И, выхватив из кармана рубашки ручку, он что-то чиркнул на белой обложке.
Редников не успел даже открыть рот, как Мухин уже отошел от него и быстро зашагал к противоположной платформе.
– Это кто? – спросила обалдевшая Татьяна.
– Не знаю… – растерянно сказал держащий в руках папку Герман.
Они посмотрели вслед удаляющемуся незнакомцу.
– Эй! – крикнула было Татьяна, но тот уже не мог услышать, потому что на ту платформу, где он сейчас стоял, ворвался ревущий поезд.
– Ну и дела! – выдохнула девушка. – Что все это значит-то?
– Н-да… – протянул Редников. – Надо его догнать…
Он сделал шаг в направлении мужчины, но вдруг случилось страшное.
Незнакомец пробрался к краю платформы, собираясь, видимо, сразу же юркнуть в вагон, так как желающих вокруг было много и не все бы туда вместились. Но за секунду до того, когда уже начавший тормозить, но все еще несущийся на большой скорости состав должен был с ним поравняться, мужчина вдруг как-то неловко взмахнул руками, качнулся вперед и, не удержавшись на краю, попал под прямой удар кабины машиниста.
Несмотря на то что там, вдали, было много людей, Редников и Татьяна стали свидетелями этой страшной смерти.
– Мама… – еле слышно прошептала девушка, после чего вдруг ее как будто прорвало и, словно сирена, она завизжала с небольшими перерывами, чтобы взять дыхание: – А-а-а-а!!! А-а-а-а!!! А-а-а-а!!!
Герман тоже был потрясен, но взял себя в руки значительно быстрее.
– Успокойся, Таня! – схватил он девушку за руку. – Успокойся!
Но она не слышала его. В ее глазах застыл ужас. Ничего подобного она никогда не видела. Может быть, только в кино, но это не считается. В кино кровавые ошметки не вылетают на платформу и не лежат на расстоянии двадцати метров от тебя и ты не видишь, как шарахающиеся от них люди скользят на этой слизи и с криками падают прямо в ее гущу.
– Не смотри туда! – гаркнул Редников и вдруг с силой повернул голову Тани к себе.
– Он… он… его… – начала она бессвязно лепетать.
– Успокойся! – еще раз сказал Герман.
В этот момент наконец-то раздалась мелодия, возвещающая о прибытии долгожданного поезда. Очень скоро перед ними уже стоял вагон.
Редников сам не знал, откуда у него взялись силы. Приобняв Таню, он, как гвоздь, прошел сквозь кучу народа, образовавшуюся у раскрывшегося входа, и по инерции пролез аж к противоположным дверям, прижал к ним девушку и сам остановился на фантастически близком от нее расстоянии.
Таню трясло.
Он взял ее за плечи, посмотрел в глаза и тихо произнес:
– Не бойся, все уже кончилось.
Она как– то странно взглянула на него, хотела что-то сказать, но промолчала. Редников подумал, что еще вот-вот -и она скинет его руки и снова станет неприступной и насмешливой.
Но Таня этого не сделала.
– А папка? – спросила она. – Он же дал тебе папку!
Все это время Герман не выпускал ее из рук, но вспомнил об этом только сейчас.
– Да, – растерянно сказал он. – Вот она.
– А что там? – испуганно спросила девушка.
Редников раскрыл обложку. В папку была вложена пачка каких-то бумаг. Первая из них представляла собой документ на немецком языке с многочисленными подписями. Редников хотел взглянуть на остальные, но Таня вдруг с силой захлопнула папку и зашептала:
– Давай посмотрим где-нибудь в другом месте…
Турецкий проснулся и посмотрел на часы.
«Вот ведь! – подумал он. – Два часа всего спал, а больше и не хочется. А к вечеру опять буду с ног валиться. Совсем организм расстроился…»
Он слез с кровати, прошел на кухню, открыл холодильник, достал пакет апельсинового сока, потряс его и понял, что там пусто.
Тогда Александр взял стоявший на столе заварочный чайник и отхлебнул из горлышка.
«Скорей бы уж Ирка с Нинкой приезжали… – подумал он о жене и дочери. – Живу, как бобыль…»
Итак, он достиг зрелого возраста. Почти половина жизни отдана следственной работе в прокуратуре. За спиной – сотни расследованных уголовных дел, на плечах – генеральские погоны…
В душе – усталость.
Турецкий подошел к окну. Его дом находился на Фрунзенской набережной, и прямо из кухни он мог наблюдать, как по Москве-реке снуют туда-обратно прогулочные теплоходы.
«Так что там говорил Славка? – вспомнил он. – Убили генерала Мухина?»
С Грязновым они были друзьями уже около двадцати лет, с тех пор как под руководством Кости Меркулова, того самого, который сейчас является заместителем генпрокурора по следствию, распутали свое первое сложное дело. То есть дело, фигурантами которого были влиятельные власть имущие, неприступные, казалось бы, люди.
Сколько таких людей удалось ему с тех пор прижать к ногтю!…
«Как– то не так я с Вячеславом поговорил…» -почесал затылок Александр, отвернулся от окна и снова прошел в комнату.
На столе лежала недавняя газета. Он взял ее, сел в кресло и наугад уткнулся в заметку на первой странице, где в ернических выражениях рассказывалось, что недавно чудом остался жив один губернатор, который отказался есть поданного ему гуся с яблоками, по причине того что тот слегка подгорел. А, как потом оказалось, гусь был напичкан смертельным ядом.
«Мы уверены, что если бы этого гуся отдали какому-нибудь изголодавшемуся пенсионеру из области, которой управляет привередливый губернатор, – издевалась газета, – и даже предупредили бы пенсионера, что гусь отравлен, то он все равно съел бы его, потому что лучше умереть от удовольствия, чем жить мучаясь».
Рядом красовалась карикатура: толстый губернатор швыряет изможденным людям кости со своего стола, предварительно обмакивая их в яд.
Турецкий не испытывал никаких симпатий к данному губернатору, но юмор был хреновым. Дело в том, что за последние полгода на главу далекого региона, богатого своми ископаемыми, покушались уже четыре раза. А началось это после того, как губернатор выступил против известных инициатив президента о переделе власти на местах, и наотрез отказался принять у себя руководителя Президентской администрации Валуева.
Турецкий встал с кресла и пошел в ванную, чтобы принять душ…
Начальник Московского уголовного розыска Вячеслав Иванович Грязнов прохаживался по своему кабинету и вспоминал состоявшуюся на прошлой неделе встречу с лучшим агентом – платным осведомителем МУРа – вором в законе Бароном.
Осведомитель рассказывал о борьбе различных преступных группировок между собой и в конце слегка коснулся темы их сотрудничества с государственными структурами.
