– Сочувствую.
Темченко стиснул зубы, отчего желваки на его скулах напряглись, а потом заявил, повысив голос:
– Ты журналист.
– Правильный диагноз, – кивнул Глеб.
– И специализируешься на криминальной теме.
– Снова в точку.
– Значит, у тебя есть связи?
Корсак усмехнулся:
– Если ты про «порочные», то их у меня полно.
Темченко вяло улыбнулся – скорее, из вежливости.
– Глеб, что-то произошло восемнадцать лет назад, – продолжил он. – Что-то очень важное. И я хочу знать – что именно. Ты можешь выяснить, где именно это было?
– Наверное.
– А ты можешь… туда съездить?
Корсак чуть прищурил золотисто-карие глаза, отчего лицо его стало холодным и неприветливым.
– Смелая просьба, – сказал он. – И чего ради я это должен делать?
Темченко помолчал. Потом облизнул губы и заговорил снова, на этот раз гораздо сбивчивее, чем прежде.
– Мне снятся кошмары, Глеб. И будут сниться до тех пор, пока я не узнаю, что случилось тогда в лесу.
При упоминании о кошмарах лицо Глеба слегка потемнело.
– Что конкретно тебе снится? – спросил он.
– Что-то страшное. Будто бы в этом лесу происходит что-то неправильное. То, что разрушит мою жизнь. И… и не только мою. Мне снится, что я должен это остановить. И не только ради себя.
Глеб хмыкнул.
– Интрига. Это хорошо. Но я сейчас слишком занят. К тому же я с опаской отношусь к лесу. Я давно предпочитаю каменные джунгли настоящим, Андрей.
Темченко прищурился.
– Ты назвал меня по имени, Глеб.
– И что?
– Ничего. Но мне это нравится. Послушай, мне сказали, что я очень богат.
– Сочувствую.
– Что, если я тебе заплачу? Я советовался с нашей медсестрой, и она сказала, что две тысячи долларов – это очень хорошие деньги.
– Для медсестры – возможно, – отозвался на это Глеб.
– Ясно, – пробормотал Темченко. – Тогда как насчет пяти?
– Только за то, что я выясню, где тебя сбила машина, и наведаюсь в то место?
– Да.
– Интересное предложение. Я над ним подумаю. – Глеб поднял руку и взглянул на циферблат часов. – А сейчас мне пора. Выздоравливай!
Корсак встал и повернулся к двери.
– Подожди, – окликнул его Темченко.
Журналист остановился и взглянул на больного через плечо. Тот смотрел на него пристальным взглядом.
– Глеб, ты по-прежнему думаешь, что мы не причастны к ее смерти?
– К чьей?
– Химички. Ты правда думаешь, что мы не виноваты?
Некоторое время Глеб задумчиво смотрел на бывшего одноклассника, потом разлепил губы и небрежно обронил:
– До встречи, Тьма.
Отвернулся и молча вышел из палаты. Темченко закрыл глаза.
Снова он их открыл только через пять минут.
– Лиза?
– Да, Андрей.
– Я забыл, что вы еще здесь.
– Вы сами попросили меня остаться.
Он улыбнулся:
– Да, помню. Простите, что вам пришлось выслушать весь этот бред.
– Ничего. Как вы себя чувствуете?
– Нормально. Только немного устал. Я, пожалуй, посплю.
– Хорошая идея, – улыбнулась Лиза и встала с табурета. – Если понадоблюсь – нажмите на кнопку.
4
Корсак стоял на площадке между лестничными пролетами и курил электронную сигарету, задумчиво поглядывая в окно. Погруженный в свои размышления, он не услышал, как дверь у него за спиной тихо открылась и к нему подошла девушка и встала рядом.
– Глеб!
Корсак вздрогнул и посмотрел на Лизу.
– Простите, я забыла ваше отчество…
– Обойдемся без отчеств.
– Я хотела…
– Отличная штука эта электронная сигарета. – Глеб затянулся и выпустил бледно-голубое облачко. – Можно регулировать потребление никотина. А вместо дыма идет обычный безвредный пар. Хотите попробовать?
– Нет, – сказала она. – Вы правда его вспомнили?
– Андрея Темченко?
– Да.
– Конечно. Разве я похож на сумасшедшего фантазера, придумывающего себе друзей детства?
– А разве нет? – услышал он знакомый голос.
Глеб покосился на худощавую фигуру в сером плаще, стоящую у стены. Всклокоченные темные волосы, горбинка на носу, ироничные карие глаза. В насмешливо искривленных губах дымится сигарета. Не электронная – настоящая.
«Я тебя не слушаю, – мысленно сказал Глеб своему двойнику. – Пошел прочь!»
– Прости, я не расслышал, – глумливо проговорил тот. – Думай, пожалуйста, погромче. А лучше – скажи это вслух.
«Хочешь, чтобы меня приняли за сумасшедшего?»
– А ты все еще думаешь, что ты нормальный?
Глеб побледнел, но сохранил невозмутимое выражение лица и, глубоко затянувшись, выпустил облачко пара в лицо своему двойнику.
– Простите, вам плохо? – тревожно спросила Лиза, заметив его бледность.
Глеб тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение.
– Нет… – пробормотал он. И повысил голос: – Я в норме. Так о чем вы хотели рассказать?
– Я… хотела… – Она снова сбилась. – Я хотела поговорить об Андрее Темченко. Видите ли, во сне он часто стонет и бредит.
– Его можно понять, – сказал Глеб.
– Во сне он бредит, – повторила медсестра. – И все время бормочет: «Я за тобой вернусь, я за тобой вернусь». А однажды даже крикнул: «Я уже здесь!» И голос у него при этом был какой-то… странный.
– Странный?
– Да. Как будто чужой.
– В этом нет ничего необычного. Многие люди разговаривают во сне, и голоса их при этом всегда звучат странно.
Лиза вздохнула.
– Да, я знаю. Но все же… Когда он это кричал, все его показатели зашкаливали. Пульс, давление, частота дыхания… Он переживал во сне настоящий ужас.
Внезапно Лиза подалась вперед, положила Глебу ладонь на предплечье и крепко сжала его.
– Прошу вас, помогите ему! – взволнованно сказала она, глядя в глаза Корсаку. – Помогите!
Двойник, стоявший в углу с сигаретой в руке, оскалил зубы в усмешке.
– Кажется, девочка всерьез запала на этого мумифицированного придурка.
