По проходу шла Светлана Степановна, заместитель и приятельница. В руках ее была пластиковая папка. Женщина помахала ею, крикнув:
– Борисовна, я приказ принесла.
– Так, все ко мне в кабинет! – приказала она.
Подчиненные потянулись следом. Александра вынула из ящика письменного стола лист бумаги.
– Во время моего отпуска обязанности начальника пищеблока возлагаются на Светлану Степановну, – кивнула Небережная в сторону приятельницы. – Теперь по премии. Премия за второй квартал. Немного задержали, паразиты, но все же в ближайшую получку выдадут. Вот, ознакомьтесь, кому какая сумма выписана, и распишитесь. Чтобы без меня никаких дрязг не было. Не толпитесь, по одному.
Женщины вытянулись гуськом возле стола. Александру вдруг что-то неприятно кольнуло. Какое-то беспокойство. Ну да, Эдик там один с продуктами. Вдруг сунет коробку не в тот холодильник, разбирайся потом. Присутствие посторонних лиц в служебных помещениях строго воспрещалось.
Случись что, бабы ее вмиг заложат.
Она вышла в зал. Эдик стоял в противоположном конце, возле рефрижератора, склонившись к одному из коробов. Крышка была открыта.
– Ты что делаешь? – ахнула женщина.
– Ничего, – поднял он к ней абсолютно спокойное, безмятежное лицо. – Крышку плохо закрыли, замки были не защелкнуты. Вот я проверил, не мешает ли что.
Александра подошла к тележке:
– Какой ящик? Этот?
Она внимательно посмотрела внутрь. Покрытые фольгой тефлоновые поддоны стояли ровными, аккуратными рядами.
– И что? Почему не закрыто было? – Она подняла глаза на Эдика.
– Это ты у своих подчиненных спроси, – рассмеялся он. – Да просто бумажка попала в щель.
Он показал ей скомканный клочок.
– Это еще что такое? Откуда? Ну, сейчас я им выдам! Кто паковал двадцать седьмой ящик? Почему замок не защелкнут? – крикнула она в открытую дверь кабинета.
– Да брось ты, Аленька! Девчонки поторопились, всем домой хочется. А тебе не хочется? – страстно проговорил Эдик, резким движением прижал к себе полный стан Небережной, прильнул к губам.
– Я паковала, – совершенно некстати возникла в дверях кабинета подсобная рабочая Наталия Черкесова. – А что? Я закрывала!
– Ничего. Внимательнее нужно быть! – назидательно проговорила Александра Борисовна, которая уже вырвалась из объятий возлюбленного.
Она поправила прическу и как ни в чем не бывало проследовала мимо Наташи в кабинет.
– Ну, все ознакомились? Претензий нет? Расписались? Тогда в зал.
Женщины вышли в фасовочный зал. Укомплектованные коробки стояли возле холодильников…
– Ого, что значит мужская сила и сноровка! – восхитилась Голубева.
Александра Борисовна еще раз проверила и опечатала каждый ящик, повесила бирки с датой и номером рейса.
– Быстренько ящики в холодильники, девочки! И с меня шампанское! – прощебетала Небережная, настроение которой после пылкого поцелуя заметно улучшилось.
– Ну вот и все, – весело провозгласил Эдик, запихивая в рефрижератор последнюю коробку.
Бирка с надписью «23 августа. Рейс 2318 Москва – Ларнака» весело качнулась и исчезла в чреве холодильника.
…– Ты такая строгая начальница! – ласково усмехнулся Эдик, поглаживая ее грудь.
Они раскинулись в широкой постели Александры, отдыхая от сотрясавших их тела несколько минут назад сладостных судорог.
– Зачем ты все-таки напросился ко мне на работу?
– Мне интересно все, что имеет к тебе отношение. Ты такая исключительная женщина, такая страстная, неутомимая, такая… женщина до мозга костей. И ты же – начальница.
– Ну какая я начальница. Десять баб.
– Не скажи. Тот, кто умеет управлять десятью женщинами, сможет командовать ротой мужчин. Вот мне и захотелось посмотреть на тебя в роли ру-ко-во-ди-те-ля, – прогнусавил Эдик.
Александра рассмеялась.
– А что это у вас, традиция такая – каждую трудовую неделю скрашивать шампанским?
– Ну что ты ерунду говоришь? Традиция состоит в том, что шампанское выставляет уходящий в отпуск товарищ. В данном случае начальница. Кстати, как я тебе в роли руководителя?
– О, безумно хороша! Хотелось трахнуть тебя прямо на конвейере.
– Он же движется.
– Это не помеха. Нам ничто не может помешать.
– Это правда!
Александра склонилась к нему, покрывая лицо поцелуями. Он крепко прижал ее.
– Ты отпросилась на два дня, как договорились, да?
– Да, – эхом отозвалась она.
– И поедем ко мне на дачу, да?
– Да.
– А сейчас мне пора.
– Нет, я не отпущу тебя. Побудь со мной еще немного. Пойдем к окну.
Она поднялась, накинула халат, распахнула створки окна, села на подоконник.
Он взял со столика бокал с вином, подошел, прижал женщину к себе.
– Не холодно?
– Нет, хорошо. Мне с тобой так хорошо…
Легкий ночной ветер овевает ее спину, играет каштановыми прядями волос.
Эдик протягивает ей бокал, она делает глоток, глядя ему прямо в глаза, возвращает бокал.
Он гладит ее плечи, освобождая их от мягкой махровой ткани, склоняется к груди.
Александра стонет, выгибается, подставляя себя его поцелуям. Вот она уже лежит на широком подоконнике, каштановые пряди свисают вниз, вдоль стены дома, капли густого багряного вина падают на ее шею, грудь, живот, и горячий, требовательный язык слизывает их, спускаясь все ниже. Вот она стонет почти жалобно, словно раненый зверь, вот тело ее начинает сотрясаться от бешеных толчков, грива волос колышется, переливается в лунном свете.
Все это отчетливо видно снизу, из глубины двора. Третий этаж, лунная ночь. Все очень хорошо видно и слышно. Слышны ее вздохи, всхлипы, рвущийся из горла крик наслаждения. И обнаженный мужчина, склоняющийся к ней, залепляющий ее рот поцелуем.
…Она проснулась, сладко потянулась ленивой сытой кошкой. Глянула на будильник. Эдик заедет за ней через два часа. Можно еще немного поваляться. Как хорошо! Отдых, отпуск, любимый мужчина, что еще нужно для счастья? В понедельник она уезжает в Житомир, проведать маму. Но до этого предстоит провести четыре счастливых дня… Обещанный Эдиком уикенд на его даче с сауной, рыбалкой и шашлыками, куда он пригласил ее впервые, наполнял все существо любопытством, будил воображение, рисуя разнообразные сладостные картины.
Вот они вместе в сауне, разомлевшие от зноя и любовных утех; вот они ловят рыбу, охваченные азартом добытчиков; варят уху, жарят шашлыки. Вот они вечером у камина, она – в кресле, он – у ее ног; вот их ночь в спальне на втором этаже, где окна во всю стену, где их разбудит ласковое утреннее солнце и шум залива за оградой коттеджа. Вот они обнаженные возле залива. Раннее утро. Вокруг никого. Поднимающееся солнце и любовь в прохладной воде, на которой должно быть так удобно лежать, раскинув руки, обвивая полными ногами его стройные бедра, чувствуя, как его сильные руки сжимают ее ягодицы… Сладкая волна возбуждения прокатилась от промежности вверх. Александра откинулась на подушки, крепко сдвинула бедра, постанывая и извиваясь…
