Замков спал, но Турецкому было не до церемоний, он осторожно потормошил больного за плечо и, когда тот приоткрыл глаза, быстро, без предисловий спросил:
– Вы говорить уже можете?
Тот слабо кивнул в ответ.
– Я приходил к вам пару дней назад, помните? Вы обещали описать мне «буржуя», который заказал вам взрывчатку.
– Бородатый, – еле шевеля потрескавшимися губами, сказал Замков, – лет сорок, красивый, бабам нравится, зовут Евгений.
– Фамилия, отчество?
– Не знаю.
Турецкий коротко поблагодарил и, натянув шапочку пониже на глаза, выскочил из палаты.
Ладно, и без фамилии вполне достаточно. Это Рыжов. Значит, эта часть истории правда. Теперь пора прессовать Рыжова.
Турецкий поехал к нему домой, ловя себя на мысли, что очень многие вещи в этом деле ему приходится делать дважды. Нюх притупился? Хватка ослабла? Нет, скорее, противник попался достойный – так все запутал, что с первого захода ни за что не распутать.
Рыжов, видимо, безмятежно спал. Открыл дверь босиком, в халате, с розовой складкой от подушки на щеке и, увидев Турецкого, попытался тут же ее захлопнуть, но «важняк» вовремя подставил ботинок.
– Просыпайтесь, Евгений Евгеньевич, разговор есть.
– Опять? – простонал тот.
– Опять. – Турецкий проводил его до кухни, подождал, пока он сварит кофе, налил и себе и, только убедившись, что Рыжов окончательно проснулся, спросил: – Скажите, Евгений Евгеньевич, а Лещинский в курсе, что вы пытались купить взрывчатку у дяди Васи?
– Не ваше собачье дело, – огрызнулся Рыжов.
– То есть не в курсе.
– Что нужно-то?! Что вы все меня пугаете?
– Все? Кто это – все?
– Не на чем вам меня прижать! – пропустил вопрос мимо ушей Рыжов. – Не на чем. В той перестрелке я жертва, поняли? Кто стрелял, не знаю, спутали с кем-то. И теракт вы мне не пришьете. Ну собирался купить тол, и что?
– Да, собственно, ничего страшного. Всего лишь статья 175 УК РФ: «Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем». Срок, конечно, небольшой, и доказать будет трудновато, но если ваш уважаемый родственник узнает, что вы хотели его «кинуть» и часть выданных вам денег бессовестно прикарманить, я думаю, поддержки от него вам не видать как собственных ушей. Скорее наоборот, он сильно обидится и будет только способствовать самому суровому для вас наказанию. А может, ребят своих попросит вас проучить…
Пока Турецкий говорил, несчастный жиголо бледнел, зеленел, судорожно гнул в кулаке чайную ложку и выпалил затравленно, чуть ли не со слезой:
– Ну что вам от меня надо?!
– Мне нужна предыстория вашего спонтанного признания насчет тола на квартире у вашей дражайшей бывшей супруги. А взамен я готов доказать, что обстрел «фиата» был организован именно Лемеховой, что вы действительно были жертвой и к вам никаких претензий по поводу этого инцидента быть не должно, что…
– Не надо ничего доказывать! – замахал руками Рыжов. – Не хочу я вообще светиться ни как жертва, ни вообще. Ну она меня попросила при вас намекнуть про эту историю.
– Попросила?
– Ну прижала, грозилась, как и вы, сдать Семену, про перестрелку тоже припомнила, стерва.
– Ладно, понятно. И что из рассказанного вами вчера правда, а что дополнения Лемеховой?
– Все почти правда. И тол нужен был для строительства – отвечаю. Не собирался Семен никого мочить. Только десяти штук она мне не занимала. Я просил, да, но не десять, а две, а она сунула сто баксов «на салфетки, сопли вытирать» и послала подальше.
Странно. Очень странно. Если единственная ложь во всей этой истории – десять тысяч то ли взятые Рыжовым в долг, то ли не взятые, какой резон было Лемеховой вообще городить весь этот огород?
Турецкий не видел логики в действиях Лемеховой. Даже женской логики там не просматривалось. Он попытался восстановить хронологию событий.
Началось все с информации Осипова. Причем каким-то образом эта информация попала одновременно и к нему, и к Соловьеву. И Соловьев сразу испугался. Но почему? Если не готовилось никакого покушения на Бутыгина и Шангина, а это пора принять как аксиому, почему он испугался? Все-таки готовилось покушение на Вершинина? Или собака зарыта в этом пресловутом строительстве и Соловьев не хотел, чтобы вообще возвращались к теме взрывчатки?
Строительство Лещинский ведет для Соловьева? Или там отмываются какие-то деньги?
Но главное – кто руководит Лемеховой? Она не может быть автором интриги. Не может даже напрямую проводить линию губернатора – слишком мелкая она рыбешка. Наверняка и Осипова она не могла направлять. Тогда кто?
Самое обидное, что прижать ее фактически нечем. А надо.
Турецкий позвонил ей в офис с намерением пригласить ее в прокуратуру, больше полуофициальные беседы на ее территории он вести не желал. Но секретарша ответила, что Лемехова на каком-то министерском совещании, которое не закончится раньше шести вечера. А было только около часу дня. Ну и бог с ней, подождем до шести, а пока надо все-таки съездить еще разок в Зеленые Холмы.
На эти Зеленые Холмы что-то уж слишком многое завязано, размышлял Турецкий по дороге. Теоретически именно туда везли краденую взрывчатку, там халтурил Яковлев, там же дачи Бутыгина и Шангина, мимо этого поселка должен был проезжать Вершинин по дороге на рыбалку… А что там делал Яковлев-старший?
«Важняк» на минуту остановился и набрал московский номер Гордеева. В Москве рабочий день, конечно, уже закончился, но Юрий был еще на работе.
– Юрий Петрович? Турецкий беспокоит. Можешь мне вкратце изложить, чем занимается в Златогорске Яковлев-старший?
– Не могу, он от моих услуг отказался, еще до того как уехал в Златогорск, с тех пор я ни о нем, ни от него ничего слышал, – ответил Гордеев.
– А Игорь Яковлев, когда ты с ним встречался, ничего не упоминал о Зеленых Холмах?
– Нет, а что это?
– Поселок дачный, в котором он подрабатывал.
– Нет, извини, ничем не могу помочь.
Ладно, будем разбираться сами.
Подъезжая к поселку, Турецкий среди сосновых стволов заметил удаляющуюся в глубь леса знакомую фигурку. Тот же полушубок, длинные светлые волосы, джинсы, правда, в этот раз были красно-кирпичные, но определенно это была Тая. Притормозив на обочине, «важняк» поспешил за девушкой. За пару километров до поселка болото по краям дороги, слава богу, заканчивалось, и лес подступал прямо к шоссе. Шла она на удивление быстро и на его призывные крики никак не реагировала, ему пришлось перейти на резвую трусцу. Но она заметила Турецкого, только когда он коснулся ее плеча, вздрогнула и содрала с головы наушники:
