Братишко не успел ответить: одновременно зазвонили сразу три телефона. Несколько секунд он колебался, какому отдать предпочтение, и выбрал зеленый.
– Ты что, первый раз в жизни компьютер видишь?! – закричал он в трубку, похоже не дослушав собеседника. – Если забыл, как называется фирма, но помнишь, как зовут руководителя, в Интернете находишь справочник предприятий СНГ, – он произнес по буквам название сайта, – вводишь имя и нажимаешь кнопку поиск! – Он швырнул трубку. – Никто ни хрена работать не умеет!
– Где в Интернете справочник предприятий СНГ? – переспросил Хмуренко.
Братишко еще раз произнес по буквам. Хмуренко записал адрес в блокнот.
– Спасибо! Так как насчет идей?
– Идея следующая: допустим, управляющий какого-нибудь швейцарского банка, где есть русские вклады, проворовался и дал взятку генеральным прокурорам Швейцарии и России, чтобы те возбудили дела против владельцев счетов. Все довольны: счета заморожены, вкладчики арестованы. Но генпрокурорам надо еще и прославиться, а Замятину – нагадить президенту. И опять все гениально раскладывается: управляющий банка дает нужные показания, а может, и фальсифицирует банковские документы. Скандал готов, покруче Моникагейта. Генпрокуроры начинают громкое расследование. Вести его можно долго. А там или ишак сдохнет…
– Очень хорошо. Но в таком виде я это озвучить не могу: обвинения против генпрокуроров весомые и конкретные, а основания для них слишком зыбкие. Какой-то гипотетический управляющий банка. Если я выйду с этим в эфир, будет только хуже – скандал разгорится еще сильнее. Надо же хотя бы отмыть факт! А до эфира всего несколько часов.
– Считайте, что он уже отмыт. Через двадцать минут информация появится в Рейтер без указания на источник. Можете ссылаться на Рейтер.
Хмуренко бегом добрался до машины, звонить Ладе ни из Кремля, ни с улицы он не решился: вокруг было полно народу, и каждый третий, узнав его, оборачивался.
– Садись за компьютер, бегом! – распорядился он, не ответив на ее вопрос о том, как съездил в Кремль.
– Сижу уже, – она громко постучала по клавишам, чтобы было слышно в трубке, – что дальше?
– Забирайся в Интернет, войди в справочник предприятий СНГ, – он назвал адрес сервера, – и ищи Глеба Евгеньевича. Ну? Нашла?! – спросил он через несколько секунд.
– Не так быстро, справочник еще не загрузился. И кроме того, словосочетания всякие бестолковые поисковые системы обычно не находят.
– А как же быть? – растерялся Хмуренко.
– Нужно искать «Глеба», а потом в результатах поиска – «Евгеньевича».
– Что ж ты раньше не додумалась в Интернете порыться, раз ты такая умная?
– Это Миша у нас умный, но вы сами приказали ничего ему не рассказывать. Между прочим, если помните, я предлагала его подключить, а вы отказались. И как выяснилось – правильно сделали.
– Куда он там встрял? – спросил Хмуренко раздраженно. – В такой момент не хватало еще сопли кому-то подтирать!
– Свидетеля по делу Замятина убили, Миша попался следователю под горячую руку, получил по голове и раскололся. Выложил все, что знал. Сейчас в Склифосовского с сотрясением мозга.
– Погоди, ему что, этот шизанутый Турецкий по котелку съездил?
– Да. Вернее, Миша пытался сбежать, а он подставил ему подножку, и Миша грохнулся головой об асфальт. Так он, во всяком случае, говорит.
– Раз говорит, – значит жить будет, – уверенно сказал Хмуренко. – Что с Глебом Евгеньевичем?
– По Москве одно предприятие: ООО «Данко», генеральный директор Фурманов Глеб Евгеньевич, основные виды деятельности: экспортные поставки нефти и нефтепродуктов…
– Звони! Я не отключаюсь.
Через минуту Лада доложила:
– Сегодня работают. Ехать к ним или нужна моя помощь к сегодняшнему эфиру?
– Не нужна. Скажи своему знакомому из «Прим-ТВ», чтобы возвращал пять тысяч сдачи за Глеба Евгеньевича.
Инара. Сентябрь 1971
– У вас было время подумать. Вы ничего не хотите добавить или, может быть, изменить в своих показаниях?
Пятый уже допрос… Предыдущие были похожи друг на друга как две капли воды. На этот раз что-то новенькое. То ли следователю надоело задавать одни и те же вопросы и выслушивать одни и те же ответы, то ли обнаружились какие-то новые обстоятельства.
– Нет.
– А зря. – Следователь покрутил в пальцах карандаш, постучал им по столу, по папке с делом, минуту помолчал, пристально глядя на Инару. – Замятин повел себя более благоразумно. Он свои показания изменил – знаете, дружба дружбой, а за содеянное отвечать нужно по всей строгости закона.
Инара смотрела в окно. Лицо следователя было непримечательным, и, кроме того, он постоянно пытался перехватить ее взгляд.
– Мне нечего добавить.
– Значит… – Следователь полистал папку и процитировал из протокола предыдущего допроса: – «Бармин оскорбил вас нецензурной бранью, ударил по лицу, и вы убежали в лес в надежде отыскать другую группу туристов или, может быть, местных жителей, чтобы позвать на помощь». Правильно?
– Да.
– И практически всю драку вы пропустили?
– Да, я вернулась, когда Сергей, то есть Бармин, был уже мертв.
– Но начало драки вы все-таки видели?
– Я уже говорила: да, видела.
– «Бармин начал первым»…
– Да, он слишком много выпил.
Следователь захлопнул папку, обошел стол и уселся на краешек стола перед Инарой.
– Мы допрашивали его родственников и сослуживцев. – Тон его изменился, стал каким-то вкрадчивым или, наоборот, ироничным. – Мы вообще проделали большую работу.
– Я догадываюсь.
– Так вот, его мать и еще старший лейтенант Новоселов, его сослуживец, однозначно утверждают, что Бармин примерно за неделю до смерти говорил, что собирается жениться. – Следователь выдержал эффектную паузу: – Догадываетесь на ком?
Вот вам и новые обстоятельства, усмехнулась про себя Инара и, глядя следователю прямо в глаза, ответила:
– Нет.
– Своей будущей супругой он называл вас, Инара Руслановна. Вы это можете как-то объяснить?
Инара пожала плечами с совершенно равнодушным лицом.
– Видимо, у него просто разыгралось воображение.
– То есть вы не встречались?
– Мы учились в одном классе, дружили в школе. Естественно, мы встречались.
– Нет, я имел в виду: ухаживал ли за вами Бармин, делал предложение выйти за него замуж, давали вы ему повод делать такие предложения?
Инара сыграла непонимание и обиду:
– Никаких предложений он мне не делал, а если собирался, то я об этом не знаю.
