– Слушайте, это что-то… что-то неописуемое, я просто
поверить не могу! Мы с Галиной сговорились оплатить ужин вдвоем, она половину и
я половину. Я ей отдал деньги, она потом о чем-то говорила с официантом в
сторонке, и я думал, расплатилась. Ну, Галя-Галочка… Ну… – Он или в самом деле
был возмущен буквально до потери дара речи, или очень талантливо оную потерю
изображал. Наконец заговорил более членораздельно: – Я знал, что она фокусница,
но чтоб такая! Ладно, если самой охота из себя невесть что изображать, это ее
дело, но меня зачем такой пакостью выставлять? Главное, я Алексея Сергеевича
очень уважаю, он человек замечательный, я с первой же минуты понял, как мы
познакомились.
– А как вы познакомились?
– Необыкновенным образом. Я дежурил в тот вечер… Не помню, я
говорил, что работаю не только в психиатрической бригаде, но еще и в
реанимационной? Только не в нашем районе, на Нижегородской подстанции. А еще
иногда в токсикологии выезжаю на подмену, тоже там же, на Нижегородской
подстанции. Ну и вот, я…
– Слушайте, да ведь вы практически сутки напролет работаете!
– ужаснулась Алена. – Как же вам удалось на тот день рождения вырваться? И как
вы вообще изыскиваете время с Галиной встречаться?
– С трудом, – хмыкнул Иван, не без некоторой блудливости
отводя глаза.
– И как же будет семейная жизнь проистекать при такой
нечеловеческой нагрузке?
– У меня такое впечатление, – негромко сказал Иван, – что
она никак не будет проистекать. В том смысле, что ее вообще не будет.
– С чего вдруг такие крайности? – усмехнулась Алена. – Если
вы решили, что я вас заложу, вас и вашу местную пассию, так зря, беспокоиться
не стоит, я умею молчать – если не как могила, то уж как рыба однозначно.
– Да я не боюсь и как раз не хочу, чтобы вы молчали. Я,
наоборот, предпочел бы, чтобы вы с Галиной поговорили… ну, может, про Катерину
ей рассказывать и не стоит…
Иван мотнул головой в ту сторону, откуда они шли, и Алена
поняла, что пассию-«казачку» зовут Катериной. «Черноглазая казачка подковала
мне коня!» В любом случае яркая и, видимо, пылкая женщина гораздо больше
подходит Ивану, чем довольно-таки мерзкая (между нами говоря!) Галина с ее
«приставной» попкой и водянистыми глазами.
– Про Катерину, говорю, может, и не стоит рассказывать, –
продолжал Иван, – но всяко стоит ее убедить, что я ей не пара. Нас Алексей
Сергеевич познакомил. Я к нему сразу, с первой встречи, очень привязался – ну,
безотцовщина, понимаете, относился к нему именно как к отцу. А к Галине так
как-то – бесполо, будто к сестре. А она вдруг однажды говорит, мол, влюбилась в
меня. И стала меня всем знакомым женихом своим представлять… Ну ладно, думаю, я
все равно тогда ни в кого не был влюблен, Галка так Галка, зато будем с
Алексеем Сергеевичем общаться… Но потом появилась Катерина, и я понял, что
больше Галине голову морочить не хочу, даже ради ее отца жить с ней не хочу.
Катерина пока еще замужем, но я буду настаивать, чтобы она с ним разошлась и за
меня вышла, только сначала сам должен все проблемы с Галиной решить и освободиться.
И я вас прошу: вы с ней как-нибудь там по-вашему, по-женски, поговорите,
посоветуйте ей, чтоб плюнула на меня и искала другое счастье.
Алена только вздохнула: она явно была последним человеком,
от которого Галина примет какой бы то ни было совет, тем паче – касательно
личной жизни. Даже представить страшно, что именно и в какой тональности
ответит она Алене, если та попытается заговорить с ней об Иване, который ее
разлюбил! Представить страшно, да и неохота Алене представлять реакцию невесты
Ивана. Уж лучше продолжить разговор о своем, с позволения сказать, женихе.
Ей было приятно слышать добрые слова об Алексее. У самой-то
у нее отношение к Стахееву было такое… двойственное.
– Я не обещаю, Иван, – сказала Алена уклончиво. – Не обещаю,
что смогу поговорить с Галиной. У нас с ней отношения непростые. Но я
попытаюсь. Послушайте, вы начали рассказывать, как познакомились с Алексеем… В
ночь под Новый год, я правильно запомнила?
– Да, да! – по-нижегородски ответил Иван. – Я тогда третий
год подряд работал тридцать первого декабря. То с одной бригадой, то с другой,
то с третьей… Привык. Но в тот раз был именно в реанимации, и вот ближе к
полуночи вызов: человек выбросился из окна! Помчались на Ванеева, там на углу
Тимирязева и Невзоровых стоял недостроенный высотный дом, ну и какой-то бедняга
зачем-то забрался наверх и выпрыгнул из окошка. А Алексей Сергеевич как раз шел
мимо – к друзьям, Новый год встречать. С тортом шел, с шампанским – и вдруг
такой сюрприз! Другой человек, наверное, дал бы деру оттуда подальше. Или
ладно, «Скорую» вызвал, но сам убрался восвояси. А он нет – он нас дождался и
потом с нами поехал, чтобы узнать, что с тем человеком А две женщины…
– Какие женщины?
– Ну, там две женщины подошли, когда мы уже приехали.
Подошли, посочувствовали… Кстати, именно тогда, в ту новогоднюю ночь, Алексей
Сергеевич не только со мной познакомился, но и с Юлей своей.
– С Юлей? – растерянно переспросила Алена, а Иван хлопнул
себя по лбу:
– Дурак я! Извините… Не надо было об этом, я просто
заболтался. А впрочем, то дело прошлое, я так понимаю, поэтому вам не стоит
напрягаться.
– Да я и не напрягаюсь, – пожала плечами Алена. – С чего мне
напрягаться? – Она снова пожала плечами.
Вроде бы Алексей говорил, что познакомился с Юлей, когда она
навещала заболевшую Галину? Или Алена что-то перепутала? Или Иван чего-то не
знает? Да, строго говоря, какое имеет значение, когда именно Алексей
познакомился с Юлей?! Вообще сам факт существования этой девушки ничего не
значит для Алены Дмитриевой, она ничего не хочет знать о Юле, и никогда ни
единого вопроса о любовнице «жениха» не сорвется с ее уст!
– А почему, интересно знать, Юля бродила среди ночи по
улице? – спросила Алена.
– Оказывается, где-то в соседних домах живет ее тетя, Юля
пришла к ней Новый год встречать, и вот они вышли прогулять собаку.
– Ну и Бог с ними. И что же Алексей?
– Он с нами поехал в травматологию, когда мы повезли того
парня… Я не сказал? Самоубийца-то еще жив был, когда мы прибыли. И мы его еще
живым довезли, но он умер в больнице. В принципе понятно было, что он умрет, но
мы, честно скажу, боролись до последнего. Алексей Сергеевич очень переживал…
– А кто он был, тот разбившийся?
– Не знаю, – пожал плечами Иван. – При нем не было никаких
документов. Мы его сдали как… неопознанный летающий объект. Сдали и уехали на
другой вызов, а с Алексеем Сергеевичем обменялись телефонами. На Рождество я
был свободен, он меня пригласил в гости… ну вот так все и началось.
