Валентин Попков вышел из здания Московской областной прокуратуры, сел в свою «Оку» и поехал в Москву.
«Вот же паразит этот Турецкий! – думал он. – Вызвал в воскресенье! Своего выходного не пожалел, лишь бы скорее дело оттяпать и похерить!»
Валентин представил, как может выглядеть внешне этот наглый «важняк» из Генпрокуратуры. В голове нарисовался образ толстого мужика с маслеными черными волосами, смуглой кожей и красной круглой феской на голове. С фески свисала золотистая кисточка.
«Турецкий! – усмехнулся Попков. – Ну и фамилия!»
– Меня зовут Александр Борисович, – представился Турецкий вошедшему в его кабинет невысокому человеку средних лет. – А вы, значит, Зуев?
– Да, – сказал мужчина, – Кирилл Васильевич Зуев. Следователь Транспортной прокуратуры.
На сегодняшний день Александр назначил встречи двум следователям – Зуеву и Попкову. Первым приехал Зуев. Турецкий собирался принять у него дело по факту гибели Сергея Мухина.
– Прошу садиться! – Александр указал Кириллу Васильевичу на кресло.
– Спасибо… – Тот прошел в глубь кабинета и уселся через стол от Турецкого.
– Вы привезли дело? – спросил Александр.
– Нет.
– Как? – Турецкий удивленно поднял брови. – Разве вам не говорили?
– Меня, очевидно, не так поняли… – чуть нервно сказал Зуев. – Никакого дела мы не возбуждали.
– Почему?
– Потому что мы квалифицировали это происшествие как несчастный случай. Я намерен вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Это рядовой несчастный случай! – Раздраженность, которую он до сих пор сдерживал, все больше пробивалась наружу.
Турецкий внимательно посмотрел на Зуева и сказал:
– Кирилл Васильевич, вы думаете, что я стал бы беспокоить вас в воскресенье из-за рядового несчастного случая?
Зуев не нашелся что ответить и посмотрел куда-то в сторону.
– Значит, так, – сказал Александр. – Дело вы возбудите…
– Но позвольте! – перебил его Зуев. – У нас нет оснований полагать, что…
– А у нас есть! – в свою очередь не дал ему договорить Турецкий. – У нас есть основания полагать, что вчера на станции метро «Арбатская» произошло умышленное убийство, а вовсе не несчастный случай, как вы изволили выразиться!
Кирилл Васильевич опять замолчал и посмотрел на носки своих ботинок.
– Вам просто так удобнее! – продолжал Александр. – Удобнее спихнуть с себя сложное дело, прежде чем его начать! Расследование требует большого труда, а трудиться, судя по всему, вы не хотите!
Зуев не отвечал.
– Так вот, – сказал Турецкий. – Будьте добры возбудить дело. Потом провести неотложные следственные действия: допросить милиционеров в метро, вахтерш, уборщиц… И еще. – Александр сделал небольшую паузу и продолжил: – Мне нужны снимки, которые установленная над платформой камера сделала в то время, когда на ней находился Мухин. Изымите пленку с соблюдением процессуальных формальностей. – Он закончил и спросил: – Вам все ясно?
– Ясно… – пробормотал Зуев.
– Тогда идите! И помните, все это нужно сделать срочно! Сегодня же!
Кирилл Васильевич тяжело поднялся с кресла и пошел к двери. Его надежда на воскресный отдых только что рухнула окончательно.
Редников открыл глаза и увидел белый потолок, по которому ползала муха.
«Если мне все это приснилось, – подумал он, будучи еще в прострации, – то, значит, я сейчас у себя дома, на кровати… И не было ни Тани, ни этих документов…»
Герман глянул влево. На тумбочке возле дивана лежала белая папка. Он быстро повернул голову в другую сторону и увидел сопящую на подушке Таню.
«Мамочки, – сказал он себе. – Это правда!»
Мгновенно скинув остатки дремы, он осторожно приподнялся, сел на диване и стал шарить под ним ногами в поисках тапок.
– Ты уже проснулся? – раздался сонный Танин голос.
Редников повернулся и увидел, как лежащая на спине девушка сладко потянулась и тонкое одеяло, до этого укрывавшее ее до шеи, сползло и обнажило грудь.
У Германа екнуло сердце.
– С добрым утром! – улыбнулся он Тане.
Больше всего на свете Редников боялся, что на этом их отношения и закончатся.
– С добрым утром, милый! – радостно ответила Таня и протянула к нему руки.
Он нырнул в ее объятия, повторив все свои вчерашние подвиги.
– Нелохо… – безмятежно откинулась Таня, когда все закончилось. – Сегодня даже лучше, чем вчера.
– Ага… – подтвердил обессиленный Герман.
Через некоторое время они уже пили чай на кухне.
– Ну что? – сказал, посмотрев на часы, Редников. – Я, пожалуй, поеду…
– Куда? – встрепенулась Таня.
– Как – куда… Папку отвозить…
Девушка поставила чашку и вдруг сказала:
– Никуда тебе ехать не надо!
– Ну зачем продолжать вчерашний разговор… – кисло начал Герман.
– Дурачок, – очень серьезно сказала Таня, – я просто боюсь тебя потерять! Не надо мне больше ничего доказывать, я и так поняла, какой ты!
Герман тоже поставил чашку и, глядя ей прямо в глаза, произнес:
– Но я еще не доказал это самому себе.
Таня почувствовала, что она в полном восторге от этого парня.
Турецкий посмотрел на прибывшего к нему следователя прокуратуры Московской области Попкова и спросил:
– Вы привезли следственное дело?
– Да, – ответил тот. – Вместе с постановлением о передаче его вам.
Он стоял у дверей и смотрел на сидящего за столом «важняка», который оказался вовсе не таким, каким Попков его себе представил. Турецкий был достаточно стройным светловолосым мужчиной вполне приятной наружности, слегка, правда, подпорченной хронической усталостью на лице.
– В материалах дела имеются фотографии с места происшествия, – добавил Валентин.
– Проходите! – спохватившись, сказал Александр.
Попков подошел к его столу, аккуратно положив на него следственное прокурорское дело с подшитыми листами следственных материалов и отдельно – конверт с фотографиями с места происшествия.
– На этих снимках вещдоки, обнаруженные на месте убийства, – пояснил Валентин, после чего сел в предложенное ему кресло.
Турецкий просмотрел фотографии и выбрал одну из них, с крупным изображением лежащего в траве нестреляного патрона.
– Какой-то он странный… – произнес «важняк», разглядывая снимок.
