В Хабаровске было холодно, шел дождь. Он вышел на перрон и остановился, осматриваясь. Из толпы встречающих отделилась сорокалетняя женщина в темно-зеленом пальто, каком-то нелепом берете, из-под которого выбивались обесцвеченные волосы.
– Рафик, здравствуйте, а мы уже вас заждались. Мне Николай-то и говорит: пойди, Нина, встреть Рафика, а то потеряется, – затараторила она, всячески изображая непринужденность встречи двух знакомых людей, – как доехали, не уморились в поезде-то?
– Здравствуйте, Нина, – улыбнулся Рафик, на ходу подхватывая предложенную игру, – доехал хорошо, все в порядке. Как Коля, как там ваши, все здоровы?
– Да сейчас сами всех увидите. Пойдемте на стоянку. Это весь багаж или еще что есть?
– Нет, больше ничего.
Нина повернулась и стала протискиваться среди людей к выходу в город. На стоянке возле вокзала она уверенно направилась к потрепанного вида «тойоте» с тонированными стеклами. Открыла багажник, приглашая жестом положить в него чемодан, потом сама села на заднее сиденье. Передняя пассажирская дверь открылась изнутри. Рафик сел на предложенное место.
– Николай, – представился водитель, – зови меня так, я уже привык.
– Рафик. – Он оглядел смуглого здорового парня и подумал, что он такой же Николай, как и Иван. Наружность была явно не нордическая.
– Сейчас отвезем тебя по месту, там и поговорим. Я тебе все объясню. Дальше будешь уже сам обживаться. Постарайся отдохнуть, а то завтра тебе устраиваться на работу. Место я тебе подготовил. Документы не забыл? – Николай завел двигатель и стал выбираться со стоянки.
– Не забыл, все в порядке.
Ехали они достаточно долго, он увидел большую реку с набережной, про себя решил, что это и есть Амур. Минут через сорок машина затормозила у стандартного вида пятиэтажки. Они вышли, поднялись на третий этаж. Подруга Николая осталась сидеть в машине.
Дверь долго не открывалась, Николай ругался сквозь зубы, наконец совладал с замком. Рафик увидел маленькую однокомнатную квартиру, прилично загаженную. Видно было, что жилье это сдается, и уже давно.
– Ну вот, здесь и будешь жить. Завтра поедешь в отдел кадров нашего авиапредприятия, найдешь Игнатьеву Ирину Васильевну, скажешь, что ты такой-то и по поводу тебя должны были звонить.
– А кто это такая?
– Так, одна сучка продажная из отдела кадров. У нас тут с работой туго, особенно в аэропорту. Поэтому ты даже и не представляешь, сколько пришлось всяким козлам засылать бабок, чтоб тебя на нормальное место устроить.
– Это на какое – нормальное?
– Она тебе объяснит. Что-то вроде техконтроля, или как там его… Ну, короче, сам раскумекаешь завтра, что к чему. Там на кухне бумага с твоим адресом и номером телефона квартиры. Жратва в холодильнике, на первое время хватит. Какая посуда здесь имеется или белье – по всяким шкафам посмотришь. Давай сюда паспорт, я тебе до завтрашнего утра прописку устрою по здешнему адресу. Утром завезу. А то хрен тебя на работу возьмут.
– Понял. Солидно тут у вас все поставлено. Держи паспорт.
Через пару минут Николай ушел, оставив его одного. Можно было осматриваться и начинать хозяйствовать.
Со следующего дня он опять стал работать в аэропорту. Как это ни парадоксально, но он был счастлив, вернее, покоен. Конечно, первое время пришлось туго. Коллеги по работе на него косились. Ну нет на Руси-матушке места, где бы любили «позвоночных». А слух о том, что этого «грузина» приняли на работу не просто с улицы, пробежал по портовым службам моментально. Кстати, его упорно называли «грузином», хотя он и пытался первое время объяснять разницу, но потом плюнул, решив, что это даже и к лучшему. Трудно было и по вечерам, когда народ расходился по домам, а ему идти было некуда. Пару раз его пытались ребята с работы зазвать в пивную, но он сказал, что не пьет совсем.
Он очень много гулял, приходил домой поздно, смотрел телевизор и ложился спать, чтобы завтра начать все сначала. Особенно тяжело приходилось по выходным, когда совсем некуда было идти. У старичка букиниста на толкучке ему посчастливилось приобрести Коран и толкования к нему, а также пару книг по истории ислама. Хоть они и были написаны неверными, но он с интересом стал читать и их. Старичок, обрадовавшись, что у него есть такой экзотический клиент, стал таскать ему всевозможные книги, в том числе и на арабском языке. Благо Рафик на это денег не жалел.
Постепенно жизнь наладилась. Он купил кое-какую зимнюю одежду, посуду и пару предметов мебели в свою квартирку. Народ на работе стал относиться к нему лучше, поскольку он никогда ни от какой работы не отказывался. К его маленьким причудам и некоторой нелюдимости окружающие постепенно привыкли, про себя решив, что раз уж молодой и одинокий мужик не пьет, то, видно, «подшитый». О том, что он мусульманин, он никогда не говорил и виду не показывал. Свинину, правда, старался не есть без необходимости, хотя это не имело для него уже никакого значения. Сам Рафик не опровергал и не подтверждал все нелепые слухи, ходившие о нем первое время. Ему было наплевать.
Он начал общаться с сослуживцами не только по работе, но и так, на всевозможные темы, чтобы не вызывать подозрений нелюдимостью и угрюмостью. Однажды даже согласился поехать на рыбалку. Хоть это и не было похоже на ловлю форели в родных горах, но его неожиданно зацепило. Со следующей получки Рафик накупил себе снастей и всяких прибамбасов. Стал рыбачить. Он жил почти как все. Вернее, делал вид, что живет как все. В действительности все его мысли были связаны с желанием отомстить. За Софью, за детей. Он жил как крот, бережно храня в своем сердце память и жажду мщения. Ему казалось, что прощение неверных будет означать забвение самых дорогих его сердцу людей. Он ждал и дождался.
Вот этот звонок, через шесть долгих лет. Он сел на кухонный табурет, закрыл глаза и прислонился затылком к холодной поверхности стены. Вдруг заныло сердце, он вспомнил день своей свадьбы, дни рождения детей.
«Аллах всемогущ, мы скоро будем вместе», – прошептал он.
Накануне «дня рождения Ирочки» Рафик нашел в почтовом ящике письмо, в котором был указан номер камеры хранения городского вокзала. Съездив туда, Рафик забрал из камеры небольшой чемоданчик черной кожи.
Прежде чем покинуть здание вокзала, Рафик нашел будку междугороднего телефона-автомата. Достал записную книжку, нашел нужный номер.
– Але, Эдик? Это я.
– Здравствуй, Рафаэль. Ты получил мой подарок для Ирины?
– Да, он у меня.
– Так поздравь ее завтра от всей души!
– Да, я так и сделаю.
Он вышел из будки словно сомнамбула, ничего не видя и не слыша вокруг.
С этого момента жизнь стучала в его висках каждой минутой, приближающей его к цели.
Рафик вернулся домой, тщательно запер дверь, задернул поплотнее все шторы, раскрыл чемодан. Внутри перетянутого скотчем полиэтиленового мешка он обнаружил то, что и ожидал: взрывчатку, детонатор, таймер-взрыватель и клочок бумаги, где через дробь было написано несколько групп цифр. Расшифрованный текст представлял собой инструкцию о сборке механизма.
