– Это правда. Но теперь я гораздо ближе к дворцу и гораздо быстрее, чем мог бы добраться сюда. У меня не было ни транспорта, ни сил. Но времени все равно мало. Говорите, и я уйду.
– Ой… Боюсь, так не сработает. Видите ли, я ждал вас здесь потому, что у меня поручение от моих друзей. От хинопсов.
– Я понял. У вас нет других друзей, насколько я знаю.
– Правда. Забавно, как вы это сказали. Видите ли, мои друзья решили, что пришел подходящий момент принять вас в круг посвященных.
– Не тяните время.
– Посвященных в секрет их происхождения.
– Происхождения хинопсов? Почему сейчас?
– Кто знает, – усмехнулся он. – Вы знаете об особенностях моего Голоса, тан верховный дознаватель?
– Нигде и никогда никак не проявлялся. Все мои шпионы твердили одно и то же.
– Да, иначе и быть не могло, ведь мой Голос не имеет никаких внешних проявлений. Я понимаю механизмы. Вот так. Любой механизм в мире достаточно увидеть своими глазами, и мне открывается принцип его действия, его слабые и сильные стороны. Не важно, что это за механизм, простейший маятник или живое тело, я пойму, как он работает. Долгое время я пользовался своим Голосом только в своих интересах. А потом они пришли ко мне, и так я стал работать вместе с ними. Как результат появились мои великолепные творения, армодром и шападо. Одни из первых! У меня еще много задумок в запасе, а все благодаря моему паровому ядру! Оно дает паровую энергию достаточную, чтобы двигать шесть локусов! А вместе с душой механизма мощь такая, что равных моему оружию не появится еще долгие годы! Я опередил свое время на многие годы! Понимаете?
– Ода вашему гению меня порядком утомила.
– Дело в том, что хинопсам виднее. Они пришли ко мне много лет назад лишь для того, чтобы этой ночью я передал в руки Мескии выкованное мной оружие победы! Оружие, которое обеспечит победу нашей стране на долгие годы вперед! Теперь они решили, что пришел ваш черед! Не знаю, что вам предстоит сделать с их помощью, но это будет нечто великое! Нет сомнений!
– Нет времени!
– Куда вы?!
– Во дворец! Посторонись!
Хинопс, загораживающий дорогу, сдвинулся в сторону.
– Вам понадобится транспорт.
– У вас есть стимер?
– Нет, есть кое-что получше. Видите те трассеры? Этот звук и калибр принадлежит «Цайгенхорну»! Следовательно, там находится один из шападо. На бегу этот механизм развивает скорость, практически такую же, как и любой стимер!
– А ваш друг не согласится отвезти нас? Он быстро летает.
– Хинопсы делают только то, что нужно им самим, и ничего не делают для кого бы то ни было. Они считают, что своим сотрудничеством окупают любые ресурсы, которые им предоставляет империя. Но вы можете попробовать попросить его. Ха-ха!
Я прошел через весь храм, жестко отвергая любые попытки жрецов заговорить со мной. Главный молельный зал заполнен теми, кто искал в храме убежища. Что характерно, среди них не было ни единого тэнкриса. Мои сородичи спрятали семьи во дворце, а сами сражаются на улицах, как подобает расе властителей и воинов!
– Все скоро окончится! Молитесь за Императора, хранящего для вас мир! Себастина, быстрее!
Железный великан стоит посреди развалин некогда жилого дома, и у его ног валяются груды темных тел. Периодически он поднимает огромный паромет и поливает трассерами летящих по небу малодиусов и жешзулов. Отсветы бушующего в стороне огня выхватили полуполковничьи знаки различия.
– Ганцарос! – закричал я, надеясь пересилить шипение и грохот паромета. Не смог. Пришлось вылезти из укрытия и подобраться ближе. – Ганц! Ганцарос!
Великан развернулся пугающе быстро и плавно для такой огромной машины, и ствол раскаленного паромета опустился ко мне.
– Кузен? Что ты здесь делаешь без солдат и огневой поддержки?
– Ганц, если я скажу тебе, что прямо сейчас жизнь Императора подвергается опасности и нужно немедленно быть во дворце, ты мне поверишь?
– Я поверю всему, что ты скажешь мне, кузен. Ты никогда не ошибаешься. У меня на плечах есть специальные ручки, там можно нести небольшой десант. Держитесь крепко, но не облокачивайтесь на выступ паровой установки, иначе обожжетесь!
Мой ужасный родственник не задал ни одного вопроса и не выказал сомнений. Сколь бы безжалостной машиной войны он ни был, у него имелись свои достоинства.
Стальной великан понесся по улицам столицы, время от времени открывая огонь по скоплениям нечисти, шныряющей повсюду. Постоянно вести огонь он не может, иначе оружие достигает своего температурного лимита и, как предупредил всех пилотов создатель шападо, при таком раскладе взорвется либо сам паромет, либо паровая сфера. Во втором случае ущерб окружающей среде будет огромен, от шападо же не останется ни единого винтика.
Чем ближе к дворцу, тем меньше солдат. Там, где их должны быть тысячи, не осталось ни одного. Лишь места схваток, в которых трупы гвардейцев валяются придавленные телами детей Темноты. Обмен тридцать к одному – неплохой обмен, даже для Провожатых, но когда враг многочисленнее и склонен к суицидальным атакам, так как не имеет власти над собой, даже превосходная выучка теряет свои преимущества. Аджамеши в Малдизе готовили подрывников-смертников, которые, напитавшись наркотиком, прямо во время боя врывались в строй колониальных войск, обвешанные алхимической взрывчаткой, и взрывались, унося за собой десятки солдат. Страшная тактика, но эффективная.
Дворец виден издали. Открытые повреждения фасада, часть оборонительных конструкций превращена в пыль, огромные бреши во внешних стенах, будто здание бомбардировали. Скорее всего, так и было, ведь один по-настоящему сильный боевой маг по мощи может сравниться с военным дирижаблем среднего размера. Часть дворца покрыта толстым слоем сверкающего льда, он растет из разбитых окон, торчит острыми осколками и спускается со стен.
– Ты был прав, кузен. Как всегда.
– Видишь тощие тени, гуляющие перед парадным входом?
– Замечен противник в количестве пятнадцати боевых единиц.
– Это асмодерианцы, бессмертные твари из Темноты. Они очень быстры и сильны, а еще у них есть оружие, которое разрушает любую броню, камень, металл, дерево.
– Моя задача напасть и отвлечь внимание, пока ты проникнешь внутрь.
– Их может быть больше, и даже твоя машина не гарантирует тебе победу.
– Я сражаюсь ради сражения, не ради победы, кузен.
Шападо ринулся через площадь, превращенную в поле боя, вынес парадные ворота ударом ноги и открыл огонь. Асмодерианцы бросились врассыпную, как испуганные водомерки, но испуганными они не были!
– Сейчас!
Себастина совершила головокружительный прыжок и побежала вперед. Стрельба прервалась, огромная железная пятерня схватила меня и швырнула вперед, словно какой-то мяч, и горничная меня поймала!
