– Говори, говори!
– Я зашла к нему в кабинет. Ну там общие слова – привет, привет, хорошо выглядешь и все такое. Я ему бутылку вина привезла. Давай, говорю, сегодня и выпьем. Он отказался, сослался на то, что идет на день рождения к другу. Ладно. Я уже выходила из кабинета и вспомнила, что сигареты оставила у себя, а девочки ждали на перекур на лестнице. Вот я и залезла к нему в сумку за сигаретами. Говорю: я, мол, у тебя сигаретку стрельну. Это у нас с ним обычное дело. Мы вечно друг у друга стреляем. Вдруг он как закричит на меня: «Не лезь в сумку!» – или что-то вроде этого. Но я-то уже увидела…
– Что? Не томи.
– Там у него лежал огромный резиновый фаллос, – округлив глаза, зашептала Надежда. – И две пары наручников.
– Вот как? И что он? Объяснил как-то?
– Да. Он сказал, что это подарок на день рождения другу. Но… Вот то, что он так закричал на меня, – это было не обычно. Он вообще очень тихий и сдержанный. Очень воспитанный человек.
– А тебе не кажется, что подарочек для воспитанного человека несколько странный?
– Да, я сама удивилась. Но кто его знает… Я же не знаю, кому он его приготовил. Хотя…
– Что?
– Да я почти всех его друзей знаю. Все у нас зубы лечат. Кому этот фаллос нужен? Вроде среди них извращенцев нет.
– Скажи, у него есть машина?
– Да. «Девятка».
– Какого цвета?
– Вишневая. Он ее в прошлом году купил. Красивая, с затемненными стеклами.
– Надя, тебе знакома эта женщина? – Турецкий вынул из дипломата ксерокопию Сашиной фотографии.
– Конечно! Это же его пассия! Это та самая Шурочка и есть, про которую я тебе еще на Фиоленте рассказывала.
– Он ничего не говорил о ней? Тогда, в пятницу?
– Я сама его спросила, как, мол, твоя любовь поживает. Он ответил, что она уехала в отпуск. А куда именно, он не знает. Да что случилось? Ты можешь хоть что-то объяснить?
– Пока нет. Мне нужен домашний телефон Глеба.
– Пожалуйста. – Надя полезла в сумку, достала записную книжку.
– Позвони. – Он протянул мобильный.
– Так он же в больнице, – напомнила Надя.
– С мамой поговоришь. Справишься о его здоровье.
Надя набрала номер, который Турецкий тут же переписал вместе с адресом.
– Никто не подходит, – пожала она плечами, взглянув на часы. – Странно. Десять вечера. Она должна быть дома. Хотя… Может быть, она на даче?
– У Глеба есть дача?
– Да.
– Где?
– Филимонки. Это тридцать восьмой километр. По Ярославскому шоссе.
– Ты там бывала?
– Да, мы там всей поликлиникой бывали. Глеб вообще гостеприимный. А уж мама у него просто чудо.
– Дорогу показать сможешь, если понадобится?
– Ну, поскольку это единственная возможность увидеться с тобой еще раз, я согласна, – чуть улыбнулась она.
– Кто знает, что нас ждет за поворотом? Сегодняшняя встреча тоже весьма неожиданна. Но мне очень приятно тебя видеть! Давай выпьем за тебя и…
– И пора отчаливать?
– Мне еще нужно вернуться на работу.
– Ничего себе! Когда же ты дома бываешь?
– Есть два варианта: поздно или очень поздно.
– Бедная твоя жена!
– Так я тебе еще на Фиоленте советовал ей не завидовать. Ну, по последней?
Они выпили, Саша подозвал молчаливого официанта.
– Позвони-ка Глебу еще раз, Надюша, – попросил он, протягивая ей трубку.
И опять никто не отозвался. Он рассчитался, они вышли на улицу.
– Никого, – пожала плечами Надя.
– Надюша, где ты живешь?
– Вот домой меня провожать не нужно! В это время муж гуляет с собакой. Собака у меня серьезная – кавказец, а муж ревнивый, пострашнее кавказцев, всех вместе взятых. Я сказала, что заскочу после работы к приятельнице. Он меня наверняка встречает, а ты на приятельницу не похож.
– Но заплатить за такси я имею право? Тем более что поездка на дачу твоего приятеля может состояться завтра поутру. Так что я заинтересован в том, чтобы ты как можно скорее добралась домой и не гневила мужа.
– Ну хорошо, – милостиво согласилась женщина.
Турецкий остановил такси. Надя назвала адрес. Две купюры, извлеченные Александром из бумажника, легли в грубую шоферскую ладонь.
– Ну, до встречи? – Надежда обняла его и поцеловала в губы.
– Я позвоню тебе завтра утром, – с трудом оторвался Турецкий.
Глава 12. КАПКАН
Наконец– то они взяли след. Времени прошло непозволительно много! Он уже давно должен быть совершенно в другом месте. Но уехать, не отыскав Александру, он не мог, это исключалось!
Однако было абсолютно неясно, куда она подевалась. Он не знал круга ее общения. Не знал ее друзей, ее подруг. Он не мог вычислить, что за вишневая машина увезла его женщину. Ясно было другое: сама она не планировала исчезнуть. Нормальные женщины не уезжают из дома почти на неделю в домашних тапочках. А единственная ненормальность Александры – ее невероятная похотливость. Это, как говорится, не повод. Хотя… Кто его знает.
Он не мог позволить себе слишком откровенных поисков. Он решил выбрать излюбленную свою тактику – тактику орла, парящего в небе со спокойной уверенностью, что добыча рано или поздно сама вылезет из норы.
И вот только что ему сообщили, что вишневого цвета «девятка» с затемненными стеклами (именно так описывала автомобиль соседская бабуся) припарковалась у подъезда Александры. И мужчина, который вышел из нее, направился именно к Сашиной квартире. Видимо, он собирался туда проникнуть, и было бы очень удобно взять его именно там. Но что-то спугнуло его. Телефонный звонок. Впрочем, это не главное. На все вопросы, которые имеются у него к полноватому, невзрачному мужчине, тот ответит очень скоро.
Главное, что они взяли след!
Из прихожей доносились мужские голоса. Глеб застыл с банкой в руке.
– Глебушка, к нам из милиции, – растерянно крикнула мама.
Первым желанием было выпрыгнуть в окно и бежать, бежать, чтоб не поймали…
Он даже развернулся было к окну. Какое там! Восьмой этаж. Ну вот и все. Шурка позвонила в милицию…
На кухне возникли четверо мужчин. Впереди – худощавый, с коротким ежиком рыжих волос. Двое других – явно «кавказской» наружности. Третий, вполне славянской внешности, действительно, был в милицейской форме. Тот, что вошел первым… Глеб узнал его! Это был Шуркин хахаль! Тот самый, с которым она на подоконнике…
– Ну что, гаденыш, попался? – усмехнулся он.
