Одно дело для разнообразия поразвлечься с заводной дамочкой недельку, месяц от силы. Когда же она гирей висит на тебе почти полгода, тут поневоле станет дискомфортно. Не такое уж это сокровище, чтобы за нее долго держаться. Идешь с ней куда-нибудь и боишься случайно встретить знакомых: чего доброго, примут за твою мать.
До Кости не дошло, что если она отправляет его за тридевять земель, значит, он тоже изрядно надоел ей. Первое время доходило до того, что она запирала квартиру на ключ и не выпускала его из дома. А сейчас пожалуйста — езжай подальше. Наверное, появился другой. Ведь Людмила такая оторва, что, если у нее нет мужика, считает день прожитым напрасно. Только Косте в данном случае не до ее соображений. Он думал о своей выгоде — приятно усвистать от ненасытной Скворцовской, да еще на таких приятных условиях: она оплачивает ему жилье и дает деньги на кормежку. Разумеется, дорогу тоже оплачивает. Другими словами, командировка на курорт. И это в тот момент, когда он уже дошел до ручки — сам бы рад заплатить, лишь бы отвязаться от сексуально озабоченной старушки.
Правда, на деньги, которые выделила ему Людмила Витальевна, особенно не пошикуешь, да Косте особенно и не надо. Сыт, пьян и нос в табаке. Климат на Кипре прекрасный, с вонючим московским не сравнить. В довершение ко всем прочим радостям, на Кипре у него практически никаких забот. Непыльная у него здесь работенка: нужно всего лишь следить за директором шарашкиной конторы «Димитриус ЛТД», подконтрольной Людмилиному банку. Чтобы этот Дмитрий Саврасов, находясь далеко от Москвы, не выкинул какое-нибудь коленце.
Основания для опасений есть. И Дима этот как пить дать жулик, и сама Людмила первостатейная воровка, иначе откуда столько денег. Швыряет же ими направо и налево, жрет только в ресторанах, китайских да мексиканских. Одежды — выше крыши, обуви в квартире — больше чем в магазине. На официальную зарплату так не очень-то поживешь. Только Косте ее источники дохода до лампочки. Поймают — посадят. Пока же на свободе и не знает, куда девать деньги, пусть занимается благотворительностью — пусть часть деньжат выделяет ему. Тем более что Костя не такой уж дармоед, кой-какие задания выполняет. Надо было Дмитрия почему-то выключить из игры, задержать — и выполнил это в лучшем виде: сколотил компашку, напоил, стащил мобильник, повредил факс. Все было сделано так, что комар носа не подточит.
Капиталом Костю прозвали за его любимое словечко. Бывает, прилипнет к человеку словцо, и употребляет он его и к месту и не к месту. Вот так у Кости получилось вдруг с этим «капиталом». Вставлял его в каждое предложение, заменял им и существительные, и прилагательные, и междометия. А уж когда человек вместо «хорошо» или «клево» говорит «капитал», то же самое он говорит вместо слов «деньги», «бабки», «капуста», тут уж прозвище напрашивается само собой. Ладно в России, но его же и на Кипре через две недели уже прозвали Капиталом. Одна глупышка из Питера даже подумала, что своему прозвищу Костя обязан тем, что хорошо знает одноименный труд Карла Маркса.
Хорошо было Косте на Кипре, прижился он здесь. Появились знакомые среди бизнесменов, иногда Костя-Капитал даже подрабатывал. У его нового приятеля, работающего гидом в туристической фирме, появился побочный промысел, и время от времени ему нужно мотаться то в Италию, то в Испанию. Костя выручает — сопровождает группу вместо него. Ему интересно, вдобавок такие поездки хорошо оплачиваются. Если будет отсутствовать один день, вряд ли Саврасов успеет что-нибудь учудить. К нему ходит ничтожно мало бизнесменов. Похоже, его фирма просто прачечная по отмыванию денег. Работы же Дмитрий никакой не делает. Тем более сейчас, когда у него появилась бабенка из Германии.
Об этой красотке Костя-Капитал не стал сообщать Скворцовской. Это же не имеет отношения к работе, мало ли с кем тут у директора могут быть шуры-муры-амуры. Это все к делу не относится. Зато облегчает Костину задачу — сейчас Саврасов так однообразно проводит время со своей зазнобой по имени Маргарита, что наблюдатель заранее может предсказать его распорядок дня.
Но вот Маргарита Форосевич улетела в Германию, и в Москве начали твориться какие-то непонятки. Без объяснения причин Скворцовская потребовала на несколько дней выключить Дмитрия из игры, так чтобы затруднить с ним связь. А вскоре после этого она срочно вызвала Костю-Капитала в Москву. Произошло это на следующий день, после того как в Москву улетел директор «Димитриуса ЛТД».
Неожиданной просьбой привыкший кайфовать Костя был весьма удручен. Такое здесь блаженство, что жил бы и жил на Кипре, катался бы как сыр в масле. Он пытался канючить, выторговать еще хотя бы недельку, потом пять дней, однако Людмила Витальевна была непреклонна и дала понять, что в случае непослушания снимет строптивца с довольствия.
Прямо из аэропорта он приехал к Скворцовской домой, так банкирша просила, намекая на срочность дела.
— Костенька, милый, без тебя я здесь как без рук. Все кругом пентюхи, никто ничего не умеет делать.
— Ну уж, — скромно потупился Капитал.
— Да, да. Вот простая вещь — Дмитрий Саврасов меня чертовски подвел.
— Не по моей вине.
— Нет, нет, ты здесь ни при чем. Он крупно нагрел меня с деньгами, нужно было проучить парня. Я попросила ребят надавать ему тумаков. Так такую элементарную вещь не могли сделать! — Она патетически заломила руки. — Дали этому недотепе пару тычков в бок, пощекотали и в страхе разбежались, якобы рядом появились случайные прохожие.
— Капитал, — хохотнул Костя.
— Однако дело кроется в другом, об этом гнусном Дмитрии я и думать больше не желаю. Назревает неприятность гораздо крупнее. Ты слышал о моем охраннике Ерофее?
— Ну так. Для которого пушку покупали.
— Он самый. Этот голубчик наломал столько дров, что передать невозможно. Кого-то побил, кого-то пристрелил. В общем, такого наворотил, что сейчас вынужден прятаться.
— Где?
— Если б я знала! Для этого и позвала тебя. Нужно разыскать и потолковать по душам. Он такой идиот, каких свет не видел. Его обвести вокруг пальца ничего не стоит. Если он попадется ментам, такого наговорит, что свет рухнет. Тогда многим придется несладко, начиная с меня и кончая тобой. Под горячую руку можно и в тюрьму загреметь.
У Кости от удивления отвисла челюсть:
— Я-то с какого капитала!
— Нынешняя милиция не очень миндальничает. Схватят, потом начинают разбираться, ищут, к чему придраться. Вот у Ерофея имелся пистолет с глушителем. Интересно, где он его взял? Людмила Витальевна вручила. А она откуда взяла? У кого-то купила в своей деревне.
— Откуда ему знать у кого?
— Этого Ерофей не знает. Я, надеюсь, в случае чего не проговорюсь. Только сейчас, Костя, существуют всякие психотропные средства. Человеку делают укол, и он выбалтывает всю подноготную, сам не желая этого. Тогда следователи смогут узнать и про тебя.
— Давно надо было вышвырнуть этот пистолет, к чертям собачьим.
Скворцовская картинно всплеснула руками:
