– До скорого… – кивнул он.
«А ведь она мне нравится… – пробормотал внутренний голос. – Очень нравится…»
Ему показалось, что Иванова услышала эти слова.
– Не опаздывайте… – улыбнулась она и зашагала в сторону своего агентства.
Турецкий смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в толпе. Потом достал мобильник и набрал номер начальника МУРа:
– Славик, это я. Можно к тебе подскочить минут через двадцать? Есть одно дело… Отлично, тогда выезжаю… – И, спрятав телефон, «важняк» нырнул в метро.
Таня была в ужасе. Редников заявился вчера к полуночи, грязный, как земля, и вдобавок со страшного бодуна. Молча поцеловав ее в щеку, он прошел в комнату и, не раздеваясь, рухнул на диван.
– Добрался… – выдохнул Герман, после чего сомкнул светлые очи и захрапел так, что Тане пришлось прикрыть форточки, чтобы не испугать соседей.
Но самое страшное было не в этом.
Папка.
Он принес ее обратно.
– Да что ж это такое… – бессильно опустила руки девушка. – Заколдованная она, что ли?…
Тем не менее Таня решила отложить разговор с Редниковым до утра. Отодвинув «путешественника» к стене, чтоб не свалился, она улеглась с краю. Впрочем, скоро ей пришлось перебраться в другую комнату, на кушетку, так как из-за молодецкого германовского храпа нельзя было не только уснуть, а даже и просто лежать с закрытыми глазами. Все время создавалось ощущение, что дом рушится, и девушка вынуждена была постоянно осматривать комнату, дабы убедиться, что это не так.
«И откуда в нем столько мощи?…» – удивленно думала она. Странно, но ей показалось, будто в Редникове поселился какой-то другой человек… Воображение рисовало огромного таежного лесоруба с суровым, обветренным лицом и косматой обледеневшей бородой. Каким образом такой бугай умещался в тоненьком Германе, было совершенно непонятно. Однако Таня все больше склонялась к тому, чтобы признать данное предположение за истинное, потому что ей и в голову не могло прийти, кто еще на свете мог бы так храпеть. «Да, это огромный лесоруб, с обветренным лицом и непременно с обледеневшей бородою… – окончательно убедила себя девушка. – Причем борода по грудь… – Она повернулась на другой бок. – Нет, даже по пояс…»
Постепенно она привыкла к раздававшимся из другой комнаты звукам и начала медленно погружаться в сон…
Но тут Редников выдал такой перекат, что этажом выше залаяла собака. Таня вздрогнула и решила: «Пожалуй, борода у него до колен…»
Так с грехом пополам она и продремала до утра. Заросший лесоруб прыгал вокруг ее кушетки и, потрясая папкой, кричал: «Я должен отвезти эти бумаги по указанному адресу! Я не чмо какое-нибудь! Я лесоруб!»
Девушка открыла глаза и увидела, что никакого лесоруба нет. Вернее, он был, но в соседней комнате…
Кошмар закончился примерно в семь. Герман, как-то хитро повернувшись во сне, закопался под подушку и неожиданно затих. Разве что легкое посапывание раздавалось с его стороны.
От неожиданно наступившей тишины Таня и проснулась.
Встав с неудобной кушетки, она прошла в соседнюю комнату и убедилась, что лесоруб смылся. Вместо него на диване лежал хилый Герман.
– Ну и слава богу! – сказала Таня и отправилась приводить себя в порядок.
…С тех пор минуло уже несколько часов, а Редников все еще дрых. Девушка терпеливо ожидала, когда он проснется.
Где– то около десяти раздался телефонный звонок. Таня прошла в коридор и сняла трубку:
– Алло…
– Танюсик! – раздался на другом конце провода измененный мужской голос. Очевидно, говоривший зажал себе нос. – Танюсик! А Танюсик! Угадай, кто это?
Таня угадала сразу. «Вот черт… – подумала она. – Только тебя мне не хватало…»
Это был Осип. Осип Чуркин. Ее последний ухажер. Двухметровый спортсмен-регбист с лицом фотомодели. Месяца полтора назад он укатил со своей командой в какое-то турне по Европе.
– Ну что же ты молчишь? – спросил регбист.
– Ося, ты откуда? – осторожно спросила Таня.
– Ага, узнала! – обрадовался Чуркин и перестал гнусавить: – Из Москвы! Только что прилетели! Звоню прямо из аэропорта!
– Понятно… – ответила девушка.
Честно говоря, за последние дни она совсем про него забыла. Таня никогда не испытывала к Осипу каких-то особых чувств. Ну бойфренд и бойфренд… С тех пор как в ней проснулась эта странная, обжигающая тяга к Редникову, все остальные парни слились для нее в одну равномерно окрашенную в серый цвет массу. Даже те из них, кто обладал крутыми плечами и внешностью манекенщика.
Голос Чуркина стал беспокойным:
– Таня, ты что, не рада?
– Почему… – вздохнула девушка. – Рада… Очень рада…
Не могла же она послать его прямо по телефону! Они ведь не ссорились… Она даже провожала его, когда он уезжал…
– Я тебе подарков целую сумку привез! – сообщил Осип.
– Здорово…
– Нет, ты какая-то не такая! – насторожился Чуркин. – Что-нибудь случилось?
Таня замолчала, не зная, что сказать.
– Алло, алло! – закричал регбист. – Ты меня слышишь?
– Слышу…
– Тогда почему не отвечаешь?
Девушка снова вздохнула и произнесла:
– Понимаешь, Ося… Тут такое дело…
– Какое?
– В общем… в общем…
– Да говори же! Говори!
Таня собрала все силы… но тут же снова обмякла:
– Не по телефону…
Чуркин понял это по-своему:
– Хорошо. Сейчас я к тебе приеду!
Девушка чуть не выронила трубку:
– Нет! Не надо! Не надо приезжать!
– Но почему?
– Потому что… Ну не надо, я говорю, и все!
Но регбист пер вперед, как на поле:
– А я говорю – приеду! Приеду! Так что жди!
Таня хотела возразить, но на другом конце послышались короткие гудки. Она тоже положила трубку, прошла в комнату и, сев на краешек дивана, посмотрела на накрытого подушкой Германа.
– Ну и что теперь делать?… – пробормотала девушка.
Руководитель Администрации президента Виктор Семенович Валуев купался в открытом бассейне своей загородной резиденции. Нежная голубая вода приятно освежала тело, измученное душными костюмами, галстуками и дорогими английскими ботинками из мягкой кожи, в которых у высокого кремлевского чиновника почему-то страшно потели ноги.
– Красота… – закрыв глаза, переворачивался он на спину и, раскинув руки в сторону, блестел своим желтым пузом на водной глади, как золотая брошь на голубой атласной ленте.
