Вполголоса ругаясь на коварную Мари, которая даже на расстоянии ухитрилась ей навредить, Ирэн наскоро умылась, оделась, причесалась, брызнула лаком для волос, нанесла дневной крем на лицо, шею и в область декольте, припудрила всё, кроме век, нанесла тени на верхнее веко, подвела нижнее веко карандашом в тон теням, вернулась на верхнее веко и нарисовала более тёмные стрелки, придала форму ресницам с помощью удлиняющей туши, обвела контур губ ярким цветом и закрасила их блеском на тон светлее
[6]
.
Потом добежала до зала заседаний, приоткрыла дверь и заглянула в щёлочку. В зале царил полумрак, на ярко освещённой сцене что-то мямлил тщедушный очкарик-учёный среднего возраста (а значит, и среднего к нему со стороны Ирэн интереса), а по бокам на пластиковых подставках лежали два больших лиловых шара, издававшие низкое жужжание.
— …Таким образом, всестороннее изучение… э-э-э… аномалии под руководством профессора Джексона позволило создать её искусственный аналог — пространственно-временной… э-э-э… преобразователь…
Ирэн вскользнула в зал и принялась пробираться вдоль стеночки к своей делегации — слева сзади за колонной, как удобно! Вон и свободное место с краю, которое отечественные учёные, как добрые плюшевые мишки, припасли для неё и теперь безмятежно похрапывают. Какая удача! Ещё пять шагов и…
— …приступить к демонстрации опытного… э-э-э… образца. Нам нужен… э-э-э… доброволец. Прошу включить… э-э-э… свет в… э-э-э… зале…
Хлоп! Ирэн вскинула руку, закрываясь от яркого света, и замерла, как ночной зверёк, угодивший под лучи фар автомобиля.
— Э-э-э?.. — удивился докладчик. — Вы?
Все триста учёных, включая проснувшихся отечественных, повернулись к попавшей впросак переводчице.
— А что такого-то? — повела плечиком Ирэн.
И направилась к сцене, сопровождаемая волнами оживления, расходившимися по залу по мере того, как подслеповатые учёные уясняли, какая красота проходит мимо них.
* * *
До вечера высокие рассобачившиеся стороны вели себя параллельно, то есть не пересекались. Правда, пару раз Джефф пытался уволочь с собой О., якобы чтобы угостить лучшей в мире американской кухней, но Образцов был начеку.
— Ещё чего! — заявил он, придерживая для верности лейтенанта за шиворот. — Его кухню ты в любом «Макдоналдсе» сожрёшь… А вот настоящих сибирских пельменей только я тебе накатаю!
Словом, майор так и не выпустил О. из мускулистой зоны российского влияния.
После того как Леонид до икоты накормил лейтенанта сибирскими пельменями, слепленными из купленных в сувенирной лавке равиолли, состоялся второй акт соприкосновения великих держав. В программе вечернего заседания значился доклад американской делегации «Прогресс успеха или успех прогресса: как Америка правильно диктует свою добрую волю миру и что бывает с теми, кто делает ошибки в диктантах. Опыт великолепных достижений Соединённых Штатов Америки в нейтрализации эмоционалонегативов».
— Ну и зачем доклад к такому названию? — ворчал Образцов, когда они рассаживались в зале заседаний. — Наверняка доклад короче, чем заголовок. И что это за «эмоционалонегативы»? С этим эсперанто голову совсем задурили.
— Это не эсперанто, — пояснила Мари, — это политкорректность. Это они так кошмаров называют.
— Всё равно, — возразил майор, — от твоего эсперанто никакого толку.
Мари решила не вступать в бесплодную дискуссию и спросила:
— А почему мы не за колонной прячемся?
Действительно, на сей раз майор выбрал позицию в самом центре зала.
— Надо так, — сурово пояснил Образцов и вдруг встревожился. — Э! А где Петрович?
Лейтенант обнаружился в дальнем углу, где Джефф пытался вкормить бедняге здоровенный тройной чизбургер.
— Это не от меня, — ласково повторял капитан, — это от МВФ!
Лейтенант хотел было объяснить, что он бы с удовольствием, но сыт по горло, однако ему мешали проклятая икота и наполовину засунутый в рот чизбургер.
Заметив, что русский принялся закатывать рукава, Джефф покровительственно сказал:
— Это тебе на утро! А мне сейчас доклад читать!
И отправился читать доклад.
* * *
— Ну что ж, уважаемые коллеги… — ведущий научного симпозиума сверился со списком докладчиков, посмотрел на часы, на умиротворенный президиум, — программа утреннего заседания выполнена полностью и вовремя. Думаю, мы заслужили по порции жаркого из редких галапагосских бакланов…
Видный отечественный учёный из делегации Ирэн решительно поднял руку.
— Вопрос? — удивился ведущий. — Но по регламенту пленарного заседания…
Но учёный уже вскочил.
— Я дико извиняюсь! — воскликнул он голосом, в котором не было и намёка на извинения. — А когда нам вернут нашу переводчицу? Мы уже полчаса ничего не понимаем!
Ведущий озадаченно переглянулся с президиумом:
— Что он сказал?
Президиум синхронно пожал плечами и выразительно постучал по часам.
— Все вопросы после обеденного перерыва, — строго сказал ведущий. — И, пожалуйста, с переводом. Кстати, об обеде. Вчера многие уважаемые коллеги потерялись по дороге на обед. Объясняю ещё раз. Сначала вы идёте к выходу из зала заседаний…
Он протянул руку вперёд, показывая особенно уважаемым коллегам, в какой стороне находится выход…
…и застыл, вытаращив глаза, как будто увидел в дверях нарушение второго закона термодинамики.
Жуткий грохот.
Уже поднявшийся президиум посмотрел на двери и тоже остолбенел.
Первый ряд оглянулся…
Второй ряд оглянулся…
И так — ряд за рядом…
* * *
Доклад Джеффа оказался гораздо тривиальнее, чем его название, и по содержанию мало чем от названия отличался. Капитан Америка хвастался лучшей в мире Америкой и неясно кому-то грозил.
Переводчики безучастно перерабатывали похвалы и угрозы с английского на эсперанто и с эсперанто на английский, испанский, русский и прочие языки делегаций. Текст доклада они получили загодя, поэтому шпарили по писаному, не слишком прислушиваясь к докладчику.
Закончили доклад переводчики минут на пять раньше американца. Только переводчик на японский грозно рычал что-то группе самураев. Самураи негромко, но непрерывно смеялись.
Наконец, добрался до финала и капитан. Лейтенант с удовольствием отметил, что американцу никто не хлопал — не то что ему с Мари!
Ну ладно, не то что Мари с ним!
Председатель генерал Шастель поинтересовался дежурным голосом:
