из Холмска, либо позже, на будущей неделе, после того как он созвонится с Москвой и уточнит свое время пребывания здесь. В столице тоже дела ждут.
Рогов сказал, что он с удовольствием передаст его согласие Печерскому, а сам предложил — от полноты чувств, что ли? — даже проводить Гордеева в Холмск, к Зотову. Вообще говоря, это был куда лучший вариант, чем ехать с Людмилой. Но в любом случае следовало сначала с ней поговорить. И Юрий, записав себе номер мобильного телефона Рогова, обещал позвонить ему сегодня поздно вечером со своего мобильника и уточнить эту проблему.
