Некоторое время Даша глядела на люстру, и вдруг ей в голову пришла странная, обжигающая мысль. Она даже вздрогнула. Мысль эта запульсировала у Даши в мозгу с настойчивостью человека, который долго стучался в дверь квартиры и уже потерял надежду войти, но тут дверь неожиданно открылась. Так и Даша вдруг поняла, что эта мысль давно жила у нее в голове, но она не обращала на нее внимания, отмахивалась.
«Мама говорила, что этот крюк рассчитан на сто килограмм. В тебе всего пятьдесят восемь. Он выдержит», — произнес в мозгу у Даши четкий, спокойный голос.
«Но я не знаю, как это сделать», — ответила Даша голосу.
«Чепуха! Это делается легко. Ты сто раз читала об этом в книжках, журналах и газетах. Даже в кино видела! Нужна крепкая бельевая веревка. А она есть на балконе. Снять веревку несложно. Ты сама натягивала ее вместе с мамой и знаешь, как это сделать».
«А как же… мама? Как она это переживет?»
«Просто. Сначала, конечно, немного поплачет. Но потом дядя Володя пригласит ее куда-нибудь — в Сочи ил и в Ялту, а может, в Турцию, как прошлой весной, — и она успокоится. И заживет вместе с дядей Володей, и будет жить долго и счастливо».
«Ну раз так, то я согласна».
И Даша решительно распахнула балконную дверь…
3
Артуру Нестику было семнадцать, но выглядел он моложе. Если бы не высокий рост, ему с легкостью можно было бы дать лет четырнадцать. Темные волосы, худощавое лицо, румянец на щеках и легкий пушок над губой. Почти у всех одноклассников Артура уже росли настоящие усы, а у некоторых даже бородки пробивались. Артур же каждый понедельник брил пушок под носом, надеясь, что на его месте вырастет густая и жесткая щетина, однако ничего не получалось.
Однако, обделив обильной растительностью на лице, Бог не обидел Артура ростом и мускулатурой. На уроках физкультуры он стоял третьим в строю, а за ним еще десять парней, самый последний из которых был ниже Артура почти на голову.
Артуру нравилось разглядывать в зеркале свою обнаженную фигуру. Сложение у него было как у взрослого. Однажды один из приятелей, сам невысокий, полный и коротконогий, завистливо сказал Артуру:
— Тюха, тебе с твоими бицепсами надо работать в стрип-баре! Будь у меня такие мышцы, я бы уже на тачку себе заработал!
Артур тогда посмеялся в ответ, но слова приятеля крепко засели ему в голову. С одной стороны, мысль о работе в стрип-баре казалась Артуру постыдной и крамольной. Но с другой… почему бы и нет? Работа есть работа. Неужели стоять у станка и вытачивать чугунные болванки — изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год — намного лучше? Если подумать, то тратить свою жизнь на производство груды чугунных болванок — это еще постыднее, чем выставлять напоказ свое тело. Механическая, животная работа — и никакого творчества. В стриптизе хоть какая-то гармония есть. Или эта… как ее… эстетика.
Рассуждая об этом, Артур вспомнил о недавнем разговоре с отцом и залился краской стыда. А разговор был таким.
— Сынок, — осторожно, выбирая каждое слово, сказал отец, — мы туте мамой подумали… Ну, в общем, скажи мне честно, у тебя есть подружка?
— А что? — насторожился Артур.
— Ну… — Отец явно замялся. — Ты все время либо один, либо с друзьями. А в твоем возрасте пора дружить с девочками.
— Пап, а тебе не кажется, что это мое личное дело?
— Так-то оно так, но мы твои родители, и мы волнуемся за тебя. Короче говоря, сынок, если у тебя какие-нибудь проблемы с этим… ты можешь всегда рассчитывать на нас.
— Пап, что ты имеешь в виду? — ужаснулся пришедшей в голову мысли Артур.
— Ну, допустим, если у тебя какие-нибудь… непростые отношения с каким-нибудь… э-э… другом… Я имею в виду какого-нибудь… мальчика. — Отец выдержал паузу, собираясь с мыслями, но, видимо, так и не сумел собраться. — Понимаешь, — снова заговорил он, — ты так много времени проводишь у зеркала… И эти твои одеколоны. Ты постоянно ими пользуешься. Просто обливаешься с ног до головы.
— Мне нравятся приятные запахи, — холодно отчеканил Артур. — И еще: у меня нет никаких проблем.
Разговор, таким образом, был закончен.
Но с тех пор в голову Артуру все чаще приходила одна отвратительная и пугающая мысль. «А что, если отец прав? — с тяжелым сердцем думал он. — Что, если я в самом деле…»
Такие невеселые мысли стали посещать многодумную голову Артура Нестика почти каждый вечер, когда он стоял в ванной комнате и разглядывал свое стройное, мускулистое тело.
Но и совет приятеля не выходил у него из головы. «Зачем-то же Бог дал мне такое тело, — рассуждал Артур. — Кто-то из великих сказал, что у каждого человека есть какой-нибудь талант. Дар! Может, это и есть мой дар?»
Но, помимо моральных терзаний, проблема была в том, что Артур не умел танцевать. А без этого, как ни крути, стриптизером не стать. Да и артистизм не помешал бы. Вон как они раскованно себя ведут. Смогу ли я так же? Эх, найти бы место, где за скромную плату научили бы всем этим штуковинам…
Вскоре «место» нашлось. Объявление в газете гласило: «Студия эстетического развития при кастинговом агентстве «Шарм» приглашает юношей и девушек до семнадцати лет на курс хореографической пластики и актерского мастерства. Наши телефоны…»
— Значит, судьба, — сказал себе Артур и в тот же день позвонил в студию.
С Дашей он познакомился через неделю после начала занятий. Эта встреча перевернула всю его жизнь. Во-первых, теперь он мог сказать четко и определенно, как это сделал когда-то Арнольд Шварценеггер: «Я восторженный гетеросексуал!» Все опасения отца были беспочвенны. Во-вторых, и это главное: Даша вроде бы тоже была расположена к Артуру. По крайней мере, когда он пригласил ее в кафе (это случилось после второй их встречи), она, не задумываясь, согласилась. Потом они стали встречаться почти каждый вечер.
Лишь одно тревожило Артура. От вечера к вечеру Даша становилась все грустнее и грустнее. А однажды, сидя в кафе, она посмотрела в окно и тихо проговорила:
— Боже мой, какая мерзость.
— Что? — не понял Артур.
Даша посмотрела ему в глаза и ответила:
— Всё.
Больше она ничего не сказала, но Артур и так понял, что она имеет в виду. Ему и самому было не по себе от этих странных занятий. Кравцова и Чернов называли их так: «Психология и методика современного секса».
Если честно, Артура с души воротило, когда он видел, как «инструктор» прикасается к Даше. Иногда у него аж дыхание захватывало от ярости и ревности, но он усмирял себя. В конце концов, кто он такой, чтобы указывать Даше? Просто друг.
На третью неделю занятий Артур и Даша узнали, что все занятия снимаются на видеокамеру. Ребят просто собрали в просмотровой комнате и дали просмотреть кассету с записью.
— Это чтобы вы смогли трезво оценить свои успехи и ошибки, — объяснила Кравцова, разливая ребятам кофе.
