— Какое вы имеете право оскорблять наших мужчин?!
Затем вернула ошарашенной Людмиле микрофон и вернулась на свое место в зал.
— А чем же я их оскорбляю? — спросила певица. Тогда женщина приложила руки ко рту рупором и крикнула через весь зал:
— Не надо показывать задницу!
Репина оглядела себя, посмотрела на эту толстуху и сказала:
— Не такая уж у меня плохая задница, чтобы оскорблять ваших мужчин.
…Перед встречей со звездой обычно сдержанная Янина заметно волновалась. На деле же все оказалось совсем не страшно. Людмила Николаевна вела себя очень приветливо и душевно. Угостила Янину кофе с печеньем, рассказывала про всякие курьезы. Из исполненных гостьей песен остановилась на трех, попросила Янину принести ей слова и партитуры. Девушка хотела сама встретиться с ансамблем, но Репина была против. Сказала, музыканты у нее с фордыбачинкой, она в них постепенно разочаровывается и скоро возьмет себе другую группу. Вот с той Янине обязательно придется сотрудничать. Пока же будет иметь дело только с ней. Как только Репина разучит ее песни, то сразу заплатит гонорар. Сумма была названа просто умопомрачительная. Янина покидала ее квартиру, как на крыльях.
— Я передала ей слова и ноты трех песен: «Любовь — извечная загадка», «Ослепительное солнце» и «Осенняя элегия», — рассказывала вызванная на допрос в угро МВД Муромцева. — Потом несколько раз звонила Людмиле Николаевне, заставала с трудом. Она говорила, что заплатит мне гонорар, назначала день встречи и сама же в последний момент отменяла под разными предлогами: то муж болен, то срочно уезжает на выступление, то денег нет. Так я ничего и не дождалась.
— Вы рассказывали об этом кому-нибудь? — спросил Грязнов.
— Да. Когда я плакалась в жилетку, знакомые поднимали меня на смех. Говорили, что денег я не дождусь, меня надуют. Так многие звезды наживаются на неопытных, начинающих авторах. Только те, по наивности, способны передать песни из рук в руки, предварительно не зарегистрировав их в агентстве по охране авторских прав. Наслушавшись этих советов, я пошла в агентство и там узнала, что мои песни уже зарегистрированы Репиной на свое имя. Теперь ничего нельзя доказать. Тем более что певица погибла.
— Доказать-то, положим, можно, — успокоил ее Вячеслав Иванович. — Кому вы рассказывали про свои злоключения с Репиной?
— Вообще-то я по натуре сдержанный человек. Но тут, видимо, очень нуждалась в поддержке, поэтому рассказывала многим. Все, разумеется, были на моей стороне.
— Конкретнее, кому?
— В основном бардам, с которыми знакома по клубам. Мы знаем друг друга по именам, а фамилии я даже назвать не могу.
— Артуру, конечно, рассказывали.
— Обязательно. Это же он сосватал меня к Репиной. Ему так передо мной неловко. Но я же понимаю, что он тут ни при чем, сам не ожидал от нее такой подлости.
— Ладно, к этому мы позже вернемся. Теперь расскажите мне про ваш значок, что означает римская двадцатка на нем.
— Этот значок выпущен к юбилею нашего музыкального училища, к двадцатилетию.
— Когда он праздновался?
— Два года назад.
— Значок продавался или его дарили?
— Насчет продавался — сомневаюсь. По-моему, его вручали, причем только выпускникам. Я и сама получила, когда окончила училище.
— Давайте вернемся к этому Артуру. Он звонил вам после убийства Репиной?
— Нет.
— Но теоретически может позвонить?
— Думаю, что да.
— Вы где в Москве живете?
— У подруги, — после некоторой заминки ответила Янина, что конечно же не укрылось от наблюдательного Вячеслава Ивановича.
— Как вы прекрасно понимаете, заботившийся о вас Артур является одним из основных подозреваемых. По магнитофонным записям Репиной чувствуется, что он готов отомстить вашей обидчице. То обстоятельство, что он вам до сих пор не позвонил, только усугубляет подозрения. Придется ждать. А поскольку мы заинтересованы в его задержании, то вынуждены прослушивать все звонки, поступающие по этому телефону. На нашем жаргоне это называется «поставить на прослушку». Вы уж извинитесь перед подругой за такое вмешательство и успокойте ее — слушать будем только Артура.
В тот же день Грязнов поговорил с Турецким, передал ему содержание беседы с Яниной. Они пришли к общему знаменателю: нужно поехать в Пермь и разобраться там с загадочным Артуром.
Глава 16
ЮБИЛЕЙНЫЙ ЗНАЧОК
Раньше Иван Иванович ходил на работу пешком. Когда же для музыкального училища построили новый корпус в микрорайоне на берегу Камы, маршрут Кизилова существенно усложнился. Теперь ему приходится добираться туда на двух автобусах, с пересадкой. Можно ехать и на одном, до набережной, но тогда долго идти от остановки пешком. Оба варианта для пожилого человека весьма утомительны, ведь автобусы всегда переполнены. Но трудности дороги забывались, стоило ему войти в училище, так здесь ему все нравилось: просторные классы, высокие потолки.
Особенно преподаватели опасались, что в новостройке будет плохая акустика. Она оказалась здесь гораздо лучше, чем в прежнем здании «Пермской обители», как горожане называют музыкальное училище.
Сейчас невозможно сказать, с чьей легкой руки прикипело к нему это шутливое название. Разумеется, переиначивая заголовок известного романа Стендаля, в Перми можно именовать так любое заведение — и столовую, и риэлтерскую контору, и проектный институт. Так многие и величают себя на корпоративных капустниках. Однако это название нигде подолгу не приживается. А для музыкального училища оно почему-то стало нарицательным. Когда горожане упоминают в разговоре «Пермскую обитель», расшифровки не требуется — понятно, о чем речь. Хотя к затерянной в северной Италии Парме училище имеет такое же отношение, как и все остальные организации города.
Иван Иванович Кизилов — ветеран музыкального училища, работает в нем со дня основания, то есть уже двадцать два года. Легко представить, сколько питомцев выпорхнули на волю из-под его крыла. Многие оказались птицами высокого полета, орлиного, по словам Кизилова. Его учеников — он преподает фортепиано и вокал — можно встретить в лучших оркестрах и музыкальных театрах. И не только в России: Алена Лосева играет в стокгольмском симфоническом, баритон Миша Казовский поет в нью-йоркской «Метрополитен-опера». Так что в активе Ивана Ивановича много достижений, есть чем гордиться.
Что же касается разочарований… Далеко не все его ученики добились заметных успехов. Ничего удивительного, творчество есть творчество. Одним не дано прыгнуть выше головы, других сманил бизнес, третьи остановились в своем развитии из-за элементарной лени. Есть и такие, которым откровенно не повезло. Тут сразу вспоминается Андрей Серебров. Вот уж кто был достоин лучшей судьбы!
Вообще-то Серебров учился в Институте культуры, где преподавал один из выпускников музыкального училища. Он и рассказал Ивану Ивановичу про обладателя фантастического голоса. Понимал, что молодому парню сейчас важно попасть в суперумелые руки, тогда его голос станет всенародным достоянием, войдет в историю. Кизилов был одним из немногих, во всяком случае в Перми, кто способен довести такой голос до совершенства.
