Что же касается Елены Николаевны Комаровой, то, очевидно от сильного волнения, она случайно раздавила лежащую в кармане стеклянную ампулу с приготовленным ею же ядом, порезалась и через несколько часов умерла. От внезапно постигшего ее в тридцатиградусную жару воспаления легких. «Очевидно, сквозняки…» – заключил приехавший врач.
Александр потер виски и посмотрел в окно, за которым шумела запруженная машинами улица. Ему вдруг захотелось тишины. Вот бы уехать в какую-нибудь деревню и пожить месяцок в окружении мертвецки пьяных, а потому бессловесных и безразличных ко всему селян, валяющихся по своим хатам и не нарушающих восхитительного звенящего безмолвия ревом давно гниющих в кюветах тракторов.
Но Турецкий знал, что это только мечты… Работы было так много, что он, словно штангист на помосте, сгибался под ее тяжестью, а судейская лампочка, разрешающая сбросить груз, все никак не загоралась…
«Важняк» слегка тряхнул головой и посмотрел на сидящих напротив членов своей группы. Те уже знали, что на сегодня шеф запланировал задержание спецназовцев, которые, по всей вероятности, причастны к убийствам отца и сына Мухиных.
Александр снял телефонную трубку и, заглянув в лежащий перед ним листок, набрал номер воинской части, в которой проходили службу вышеуказанные граждане.
– Соедините меня с особистом! – сказал он, когда на другом конце ответили.
Старшие лейтенанты Тимофей Авдонин и Георгий Ключников, а также их друг лейтенант Роман Масюра с сегодняшнего дня находились в отпуске. Проживали офицеры в военном городке при своей части и с самого утра собрались на пятачке перед продмагом, чтобы отправиться в давно запланированную ими поездку. Служебный «уазик», который они сейчас поджидали, должен был подбросить их до пароходного причала в районе парка Горького, где бравые спецназовцы собирались сесть на первое же экскурсионное судно и, забыв заботы и проблемы, прошвырнуться с ветерком по Москве-реке.
Время шло, а машины все не было.
– Жорик, а может, она сломалась? – спросил Авдонин Ключникова.
– Хрен ее знает… – пожал тот могучими плечами.
Масюра почесал приплюснутый нос и пробормотал:
– На чем же тогда ехать?
Все задумались.
Вдруг вдали послышался шум двигателя – и из-за угла ближайшего дома выехал защитного цвета «уазик». Через несколько секунд он подкатил к офицерам.
– Виноват! – высунулся из окна водила – прыщавый младший сержант. – Не успел вчера заправиться. Пришлось с утра на склад ГСМ гонять…
– Запасную канистру надо иметь! – буркнул Авдонин, после чего все трое сели в машину, и она рванула в направлении шоссе.
Сообщив особисту, что через некоторое время к нему подъедут люди из Генпрокуратуры, Турецкий положил трубку.
– Ты, ты и ты! – сказал «важняк» Жукову, Папалаеву и Грачеву. – Вперед на мины!
– Есть! – ответили оперы и вышли из кабинета.
– А я? – спросил следователь Попков.
Турецкий потянулся в кресле:
– Помнится, генерал Мухин собирался получить сегодня какое-то письмо.
Спецназовцы хмуро смотрели в окна «уазика» на уносящиеся назад деревья, торчащие по обочинам Можайского шоссе. Несмотря на долгожданный отпуск, настроение у офицеров было несколько подавленное. Воспоминания о недавних событиях не отпускали их ни на минуту и отдавались тупой болью в покрывшихся испариной висках. Впрочем, может быть, это были лишь отголоски вчерашней пьянки…
Веселился лишь водила.
– У нас в автороте недавно прикольный случай произошел… – начал он одну из своих многочисленных баек, которыми всегда развлекал в пути пассажиров.
– Опять про солдата, который машину на ручник не поставил, и она чуть ворота части не снесла? – лениво спросил сидящий рядом Ключников.
– Не… – улыбнулся младший сержант. – Не про это…
– Ну, значит, про двигатель, который не заводится, пока на него не крикнешь… – предположил Авдонин.
– И не про двигатель!
– А-а, понятно… – протянул Масюра. – Это про собаку, которая любит на крыше командирской машины ездить…
– Да нет же! Совсем про другое!
– Ну тогда валяй! – оживились офицеры. – Рассказывай!
Водитель крутанул руль, лавируя в потоке автомобилей, и продолжил начатую было историю. Впрочем, она оказалась совсем короткой.
– Есть у нас водитель Тюрин. Так вот мучился он недавно со своим «газоном», все никак завести не мог. Вдруг подбегает к нему начальник штаба: «Поехали скорее! Мне срочно в Москву надо!» А Тюрин: «Не могу, товарищ подполковник, – не заводится!» А начальник штаба, красный весь, злой, вытаращился на него и как заорет: «Я ж тебе говорю, что опаздываю! Поехали, потом заведешь!»
Спецназовцы слабо улыбнулись.
– Че, плохая, что ль, история? – несколько даже обиделся младший сержант.
– Да так себе…
Водитель пожал плечами:
– Ну тогда слушайте другую…
– Не надо! – перебил его Авдонин. – Помолчи лучше. Дай посидеть спокойно…
– Как хотите… – пробормотал младший сержант и затих.
Офицеры снова уставились в окна. Тяжелые мысли тут же вернулись к ним, заставляя морщить лбы и поджимать губы. Но ничего… Скоро они приедут к причалу, сядут на пароходик и тихо поплывут себе по речке… Может, хоть это их развлечет…
…"Шестерка" оперов мчалась по Можайскому шоссе.
– А мы с ними справимся, если что? – спросил сидящий сзади Грачев. – Все ж таки спецназовцы…
Жуков переключил передачу и усмехнулся:
– Справимся… А надо будет – подключим ребят из местного отделения или ОМОНа…
По полосе противоположного движения пронесся защитного цвета «уазик» с воинским номером.
– Во прет! – Жуков глянул в зеркало заднего вида на удаляющуюся армейскую машину. – Со скоростью ветра! В случае чего – не угонишься за такой…
Масюра обратил внимание на промелькнувшую мимо «шестерку». «Ну вот куда она так летит?… – подумал он. – Неужели нельзя помедленнее?… Ненормальные какие-то, честное слово…»
Через некоторое время «ненормальные», скрипнув тормозами, остановили машину возле кирпичного КПП нужной им воинской части.
– За мной, братки… – скомандовал Жуков.
Оперы вылезли из автомобиля и направились к выкрашенной в коричневый цвет двери. Зайдя внутрь, они уткнулись в закрытый турникет.
– Вы к кому? – спросил сидящий за стеклянным окошком прапорщик.
– К майору Струкову!
Дежурный внимательно осмотрел приехавших и снял трубку стоящего рядом телефона:
