На лицах полицейских отразилось замешательство:
— У нас есть такие спутники?
Генерал скривился, как человек, который по служебной необходимости выдает служебную тайну:
— Экспериментальный. Один. Над Антарктидой.
Образцов подозрительно прищурился:
— А зачем над Антарктидой, где нет кошмаров, спутник, способный фиксировать их следы?
Шастель снова пошевелил бровью — на этот раз левой и в сторону адъютанта.
— Тестируем! — отрапортовал адъютант. — Калибруем. Юстируем. Устанавливаем ноль.
— Ещё вопросы? — поинтересовался Шастель. — Тогда буду счастлив выслушать ваши смелые версии о природе пришедшего к нам кошмара.
— А может, оно обожралось и подохло? — не то что смело, а прямо-таки отважно высказался представитель Нигерии.
Полицейские оживились, идея им понравилась.
— А может, оно раскаялось и явилось с повинной в ближайший участок? — осадил африканца генерал. — Следующий!
Собравшиеся посмотрели друг на друга и поняли, что вернулись к проблемам регламента. Шастель, чертыхнувшись по-французски, назначил следующего, ткнув пальцем в первого попавшегося полицейского.
Увидев перед собой указующий перст, австриец вскочил и отбарабанил:
— Парализация могла наступить в результате укуса змеи. Предлагаю нашего Татцельвурма, обитающего в Альпах…
— Не согласен! — возмутился тунисец. — А почему не наша Амфисбена? Её ещё древние римляне описывали, а она — змея ещё та! С двумя головами!
— И что? — закричал темпераментный иранец. — У нашего Ажи-Дахака вообще три головы!
Поднялся гвалт. Полицейские принялись приводить примеры национальных мифологических змей, одна многоголовее другой. Шастелю пришлось снова пресечь бессмысленные прения.
— Осмотр показал, — веско роняя слова, сообщил генерал, — что на телах пострадавших нет следов укусов, царапин, кровоподтёков, закрытых переломов, открытых проломов черепа, отрыва конечностей… — Шастель остановился, понимая, что входит в раж. — Словом, никаких ранений. Какие ещё воздействия вы можете предложить?
Теперь гвалт получился более организованным.
Украинец напомнил об их национальном страшилище по имени Вий, который одним взглядом… м-м-м… ну, в общем, одним взглядом видел пострадавшего и давал ориентировку чертям.
— Ваше национальное?! — возмутился Образцов. — Это наш классик русской литературы Гоголь его описал… и изловил!
После этого обсуждение кандидатуры Вия перешло в русло личных оскорблений и было свёрнуто председателем.
Израиль указал на несомненное сходство с женой Лота, обращённой в соляной столб. Эта версия поначалу вызвала интерес, но на вопрос «Какой кошмар это сделал?» хитрый еврей сначала заявил, что не имеет права называть его имя, а затем намекнул: «Тот же, кто создал нашу Землю за шесть дней».
Версия была признана контрпродуктивной.
Робкий грек принялся лепетать что-то про Горгону, но его окоротил шибко образованный итальянец:
— Да помним, помним… нас вашим классическим образованием всё детство доставали. Ну так ей Персей давно голову отрубил.
— Но подвиг Персея — это же миф…
— А сама Горгона — это же не миф? — ехидно уточнил итальянец.
— Ал-Лат! — неожиданно вскричал представитель Ирана.
Лейтенант О. решил, что настало время молитвы, но иранец не стал снимать обувь, а вместо этого принялся рассказывать долгую и путаную историю про царицу Ал-Лат, которую какой-то бог хотел убить, но вместо этого взял в жёны.
— При всём уважении к исламу… — осторожно начал датчанин.
— Это не ислам! — оскорбился иранец. — Это лжерелигия! Пророк Мухаммед выбросил идол Ал-Лат из святилища!
— Тогда я вообще не понимаю, причём тут она…
— Так идол был каменный!
В наступившей недоумённо-вежливой тишине стало слышно, как скрипят кулаки Джеффа. Во избежание эскалации напряженности на Ближнем Востоке и роста цен на нефть решили версию иранского представителя… м-м-м… рассмотреть позже.
— Магатэ! — грязно выругался иранец, но настаивать не стал.
— Может быть, представители Поднебесной выскажут своё мнение? — Шастель повернулся к китайской делегации. — Какие у вас по этому поводу есть верования?
Кто-то из китайцев вскочив, отчеканил:
— В Китайской народной республике верований нет!
И быстро сел.
— Допустим, — не сдавался председатель. — Но ведь может же китайца парализовать от ужаса?
Снова вскочил китаец (возможно, тот же самый) и снова отчеканил:
— Только по приказу Центрального Комитета!
И сел.
— А у меня тёща как глянет, — вывел собрание из ступора голос канадца, — так всё внутри замирает! Может, это какая-нибудь супертёща?
Мари и О. в обсуждении не участвовали. Мари, чтобы не включиться в обсуждение, сосредоточенно включала и выключала лазер. Лейтенант размышлял, что вот было бы здорово, если бы Ирэн была такой же спокойной, тогда можно было бы подойти к ней, предложить руку и сердце… а может, и вечер в каком-нибудь кафе…
Пока Мари сдерживалась, а О. фантазировал, гвалт перешёл в конструктивное русло. После того как некоторые южноамериканские полицейские были уличены в придумывании мифологии на ходу, выявился первый реальный кандидат, предложенный делегацией Германии.
— Василиск, — сказал голубоглазый блондин и торжественно моргнул.
Полицейские притихли.
— Хм, — протянул Шастель. — Чудовище с головой петуха, глазами жабы и крыльями летучей мыши. Ядовитые клыки, когти и дыхание…
— А от взгляда его каменеет всё живое, — подхватил тевтонец.
— …обитает в тёплых сухих местах, — продолжил генерал. — А единственное тёплое и сухое место в этой местности — отель. В отеле кошмара нет. Куда же он подевался?
— Может, на кухню забрёл? — сказал нигериец. — Там его за петуха приняли и зажарили? И сожрали.
В последней фразе представителя Африки знак вопроса куда-то пропал.
— Не ищите лёгких путей! — рявкнул председатель Интеркошмарпола. — Ищите трудных! Думайте!
Собрание принялось думать. По лицам было видно, что это трудно. Только О. не думал, он представлял, как везёт Ирэн в загс. На белом «мерседесе», с золотыми кольцами на капоте, медвежонком на бампере, ленты, шары, лейтенант тоже весь в белом, подъезжает к дому Ирэн, оттуда выходит Ирэн, тоже вся в белом, смотрит на подъезжающий «мерседес»… а в нём Ирэн едет.
— А что тут думать? — прервал неловкое молчание Образцов. — Дед Мороз это.
— Санта-Клаус — убийца учёных? — усмехнулся поляк. — Ну-ну…
